Обречены и одиноки - Александра Салиева

– Значит, все-таки иногда английская вежливость берет верх над впитавшимся русским менталитетом, – словно невзначай бросил он.

Сердце на секунду сжалось, но я не позволила эмоциям взять верх и испортить начало многоходовой игры под названием «сначала отомсти, а потом добей гада».

Мужчина же спокойно продолжал трапезу.

– Ты не ела целый день, – словно как бы вскользь заметил Прайм.

– Не отказалась бы от чашки капучино. Но – видимо не судьба, а потому обойдемся тем, что есть, – ответила я.

Улыбку со своей маски благожелательности удержать удалось.

– Постараюсь исправить это, – спокойно ответил мужчина.

«Интересно как? Ханжа», – подумала я, но вслух:

– Не стоит. Это пустое и ничего не значащее в данный момент, Прайм Киринион.

Молча дождалась, пока он закончит ужин. После встала и подошла слишком близко, опустившись перед все еще сидящим на подушках Киринионом на колени.

– Сначала Вы, потом я, – напомнила и осторожно сняла его корону.

Волна колоссального, необъятного, неконтролируемого и обжигающего неизмеримого пламени желания обожгла разум и тело еще до того момента как Прайм успел закрыться. Твою ж… Вселенную!!!

У меня даже воспоминание о том, как дышать надо, исчезло.

– Теперь твоя очередь, – тихо и вкрадчиво в своей обычной манере сказал Прайм.

Мой пульс так и зашкаливал за предельные отметки. В голове словно туман. Сознание, кажется, укатилось куда-то в Изначальный Хаос, создавая новую отдельную Вселенную. К такому, если честно признаться, не была готова. Тяжело дыша и пытаясь вернуть контроль, горящими руками прикоснулась к холодному обручу, знаменовавшему власть Прайма Алнаира. Меня словно окатила ледяная отрезвляющая волна, прежде чем успела снять обруч. Сердцебиение потихоньку восстанавливалось, пульс приходил в норму и я спокойно, не выдав не единой эмоции, смогла закрыться от него. При этом супруг все это время был внешне абсолютно спокоен. Даже засомневалась малость – вдруг мне просто показалось.

Пока я размышляла над собственной вменяемостью, мужчина придвигался все ближе и ближе. Это как раз-таки понятно, не зря же перед церемонией на словосочетание «супружеский долг» в черных глазах так легко и быстро зажглись огоньки веселья при одном упоминании. Непонятно мне другое. Почему я не отодвигаюсь?!

– Что, даже не единого, самого маленького проклятия в мой адрес? – тихонько прошептал Прайм.

– Ни одного, – также тихо прошептала я в ответ. – Обещаю.

И даже не соврала. Сегодня я буду сама любезность. Разведка данных еще не закончена.

– Тебе ведь не нравятся эти наряды, – с легкой иронией произнес Прайм.

Его ладони прошлись по краю выреза около моей шеи.

Создатель! Как мне трудно сейчас!

– Не нравятся, – проследила за движением его рук, плавно перемещающихся к моим волосам. – Дальше что?

– Все… – шумно сглотнул Киринион, – что ты пожелаешь, моя Аэлин.

Ну-ну, посмотрим. Сдается мне четвертование своей собственной королевской персоны точно не входило в вышеобозначенное обещание.

– Я желаю… – нарочито сделала паузу, – знать, где Астарта?

Супруг сделал глубокий вдох. Улыбнулся мне. Ласково. Так ласково, что сразу поняла, что когда думала, что Арханиэлиус – это единственный мужчина в моей жизни, который может пугать до глубины сознания и души, я сильно ошибалась. И самое страшное во всем этом – с архимагом я умела и могла справляться легко, а как справляться с этим… несправляемым?

– Это вряд ли действительно то, что ты желаешь… в данный момент, Аэлин, – услышала я очередной шепот.

