Второй шанс для него - Екатерина Котлярова

Послушно поднимаю ногу, чтобы парень стащил с правой ноги штанину. То же Игнат повторяет и с другой. Бросает джинсы на кресло и откидывается назад, чтобы взглядом окинуть тело с ног до головы.

— Восхитительные гольфы, Снежинка, — хрипит он, скользя глазами по ступням и тонким икрам.

Переступаю с ноги на ногу, а после решаю избавиться от блузки, которую бросаю к джинсам. Я слышу, как Игнат со свистом выпускает воздух. Возвращаю взгляд к его лицу. И тут же тону в чёрном как смоль взгляде. Вязну в нём. Тону, понимая, что окончательно потерялась. Окончательно вверила ему свою глупое сердце. Он смотрел мне в лицо с такой болезненно-страстной нежностью и любовью, что ноги ослабли. Я рухнула вперёд, в его крепкие и надёжные объятия, прекрасно зная, что он меня подхватит. Прекрасно зная, что он всегда меня поймает и не даст упасть.

Игнат оказался лежащим на спине на покрывале, а я распластанной поверх его тела. Кожа к коже. Так, что каждая клеточкой своего изнывающего от страсти, желания, нежности и любви чувствует жар его большого сильного тела. Приподнимаю чуть голову, чтобы взглянуть в лицо Игната вновь. Чтобы тут же почувствовать жадные губы на своих устах. Чтобы язык парня напористо ворвался в мой рот. Он целовал меня по-разному. Но в этот поцелуй он вложил столько чувств, столько собственнической потребности и жадности, что мне осталось только закрыть глаза и наслаждаться этим моментом, пальчиками поглаживая гладкую кожу на его груди. Чувствую, как бешено колотится его сердце. От этого ещё пуще кружится голова и быстрее стучит мое и без того обезумевшее сердце. Отвечаю на поцелуй со всем пылом. Касаюсь языком его, сплетаюсь в безумном танце, от которого волны удовольствия бегут по спине. Огромные горячие ладони Игната сжимают мои ягодицы, а напряжённые бёдра толкаются вверх, чтобы я почувствовала всю силу страсти и желания любимого.

Когда воздуха перестаёт хватать, Игнат разрывает поцелуй и садится вместе со мной. Так, что во влажные от желания трусики упирается его напряжённая плоть. Чёрт. Это так остро. Так желанно. Так нереально. Два жалких клочка ткани не позволяют его напряжённой плоти оказаться во мне. От этого осознания мне становится сладко. Я улыбаюсь и руками обхватываю лицо Игната. Заглядываю в тёмные глаза и томно, сама того от себя не ожидая, произношу:

— Хочу тебя в себе, Игнат. Сейчас.

Игнат издаёт странный звук, походящий на победоносный рык. Вместе с этим он разворачивается настолько резко, что я даже глазом моргнуть не успеваю. Теперь я лежу на спине, а Игнат придавливает тяжестью тела к кровати.

— Моя хрупкая желанная Снежинка, — на грани слышимости шепчет он, губами прижимаясь к шее. Всасывает нежную кожу в рот, прикусывает и пробегается тут же по покалывающему местечку языком. — Сладкая, — хрипит, прикусывая ключицу. Я пальцами комкаю простынь, откидываю голову назад, чтобы доверчиво открыть перед ним горло.

Губы Игната спускаются ещё ниже. К напряжённым вершинкам груди. Парень всасывает острый сосок сквозь ткань белья. Я никогда предположить даже не могла, что моя грудь может быть такой чувствительной. Что от прикосновения перед глазами взорвутся звёзды. Руки взметнулись, чтобы зарыться в короткие волосы Игната и голову притянуть ближе к груди, молчаливо прося повторить манёвр. Без лишних слов парень понял. Прикусил другой сосочек, языком обводя по кругу. Отстранился и поочерёдно подул на влажное бельё. Я охнула и стиснула кулачки. Игнат улыбнулся и кинул на меня взгляд исподлобья. Лукавый. И чёрный.

Отодвинул ткань лифчика и самым кончиком языка коснулся соска.

— Игна-а-а-т, — голова заметалась по подушке. — Игнатик, пожалу-у-у-йста, — взмолилась, прогибаясь в спине и грудью подаваясь ближе к его лицу.

— Сладкая, — причмокнул губами и всосал острую вершинку.

Его проворные пальцы медленно заскользили ниже. По животу. Обвели пупок и застыли у кромки трусиков. Вскинул глаза на моё лицо и скользнул под ткань нижнего белья, размазывая влагу по губкам. На его лице улыбка появилась нежная и довольная, которую от меня скрыли смежившиеся от удовольствия веки. Кончиками пальцев, будто музыкант перебирающий струны, Игнат касался меня. Ласково, нежно, но так порочно и бесстыдно. Палец парня проскользнул в меня аккурат в тот момент, когда зубы прикусили сосок. Я бесстыдно и громко застонала, приподнимая бёдра и подаваясь навстречу пальцу. Насаживаясь на него.

— Снежинка моя, — вдруг замер, оторвался от груди и выше приподнялся, чтобы заглянуть в моё лицо. Чтобы лбом вжаться в мой и ласково-ласково поцеловать в губы. Мне захотелось заплакать от этой нежности, которой светились его глаза. От которой вокруг глаза появились лучистые морщинки. От которой уголки губ приподнялись, показывая ямочку на щеке. Я разжала кулаки и ладошками скользнула на виски Игната. Улыбнулась в ответ и прикоснулась губами к его верхней губе.

Игнат пальцем двинул, от чего я в его губы застонала. Парень поймал мой стон, добавляя ещё один палец, чтобы подготовить меня. Замерла от лёгкого дискомфорта. Прислушалась к своим ощущениям.

— Больно? — потёрся кончиком носа о мою щёку.

— Нет, — выдохнула, — просто… непривычно…

Он хмыкнул и поцеловал висок. Шумно втянул воздух у моих волос и снова опустился ниже. Ещё ниже, чем был. Поцеловал живот, языком обвёл пупок.

— Игнат, — попыталась запротестовать я.

— Позволь мне, Снежинка, — встал на коленях между моих бёдер. — Позволь…

— Я стесняюсь, — призналась и руками закрыла лицо.

— Глупая, — руки обхватили мою правую стопу. Прижался губами к щиколотке. Закинул ногу себе на плечо и огромными ладонями скользнул под попу, чтобы подцепить ткань трусиков и одним слитным движением стащить по ногам. — Даже представить не можешь, какая ты… — качает головой. — Как…

Осёкся. Бёдра мои выше приподнял и прижался губами к центру моего желания.

— Игнат… Игнатик… Что ты творишь? — пищу жалобно, вопреки своим словам притягивая его голову ближе. Он языком вытворяет такое, что мне кажется, что меня сейчас просто разорвёт от острейшего удовольствия. Теперь Игнат растягивает меня уже тремя пальцами. Таранит, каждым прикосновением нагоняя на меня необъятных размеров волну удовольствия. Спина взмокла, простынь подо мной вобрала жар тела, а волосы прилипли к влажным вискам. Вскрикиваю и дрожу, сжимая бёдра, чтобы продлить удовольствие. Чувствую, как целует лихорадочно моё лицо Игнат.

— Вот так, маленькая, — шепчет тихо, но жарко.

Когда сладкая судорога чуть отпускает, я понимаю, что ко входу прижимается напряжённая плоть