Талисман - Вирджиния Хенли

— Два замка! — Она провела пальцем по резной ладье.

— Этот замок называется «ладьей. Остальные восемь фигур — пешки.

«А вот это обо мне. Я — пешка», — подумала Джейн, нервно перекатывая фигурку короля между ладонями.

Наблюдая за ее манипуляциями с королем, Линкс чувствовал, как растет его страсть. Он прокашлялся.

— Победа достается тому, кто… м-м-м… поставит мат королю.

Он схватил свой кубок и залпом допил оставшееся вино.

— Позвольте мне долить вам еще немного, мой господин, — предложила Джейн вкрадчиво.

— Спасибо. — Линкс перегнулся через стол и взял фигурку из ее рук.

Он боялся, что, глядя на игру ее пальцев, потеряет контроль над собой. Линкс взглянул на нее и забыл о шахматах. Все, пора действовать! Но прежде чем двигаться дальше, ему нужно получить ответы на некоторые отнюдь не невинные вопросы.

— Джейн, ты знаешь, что происходит между мужчиной и женщиной в постели?

— Да! Я видела животных.

— Животных? — недоуменно переспросил он.

— Да. Мне приходилось видеть спаривающихся животных.

Боже милосердный! Неужели девушка говорит об овцах или стоящих на задних ногах жеребцах? Но это совсем не то, что должно произойти между ними сегодня. Линкс прикрыл ладонью глаза, стараясь собраться с мыслями.

— Иди и надень ночную рубашку, Джейн, а затем мы поговорим.

Она тоскливо посмотрела на его кубок. Интересно, сколько вина ему потребуется, чтобы заснуть? А вдруг выпитое вино ускорит, а не замедлит события?

В спальне Джейн увидела на подушке белую шелковую накидку. Неужели лорд имел в виду это, когда говорил о ночной рубашке? Да разве она сможет предстать перед мужчиной в таком неприличном наряде? Но Джейн уже дала торжественную клятву послушания, и, если Линкс хочет видеть свою леди в шелковой одежде, у нее не остается выбора.

Она медленно сняла с головы венок из цветов, расстегнула тяжелую серебряную цепь на талии и сбросила пурпурную бархатную тунику. Затем, торопясь прикрыть обнаженную грудь, быстро натянула белую шелковую накидку, подошла к зеркалу и робко взглянула на свое отражение. Увиденное повергло ее в уныние: сквозь боковые прорези накидки просвечивали толстые темные шерстяные чулки, и выглядели они удручающе. Джейн сникла.

Как не хочется выглядеть уродливой в глазах этого высокомерного, самоуверенного и всемогущего лорда! Она вдруг с удивлением поняла, что по какой-то странной и непонятной причине отчаянно желает понравиться ему. Джейн решительно стянула чулки, свернула их и положила поверх бархатной туники, затем снова прикрепила венок к волосам. Ей не хотелось покидать уединение спальни, но, взглянув на высокую и широкую кровать, она кожей почувствовала исходящую от нее опасность и решила держаться как можно дальше от этого сооружения.

Линкс чуть не рассмеялся. Что, черт возьми, надето на этой девчонке? Почему на ней одна из его шелковых накидок? Но вспомнив, что у Джейн не было ночных рубашек, он догадался, что этот наряд — импровизация его оруженосца Томаса.

Линкс увидел просвечивающие сквозь прозрачную шелковую ткань очертания ее юного тела, длинные стройные ноги, высокую грудь и, судорожно схватив свой кубок, выпил вина, а затем предложил Джейн сделать то же самое. «Господи, сжалься надо мной! Я больше не в силах сдерживать страсть!»

— Джейн, знаешь ли ты, как выглядит мужчина без одежды и как он устроен?

— Нет, мой господин. — К своему удивлению, она вдруг почувствовала сильнейшее любопытство.

— Значит, наступила пора восполнить этот пробел.

Линкс посадил ее себе на колени, покрытые черным бархатным халатом. Затем снял венок с головы девушки и запустил пальцы в длинные огненно-рыжие волосы. Он поднес к лицу прядь ее волос, чтобы вдохнуть их аромат. Джейн замерла, ожидая, что его язык вот-вот лизнет ей щеку, как это сделала рысь в лесу. Однако ничего не произошло. Она посмотрела в зеленые глаза Линкса и на его красивый, мужественный рот. Но чувство, которое Джейн испытывала, было не страстью, а облегчением.

— Разве тебе не любопытно? — спросил Линкс неподвижно сидящую девушку и услышал невинный ответ:

— Да, мой господин.

— Тогда изучи меня.

Джейн снова заглянула в его глаза, чтобы проверить, не шутит ли он. Нет, не шутил. Джейн робко коснулась черного бархатного халата. Его грудь была покрыта густыми волосами, такими же рыжеватыми, как и грива волос на голове.

«Интересно, — подумала Джейн, — осознает ли Рысь, какой восхитительный контраст создает этот черный бархат с бронзовой кожей и золотисто-рыжими волосами?»

Она медленно приподнялась и вытянула из-под себя одну полу его халата. Теперь его тело ниже пояса было разделено на две части. Одна — мягкий черный бархат, другая — гладкая бронзовая кожа. Одна целомудренно прикрыта, другая греховно обнажена. Тонкий шелк, разделяющий их обнаженную плоть, только усиливал новые, прежде не испытанные ощущения.

Она пыталась подавить растущее возбуждение, но оно усиливалось и усиливалось, увлекая ее на вздымающейся волне куда-то в безоблачную высь. Джейн отбросила вторую полу халата, и Линкс почувствовал, как его мужское естество наливается силой. Она с любопытством опустила взгляд.

Познания Джейн о самцах животных были довольно обширными, и она знала, что подобное происходит у них перед совокуплением, но размеры Линкса потрясли ее.

— Неужели у всех мужчин так бывает?

Линкс напрягся. Он никогда не задумывался над этим вопросом.

— Более или менее, полагаю.

— Думаю, скорее более, чем менее, мой господин.

Линкс стряхнул халат с плеч.

— Ты согрелась?

— О да. Более того, перегрелась, — призналась она, едва дыша.

Линкс взял руку Джейн, опустил вниз, а затем обвил ее пальцами свою мужскую плоть и начал медленные движения вверх-вниз.

— Энергичные движения приводят к тому, — объяснил он задыхаясь, — что наши тела вырабатывают естественную смазку, которая облегчит мое проникновение в твое лоно.

Джейн напряженно слушала его, но Линкс, к своему удовольствию, не заметил у нее ни страха, ни отвращения. И на какое-то мгновение даже засомневался в ее невинности, но воздержался от вопросов, зная, что большинство женщин — отъявленные лгуньи.

Линкс опустил руку в боковую прорезь накидки и коснулся ноги девушки, а затем, продолжая свои исследования, провел рукой по внутренней поверхности ее бедер.

— Откройся мне, Джейн.

«Нет! Никогда!» — кричал ее разум, но плоть слабела, и ее бедра стали поддаваться его настойчивым рукам.

Она раскрылась ему навстречу, и Линкс медленно ввел палец в ее лоно, невероятно маленькое и нежное. Он уже не сомневался в ее девственности, но вдруг поймал себя на мысли о том, что ради самой же Джейн предпочел бы обратное.