Альфонс нечаянно нагрянет - Маргарита Южина
Шрифт:
Интервал:
– Короче! – прервал ее Павел. – Вам штраф!
– Может, деньгами возьмешь? – поспешно спросила Василиса.
– С баб… с бабушек не берем! – по-гусарски щелкнул пятками Павел и поспешил откланяться. – Мам, к вам вечерком еще и Катюшка забежит, после школы. А мы с Лидой хоть раз! По-человечески! Уснем… в кинотеатре. Пока!
Он резво испарился, а подруги стали срочно менять планы на день. Сегодня весь пыл надо было направить на питание, Василиса так прямо и сказала подруге:
– Ты с ними оставайся, а я сбегаю за тестом, пирогов организуем…
– Нет, – проговорила Люся. – Лучше я за тестом. А ты с детьми… И все же интересно – на кой черт этой Эмме Васильевне надо было так мебель поганить?
– Точно, – кивнула Вася. – И мне непонятно – с чего это она вот так раз – и бросила мужика? Он, между прочим, с квартирой! А она ни с того ни с сего…
– Так он же женщину завел, – вступила в разговор шестилетняя Наденька. – К папе дядя Сережа приходил с пивом, а наш папа и говорит: «Серега, ты не крути пузом, думаешь, не знаю, что из-за моих старушек прибежал. Что там они наворотили?» А дядя Серега и сказал: «Ты бы старушкам хоть старичка интересного нашел, чтобы они нам работать спокойно не мешали». А папа ему: «Ты, Серега, запомни – для них самый интересный старик – это Конан Дойл. Говори давай, что там стряслось?» Вот дядя Сережа и рассказал. Схлестнулся этот Геня со своей бывшей любовницей, жена узнала и вытолкала его в шею!
Подруги переглянулись.
– В данном случае она сама вытолкалась, – поправила внучку Василиса. – Так вот почему он все – «Лерочка», «Лерочка»!
– Только жена глупая какая-то попалась, – по-взрослому качала головой девочка. – Надо было просто той тетке, Лерочке то есть, все волосины выдернуть! Потому что теток много, а муж, он все равно один, хоть и дерьмовенький. Пока еще другого найдешь!
– Ой! Да с этими мужиками так и надо! Больно нужен муж дерьмовенький! Ты в этом вопросе не права! Я когда еще была красивой девчонкой, так мне каждый раз такие дерьмовенькие мужья попадались! – забыла, с кем говорит, Василиса. – Проку от них, как… Ну никакого! Прямо горе сплошное! Но зато…
– Ва-а-ася! – вытаращила глаза Люся. – Почитай девочке лучше про Каштанку! А про свое «горе» мне расскажешь!
Василиса крякнула и пристыженно поплелась искать книжку про тяжелую судьбину маленькой собачки.
К жениху наведались на следующий день, зато с самого утра.
По незнакомому подъезду двигались с тяжелым чувством – как бы то ни было, парню, который в медовый месяц стал вдовцом, не позавидуешь.
– Люся, – придумывала Василиса, – давай скажем ему, что мы по всему подъезду собрали… и принесли ему… соболезнования.
– А вдруг он скажет, что лучше деньгами?
Василиса примолкла: денег с собой у них не было. Только двести рублей на продукты, и то у Люси. Она еще в магазин хотела потом забежать, приспичило ей состряпать котлеты! Но если парень будет в сильном горе, придется их отдать, пусть думает, что весь подъезд скорбит вместе с ним.
Однако отдавать деньги не пришлось. Едва они позвонили, как дверь немедленно распахнулась и на пороге оказалась худая, накрашенная особа лет сорока пяти. На ней был вызывающе коротенький халатик, волосы были по-молодежному собраны в два кучерявых хвостика, однако морщинки у глаз, будь они неладны, бесстыже выдавали ее годы. Правда, сама особа считала, что этого никто не замечает. Она уперла руки в боки и агрессивно замычала:
– Ну-у-у?
– Простите, нам бы Мишу… Михаила, – очень вежливо проговорила Люся и даже сложила руки пирожком.
Это не помогло. Неизвестно отчего, особа хлопнула себя по бокам и обрадовалась:
– Нет, вы на них посмотрите! И этим Михаила! Да он что – медом намазанный?! Ведь прут и прут! Я уже замучилась говорить – нету его! Шарахается где-то ваш Михаил! Дома уже несколько дней не ночевал!
– Нам бы только… поговорить… – растерялась от такого напора Люся.
– Господи!! И на что вы рассчитывали? Вы себя-то видели? Михаила им! На себя-то посмотрите! Старые, толстые…
Василиса не могла стерпеть такой несправедливой критики. Она вообще критику в свой адрес не уважала, а тут…
– Это где вы толстых увидели, а?! Да на мне ни грамма живого веса!! А на Люсю гляньте! Люся, да расстегни ты этот пуховик!.. Вот! – Она принялась крутить подругу во все стороны. – Дюймовочка! Фигурка, как у тойтерьера!
Люся непроизвольно дернулась. И чего это ее упрямо причисляют к тойтерьерам?
– Как у карликового пуделя, – быстренько поправила она подругу. – Абрикосового.
– Да! Я и говорю, не женщина, а абрикос!.. – заносчиво выкрикивала Василиса, но при последних словах даже ее покоробило, и она зашипела Люсе: – Что-то ты с абрикосом… погорячилась…
Однако и дама не бездействовала. Она пыталась захлопнуть дверь, и только длинная ступня Василисы на пороге никак не давала той закрыться.
– Какие, к черту, абрикосы? Пудели?.. Да уберите вы лапы! Говорю – нет Мишки!
– Нет, вы не прищемляйте мне ногу… – пыхтела Василиса, налегая на дверь. – Нам надо поговорить с Михаилом. И мы не какие-то там девчонки-перестарки, как вы! Мы не собираемся парня обольщать, нам от него вовсе даже другое нужно… Ай-й-й! Ногу!! Вот зараза!
На дверь налегла и Люся. Ее вес, конечно, большой роли не сыграл, поэтому она старалась брать голосом:
– Это вы кого дверью прищемить хотите?! Вы частных детективов давите! Да мы сюда пришли, чтобы допрос устроить вашему ухарю малолетнему!
Дама неожиданно отпустила дверь, подруги ввалились в прихожую, а красавица и вовсе ехидно скривилась и противно протянула:
– А-а-а! Так во-о-о-от кто к нам пожа-а-а-аловал? Детекти-и-ивы? А не те ли детективы, которые к Геннадию Галушкину наведывались, а? Не те ли, которые всю милицию на уши поставили? Я, между прочим, мама Михаила Митюшкина – Валерия Николаевна! И сейчас позвоню в милицию и нажалуюсь!! Что опять эти бабы притащились и портят жизнь сознательным налогоплательщикам!!
Это возымело результат. Люся с Василисой поспешно одернули одежонку и сами кинулись к двери.
– Мы не те бабы, – на всякий случай крикнула Василиса, сбегая по ступенькам. – Так что можете не трудиться, не звонить…
Люся бежала следом и только пыхтела. Ну почему им так не везет с этими свидетелями?
Пристыженные и обруганные, плелись они домой.
– Вот ты мне скажи, Люся! – кипятилась Василиса. – Отчего это, как только у мужика погибает жена, так он сразу в пьянку кидается? Я понимаю, горе у парня, но что он, дома горевать не может? Куда его понесло-то?
– Ты его маму видела? С такой разве погорюешь? – шмыгнула носом Люся. – С такой только в крематории хорошо. У парня горе, а у нее ни капли сострадания в голосе.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!