Как же он прав! Я действительно не желаю знать, что она там делает, ведь абсолютно точно знаю, что она сейчас с Арханиэлиусом!

Сердце предательски дрогнуло, но Прайм ведь сам сказал, что иногда английская вежливость берет верх над впитавшимся русским менталитетом, поэтому я продолжила вести себя в прежнем ключе, словно эти слова не врезались тысячами осколков, причиняя ужасную боль.

– Тогда хочу знать, зачем вы женились на мне, Прайм Киринион, – почти касаясь его щеки губами, снова задала вопрос.

Он ответил. Действиями. Отлично передающими значение слова «зачем» действиями. Холодные и сухие губы тихонько прикоснулись к моим, заставляя все мое тело дрожать. Дышать я снова перестала. Его руки плавно двинулись в сторону ступней, подбирая и приподнимая подол бараа. Ласковые и нежные в своих прикосновениях ладони начали свое путешествие по моим лодыжкам, останавливаясь в районе чуть выше колен, плавно переходя к внутренней стороне бедер. Его губы слегка раскрыты, прикосновение к моим губам легкое, втягивающее. Он слегка провел по ним кончиком языка… Самое жуткое во всем этом – мне понравилось. И даже больше, чем когда ко мне прикасался самый прекрасный светловолосый воин всех моих грез. И вот, когда я уже почти сдалась, собираясь ответить, супруг поцеловал легко-легко в последний раз и отстранился.

Адский Сумрак… Вспомнила, что отсутствие кислорода пагубно сказывалось не только на моей силе. Сделала вдох.

– Скажи, – едва слышно потребовал Прайм.

Чего ему сказать? Я не знала, поэтому и промолчала.

Киринион резко отпрянул еще дальше, отдергивая в изначальное положение задранную ткань персикового цвета, сделал несколько кругов по комнате и лег на постель, больше не произнеся ни слова. А я так и сидела, глядя на ковер и поднос с оставшимся на нем ужином, пока не послышалось равномерное дыхание Прайма. Он спал.

Тихонько, стараясь не шуметь, я приоткрыла входную дверь. Да. Как и предполагала. Все двенадцать личных децернентов Прайма выхаживали по коридору, охраняя своего властителя. Похвалив себя за сообразительность, вернулась к кровати и прилегла на другой край, закрывая глаза и представляя все звезды Вселенной, которые отражались в любимых черных глазах архимага Ашерро, вспоминая мелодичный женский голос, певший: «…твой крест не легче нашего, но и не тяжелей, история сравняла всех – и слуг, и королей…».

Разбудил меня тихий, но настойчивый голос Арноры, которая почти умоляла проснуться и привести себя в порядок. Пришлось сделать усилие, чтобы добрести до ванной комнаты, которую я про себя окрестила хаммамом, уж слишком напоминало это обилие мрамора и отсутствие душевой о турецком стиле. По выходу из ванной в спальне ждал приятный сюрприз в виде огромного украшенного коваными узорами сундука с обилием всех моих вещей, которые я носила в земном измерении. И даже платье с черной шелковой лентой, безнадежно испорченное во время алкогольного бунта, к которому сподвиг Тимур и поддержал Даниэль. Дизайнерское изделие ручной работы выглядело как новое.

Невольно прижала к груди кусок белой ткани, с которым я точно определилась, что надену или его или так и буду в простыни ходить. Волосы заплетать не позволила. Только лишь выпустила вперед прядь с все еще вплетенными камнями, намереваясь посетить совместный с Праймом и его личными децернентами завтрак. Конечно, посещение столь не радужного для меня мероприятия было вынуждено, а не желанию, и то потому как Арнора слезно просила об этом. Намек на то, что если она не справится с поставленной перед ней задачей, то и наказание последует незамедлительно, подействовал лучше всяких уговоров. Вот именно поэтому я и вырядилась так, чтобы остальным тоже было не столь комфортно. Оглядела себя в зеркале еще раз, и вышла из комнаты.