Скандальное обольщение - Шарлотта Физерстоун

— Тишина, — приказала Алиса. — А теперь возложим свои руки на планшетку. Не открывайте глаза.

Присутствующие сделали так, как велела медиум, и Алиса начала задавать вопросы, которые Изабелла едва слышала за оглушительным стуком своего бешено бьющегося сердца.

— Кто ты?

Все замерли, и внезапно планшетка начала двигаться.

— Кто ее вертит?! — пронзительно воскликнула Изабелла.

— Медиум, — сквозь зубы проскрежетал рассерженный герцог. — Кто же еще?

— Мои руки даже не лежат на доске. Это собравшиеся в комнате духи движут ее.

Изабелла вздрогнула, когда планшетка прокрутилась шесть раз и остановилась.

— Ты пришел к кому-то?

На этот раз доска повернулась два раза. Да. О господи, Изабелла едва могла вздохнуть.

— Кто тебе нужен? — не сдержала она душераздирающий крик.

Планшетка немедленно повернулась два раза.

— Довольно уже этой чепухи! — потребовал герцог. — Немедленно зажгите свечу. Мисс Фэрмонт сейчас потеряет сознание.

Ее самые худшие опасения подтвердились, когда загорелась свеча и все увидели ответы на вопросы Алисы, записанные на белом листе бумаги, лежащем перед мисс Фокс.

— Кто ты?

— Смерть.

— Ты пришел к кому-то?

— Да.

— Кто тебе нужен?

Это был ее собственный вопрос, и от ответа на него у Изабеллы похолодела кровь.

— Ты.

Люси встретилась с ней взглядом, а потом ее глаза неожиданно расширились, стоило лишь взглянуть за плечо Изабеллы. Проследив за направлением, в котором кузина устремила свой взор, Изабелла развернула стул, вздохнула, задыхаясь, и посмотрела на планшетку и руки, лежавшие поверх ее судорожно сжатых кулачков.

Блэк.

— Где бы ты ни оказалась, — прошептал он ей на ухо, — я найду тебя, ты будешь со мной в безопасности.

Этот ужасный всасывающий звук… неужели он принадлежит ей? Отчетливый хрип, сопровождаемый свистящим эхом, пронзил тишину. Изабелла поняла, что это она… ее прерывистое, тяжелое дыхание. Она почувствовала, как грудную клетку сдавило под корсетом, груди словно сжались, узкий лиф платья разрывало от тщетных усилий сделать опустевшими легкими хотя бы один глоток воздуха. И зачем только она позволила Люси уговорить себя крепко стянуть шнуровку корсета именно сегодня?

«Господи, — умоляла Изабелла, — пожалуйста, пусть отпустит меня этот удушающий приступ ледяной паники». Пока она молилась, шли секунды. Белла видела выражение тревоги и ужаса на лицах Люси, Сассекса и Блэка. Ох, опять она своим мелодраматическим поведением выставила себя полной идиоткой, позволив подобное. Но панический приступ полностью подчинил ее волю, Изабелла чувствовала, что теряет сознание.

В комнате действительно находился Повелитель теней, сам Смерть, по крайней мере так она себе его представляла. И ничто не убедило бы ее в обратном. Алиса Фокс, с дикими глазами и ведьминской гривой спутанных рыжих волос, призвала Смерть из его темного лесного царства, и он явился, чтобы потребовать душу Изабеллы. Ему не удалось заполучить ее в прошлый раз, и всесильный Повелитель теней восстал, чтобы довершить свое дело.

Изабелла попыталась вздохнуть, издав ужасающий свистящий клекот. Она хотела умереть. Желала, чтобы Повелитель теней вернулся и забрал ее с собой, потому что и представить себе не могла, что подумает Блэк о ней и ее идиотской манере падать в мелодраматичные обмороки. Однако, как бы ни страшилась своих поступков, она была не в силах ничего с собой поделать… как всегда.

— Мисс Фэрмонт нехорошо. — Голос лорда Блэка, глубокий и повелительный, прорвался сквозь свист ее судорожных вздохов. — Я выведу ее на улицу.

— Нюхательные соли, милорд! — воскликнула Люси.

Изабелла услышала, как кузина роется в ридикюле в поисках маленького флакона, но не заметила, взял ли его Блэк. До ее ускользающего сознания дошло лишь то, что она внезапно оказалась в его объятиях, а он нес ее прочь из коттеджа. Изабелла отчаянно пыталась вздохнуть.

Блэк подтолкнул дверь, открывая ее, и они оказались на улице — ледяной порыв ветра оцарапал ей щеки, принеся мгновенное прояснение. Стоял густой туман, воздух был насыщен холодной влагой. Изабелла закашлялась, правда, ей так и не удалось восстановить нормальный ритм дыхания. Она ощущала жар, головокружение, но кожа все равно оставалась холодной и липкой от пота, перед затуманенным взором поплыли яркие круги. О небо, она и в самом деле теряет сознание прямо в объятиях лорда Блэка.

— Дыши, дыши, — шептал он, ставя ее на ноги и прижимая спиной к своей груди. Его рука, крепкая и мускулистая, обвилась вокруг ее талии, обнимая.

Изабелла прикладывала последние усилия, чтобы вырваться из того состояния, в которое сама себя загнала.

Угрюмый Жнец приходил за ней… она его видела. Он был здесь. Прямо перед тем… перед тем, как она обернулась и заметила графа, пристально смотревшего на нее.

Ничем не сдерживаемое воображение понеслось вперед, и Изабелла вспомнила о своей книге, о вальсе с Блэком, о тенях, пляшущих на белой стене, и мужчине, стоявшем позади нее в темноте.

— Изабелла, ты должна сделать медленный, глубокий вдох.

Повелительный голос Блэка звучал где-то далеко, вне ее ускользающего сознания. Голова кружилась, темнело перед глазами.

— Дыши, — донеслось до нее. — Проклятье, сделай вдох.

Она уже слышала эту команду прежде, до нее долетел шепот из глубин памяти. Изабелла попыталась заставить замолчать этот странный голос, однако он окружал, захлестывал, как бушующие волны Северного моря, затягивал и подбрасывал вверх, чтобы унести в холодные, бездонные глубины. Она уплывала в прошлое, вокруг с грохотом разбивались ледяные волны, морской воздух предвещал приближение шторма. Изабеллу швыряло взад и вперед, и вот она уже не в силах сделать глоток ледяного воздуха, задыхалась, опускаясь ниже, ниже… Ее руки безвольно раскинулись вдоль обмякшего, потяжелевшего тела. Последнее, что она помнила, — необычайно отчетливое ощущение парения, погружения на песчаное дно бухты Уитби.

В то мгновение, когда Изабелла обмякла в его руках, Блэк прижал ее к себе и принялся яростно расстегивать на ней платье, чтобы добраться до шнуровки корсета. Сделав несколько быстрых, четких рывков, он распустил шнуровку, дав доступ воздуха к сдавленной груди.

Он осыпал проклятиями идиота, придумавшего тесный корсет. Неудивительно, что девушка не может дышать, — она вся стянута и пережата, как сосиска.

— Дыши же, вот проклятье! — воскликнул он снова, освобождая ее от корсета.

Ее голова запрокинулась и оказалась на его плече. Пошел мелкий дождик, капли которого блестели на ее щеках, сверкали на опущенных ресницах, покрывали грудь, показавшуюся из низкого выреза, придавая бледной коже призрачное сияние, одновременно притягивающее и страшащее. Именно так выглядела она в его сне — бледная, безжизненная, прекрасная кожа холодна как лед.