Потерянная - Лея Стоун

Я вдохнула, и запах горячих проводов ударил мне в нос.

– Мне это не нравится. Пахнет как-то не так, лезвие не обычное, – сообщила я Уолшу.

Он ничего не ответил, и мне потребовалось время, чтобы осознать, что он теперь человек и больше не может слышать мою волчицу.

Дерьмо.

Ирокез держал нож так, будто знал, что делает, и мое сердце зашлось в панике. Мне не нравился тошнотворно-зеленый цвет, который мерцал на кончике лезвия.

Магия.

– Скажи ему, что это магическое лезвие, – обратилась волчица ко мне.

Я забыла, что могу говорить по-человечески.

– Магическое лезвие! – выкрикнула я, когда тролль бросился на Уолша, а волчица оскалила зубы и зарычала.

Нож скользнул мимо Уолша, когда он выгнул спину, чтобы увернуться. Крутанувшись вокруг своей оси, он поднял кулаки и обрушил град ударов по лицу и груди тролля, туда, куда только мог достать. Я словно наблюдала за измученным питбулем, загнанным в угол. Уолш атаковал как безумец, превратившись в берсерка и застав тролля врасплох. Но я понимала, что долго он не протянет.

Волчица пригнулась, а затем прыгнула, целясь троллю в горло. Он увидел, как я приближаюсь, оторвав взгляд от Уолша, и бросился на меня, с высоко поднятым ножом. Время будто остановилось. Я поняла, что он собирается воткнуть нож мне между ребер. Но я оттолкнулась слишком сильно и уже не могла замедлиться. Все, что я могла сделать, это приготовиться к удару.

Однако режущая боль так и не пришла. Уолш выпрыгнул перед волчицей, оттолкнув ее в сторону, подальше от опасности. Его плечо так сильно вонзилось в мои ребра, что у меня перехватило дыхание, когда меня отбросило на землю. Нож тролля вошел в живот Уолша, будто тот резал масло, и из горла волчицы вырвался вой – в тот же миг, когда закричала и моя человеческая половина.

– Уолш! – Сейдж промчалась по земляному полу и вцепилась пальцами в металлическую клетку.

Уолш издал придушенный крик, корчась на земле в агонии и зажимая открытую рану, из которой медленно вытекала багровая струйка.

Тролль ухмыльнулся, перехватывая нож и глядя на Уолша так, будто тот был стейком с кровью, с которым вот-вот разделаются.

Только через мой труп.

Сейдж резко повернула голову ко мне.

– Сделай же что-нибудь!

Моя волчица встала, дрожа, когда бушующая ярость охватила нас обеих. Ирокез склонился над Уолшем, не обращая внимания на волчицу, и предоставляя мне прекрасный обзор на свою грузную задницу. Между его ног под тканью штанов проглядывало два бугорка плоти.

Я скривилась от того, что должно было произойти, но у волчицы подобного отвращения не наблюдалось. Плоть оставалась плотью.

Она прыгнула, размыкая челюсти, и все вокруг задержали дыхание. Когда она ощутила кусок его плоти у себя в пасти, то сомкнула челюсти.

Сильно.

Тролль-фейри с ирокезом и одним яйцом пытался подняться.

Волчица трясла челюстью, словно собака, пытающаяся оторвать голову любимой мягкой игрушке, пока кусок плоти тролля не оказался зажатым у нее в пасти.

Воздух в амбаре прорезал нечеловеческий вой; нож со звоном упал на землю, и тролль резко затрясся, заваливаясь на бок и теряя сознание. Когда он обмяк, волчица выплюнула то, что было у нее в пасти, не став дожидаться, когда гигант поднимется. Этот ублюдок принес нож на кулачный бой.

Вот что значит играть по тюремным правилам, сука.

Его восковая кожа блестела от пота, когда волчица запрыгнула к нему на грудь и уставилась на него сверху вниз. Толпа скандировала с безумным воодушевлением.

– Волк! Волк! Волк!

Я посмотрела на Уолша – его веки закрылись, пока он становился все слабее, и поняла, что нужно закончить все быстро, чтобы мы могли ему помочь.

Но волчица сомневалась.

Я не могла убить кого-то, если они были беззащитны и без сознания. Я оглянулась, чтобы посмотреть на Трипа. Его глаза блестели от злобы. Мог ли он прекратить бой? Или смерть была единственным выходом из этой клетки? Наверное, следовало спросить это до того…

Горло волчицы обхватила мертвая хватка, сжавшая его так сильно, что казалось, будто трахею раскрошили в мелкий порошок. Волчица обернулась на тролля-фейри и встретилась взглядом с ужасающими черными глазами.

– Ты чертова сука! – зарычал он, слюна летела из его рта ей на морду.

Он часто и тяжело дышал, погруженный в мир боли, но это, похоже, не мешало ему удерживать горло волчицы словно в тисках. Она рвалась назад, стараясь освободиться из его хватки, но ничего не получалось. Он был слишком силен, и она находилась в дерьмовом положении: не на что опереться и не за что зацепиться. Другой рукой он потянулся в сторону, шаря по мату в поисках ножа. Волчица запаниковала, не в состоянии дышать и начиная ослабевать.

– Я собираюсь расчленить тебя, орган за органом, и когда закончу, ты не… – Он застыл, подняв глаза вверх, когда над его лицом пронеслась тень.

Перед глазами уже мелькали пятна, зрение затуманивалось по краям. Волчице требовался воздух. Срочно. Она уже хотела обратиться в призрака, выскользнув из его хватки, но тогда всем станет понятно, кто я такая.

– Погоди, – сказала я и моргнула, переключаясь на ее зрение.

– Это ищешь? – прокряхтел Уолш с ножом в руке, стоя над троллем.

Чудище лежало на спине, область паха кровоточила, а волчица была у него на груди.

Он выпустил волчицу, пытаясь подняться, когда Уолш встал на одно колено и перерезал ему глотку, быстро и чисто.

И пока тролль-фейри обмякал, волчица прерывисто хватала ртом воздух…

Толпа взбесилась, кто-то свистел, кто-то ликовал, пока волчица восстанавливала раздавленную трахею или что он там ей нарушил. Ком у меня в горле становился менее болезненным, и вскоре я смогла дышать нормально. Из рук в руки передавались деньги, а Трип пристально смотрел на волчицу с Уолшем через прутья решетки.

Мы только что убили двух его призовых бойцов, но он дал слово. Это должно что-то значить. Когда всем заплатили, он подошел к нам, звеня золотыми монетами в кармане.

– Я думаю, теперь вы должны нам заплатить, сэр? – бесстрашно сказала Сейдж, нервно поглядывая на Уолша и мою волчицу, пока те, хромая, выбирались из клетки, которую только что открыли. Уолш крепко держался за рану, сквозь его пальцы продолжала сочиться тонкая струйка крови.

– Моему слову можно верить, – прорычал Трип. – Приведи лошадь, – сорвался он на одного из своих лакеев.

По выпуклости монет в его кармане, я бы сказала, он мог позволить себе даже больше.

Я откашлялась.

– И освободите волчицу-Паладина.

Он взглянул на меня глазами чернее нефти.