Вступление - Дмитрий Янтарный

— Меня подобная нелепица не трогает совершенно, — с улыбкой сказал я, — во время строительства, которое я затеял, один из драконов очень помог нам с доставкой строительных материалов в стратегически трудный и важный момент, и расстались мы полностью довольные друг другом: он — за хорошо заработанную сумму денег, я — за кучу сэкономленного времени. Кроме того, мне известно, что некоторые торговые гильдии начинают пользоваться услугами драконов, когда нужно доставить особо ценный груз. На фоне всего этого правдивость подобных слухов делала бы драконов слишком…

В этот момент я поперхнулся. Ибо моя интуиция, каким-то неведомым образом обострившаяся и начавшая давать мне дельные советы, сейчас настоятельно не рекомендовала произносить слов, что уже были готовы сорваться с моих губ.

— Слишком — какими? — вежливо уточнила супруга дракона.

— Я прошу прощения, что отвлекаюсь, — но мог бы я узнать, как вас зовут, — невинно свернул с опасной темы я, — вы меня все, подозреваю, уже знаете, а вот я знаю хорошо, если половину из вас.

— Да, в самом деле, — хлопнул себя по лбу Мизраел, причем мне остро показалось, что для обычного человека такой удар был бы чреват тяжёлыми последствиями в виде нежелательной деформации черепной кости, — вот видите, принц, мы уже так давно не принимали новых гостей, что совсем позабыли…

— Меня ты уже знаешь. Это — моя супруга, Гвинелла, — кивком он показал на женщину, сидевшую по правую руку от него, — это, указал он на её соседку, — мать Гвинеллы и по совместительству…

— Твоя тёща, — ядовито закончила она, — я и сама ещё в состоянии назвать свое имя, милый зять. Меня зовут Карнелла, принц. Приятно познакомиться, — закончила она, при этом выражение её лица говорило строго об обратном. Интересно, она же в первый раз в жизни меня видит, почему с первого взгляда такая нелюбовь?..

— Ариадну с Меридией ты тоже уже знаешь, — как ни в чём не бывало продолжил Мизраел, — А это наша младшая дочь, Трелона, — он указал на малышку, которая сосредоточенно созерцала содержимое своего стакана.

— Ну и сыновья — Кардел и Вонгитор, — оба сухо кивнули мне.

— А теперь возвращаемся к тому, на чём остановились. Слишком какими выглядят драконы на фоне всех этих слухов, которым подавляющее большинство, к сожалению, верит? — настойчиво спросила Гвинелла.

— Нецивилизованными, — обречённо выдохнул я, понимая, что с темы не соскользнуть, и солгать тоже вряд ли удастся…

Реакция за столом стала напряжённее, чем за столом переговоров между двумя странами, которые воевали друг с другом десять лет и, наконец, каким-то чудом решили начать договариваться.

— Я приношу извинения, вероятно, это было очень грубо и обидно, — поспешно сказал я, ощущая, как воздух вокруг меня буквально начинает нагреваться.

— Всё в порядке, — сказал Мизраел, лицо которого вновь стало краснее на несколько оттенков. Гвинелла смотрела на меня с неприкрытым осуждением, Карнелла презрительно отвернулась, бросив веер на стол, братья, судя по их взглядам, обозлились на меня пуще прежнего, и даже Ариадна посмотрела с каким-то странным выражением, которое можно охарактеризовать: «А того ли я нашла?..»

— Я сам, так, разумеется, не считаю, как и мой отец, — поспешно сказал я, — иначе мы бы не приняли ваше предложение.

— Да всё в порядке, — повторил Мизраел, на этот раз обведя всё семейство строгим взглядом, — просто… да, это больная для нас тема. Потому как слишком многие этому верят, и это… затрудняет наше общение с прочими расами.

— К сожалению, это нормально, — пожал плечами я, — страх, как главное средство выживания наших предков, позволивший им продолжить род, заложен самой природой. И как же бороться в таком случае со страхом, когда с одной стороны — среднестатистический обычный человек, а с другой — огромный огнедышащий…

И осёкся. Да чтоб мне подавиться собственными словами, что я такое говорю?! Тоже мне, дипломат чёртов!

— Благодарю за угощение, всё было очень вкусно, — скороговоркой выпалил я, вставая и краснея до корней волос, — приношу извинения, если сказал что-то грубое или обидное.

— Принц, подождите, — едва успела сказать пришедшая в себя Гвинелла, но я уже исчез за дверью с молниеносной скоростью.

Какой стыд, какое унижение! Мало того, что я чуть не назвал хозяев этого замка нецивилизованными зверями, так ещё и с упоением принялся развивать эту тему. Мой учитель этикета со стыда сейчас побагровел бы ещё больше меня. А потом вполне заслуженно треснул бы указкой по голове, причём не один раз. И не только по голове…

Я спешил, как мне предполагалось, обратно в свою комнату. По крайней мере, два раза Гиордом Таинственный, как мне показалось, сочувственно на меня посмотрел. Однако в какой-то момент я понял, что один из совершённых наугад поворотов был неверным, и я не имел ни малейшего понятия, где находился теперь…

— Мама, что это, по-вашему, было? — прорычал Мизраел, — вы смотрели на него волком весь ужин, вы даже не попытались притвориться, что вам хотя бы всё равно. С самого начала вы чуть не прожгли его взглядом — и я почти уверен, что ему действительно было больно! Кажется, ваша хвалёная выдержка начинает вам отказывать.

— Ребята, дорогие, у вас есть незаконченные дела? — ласково обратилась бабушка к своим внукам, поднимая со стола веер и неопределённо проводя им в воздухе, — а то в моём саду наконец-то начинают цвести розы — а к ним всегда лезет столько сорняков…

Кардел, Вонгитор, Меридия и Трелона скрылись быстрее, чем до того скрылся принц Дитрих. Ариадна хотела было задержаться, но мать покачала головой и лёгким жестом руки дала ей понять, что та и так узнала достаточно.

Когда все отпрыски рода Лазурных драконов покинули обеденную, госпожа Карнелла спокойно обернулась к всё ещё тяжело дышащему Мизраелу.

— А теперь послушай, милый зять, что нам показали камни, к которым ты, слава Белому Дракону, сподобился сводить нашего гостя…

* * *

— Ну и что? — спросил Мизраел несколько минут спустя, — вам прекрасно должно быть известно, мама, что каждый Цвет — это неопределённость, несущая в себе как положительные, так и отрицательные черты характера. Взять хотя бы меня — думаете, так непогрешимы те, в ком доминирует Изумруд, символизирующий терпение? Как бы не так! Не найдёте больших жмотов и скупердяев, чем среди тех, кто не смог справиться со своим Изумрудом.

— Мизраел, помилуй, но не в таком же объёме, — горячо возразила Карнелла, — ни у кого из нас не получится предугадать его действий. А если он замыслит что-то недоброе?

— А с чего бы ему задумывать недоброе, — сердито спросил Мизраел, — не с того ли, что одна особа ни с того, ни с сего невзлюбила его с первого взгляда?