Горький, свинцовый, свадебный - Влада Юрьева

Учитывая сходство изменений личности Вадима и Кати, логично было бы предположить, что и он стал жертвой секты. Но — нет. Милонег Август бесследно исчез незадолго до свадьбы Кати, в один не слишком прекрасный день он просто бросил своих последователей. За прошедшие годы никто о нем не слышал.

Его след обрывался в провинции, где размещалось главное убежище секты. Свою аферу Милонег начинал в Москве, потом перебрался в Питер. Накопив достаточно денег, он выкупил здание бывшего пионерского лагеря вдали от больших городов и руками последователей провел там ремонт.

Дела у секты шли неплохо. Перед законом Милонег был чист: он не удерживал никого силой, не пропагандировал экстремизм, никто из его адептов не был замечен в применении наркотиков. Его секта даже была зарегистрирована — как некоммерческая общественная организация.

Зачем ему исчезать? Да еще и бесследно!

Ответ можно было найти только в его последнем жилище. Не факт, что там хоть что-то сохранилось, прошло ведь почти три года с тех пор, как он пропал. Но вдруг? Других вариантов не было. Разве что попытаться вычислить Птицелова через его связь со Святославом, но этим сейчас занимается Вероника, у нее лучше получится. Алиса рассказала ей, куда курьер отвозил деньги, дополнительные сведения Вероника получила от еще одного клиента Птицелова и теперь пыталась составить карту.

А Алиса и Дамир все-таки отправились к бывшему пионерскому лагерю. Алиса была рада, что он участвует в этом этапе вместе с ней — одна она на такую поездку никогда бы не решилась. Понятно, что самого Милонега там уже нет, как и его последователей. Но в этом месте люди переставали быть собой, может, оно вообще проклято!

Признаваться в этом страхе было стыдно, а заглушить его — невозможно.

Хотя места тут были красивые и настраивали скорее на умиротворение. Пологие холмы, леса под белой шубкой, и все блестит в свете яркого весеннего солнца. Кое-где уже и ручьи шумят, пробиваясь сквозь снежные заносы. Сектанты заявляли, что здесь они чувствуют единение с природой, и, видно, не лгали.

Дорогу к лагерю они едва не пропустили — потому что дороги больше не было. Лишь на горизонте проглядывали специфические постройки, которые с деревней никак не спутаешь, а перед ними стелилась сплошная снежная целина. Похоже, тут всю зиму никого не было, да и кто сюда пойдет? Случайному человеку это даром не надо, а для местных прогулка получилась бы слишком далекой.

— Машина не проедет, — заметил Дамир. — Нужно идти пешком.

— Полчаса топать придется. И убежать быстро не получится!

— От кого ты уже убегать собралась?

— От призраков!

— Алиса, — он бросил на нее укоризненный взгляд.

— Что? Они там могут быть!

В призраков она на самом деле не верила, но и шуткой это было лишь наполовину. Заброшенные здания казались скелетами чудовищ, которые шли куда-то единой стаей, а потом рухнули здесь, да так и остались, погибшие.

Хотя оно и к лучшему, что секты больше нет. Если бы эти люди все еще были здесь, Алиса вряд ли решилась бы идти к ним. Они, может, и считались мирными, эдакие двинутые хиппи, но ведь отсюда Катя вышла уже совсем другим человеком! Алисе не хотелось испытывать судьбу, так что к сектантам она бы не подошла, а вот брошенных зданий не боялась.

Идти через поле оказалось сложнее, чем они могли предположить. Общий слой снега и так был выше колена, а там, внизу, еще и скрывались ямы, в которые Алиса проваливалась по пояс. Правда, продолжалось это недолго. После второго падения Дамир без лишних пояснений взял ее на руки и понес дальше. Как ни странно, это ускорило их продвижение вперед.

От неожиданности Алиса даже молчала первые секунды, потом задергалась.

— Эй, ты что творишь! Я вообще-то сама идти могу!

— Тебе снег до талии.

— И что? Не заледенею!

— Не заледенеешь, — подтвердил он. — Но однажды, надеюсь, ты остепенишься и захочешь иметь детей. Я не хочу, чтобы эта прогулка тебе тогда аукнулась. Считай это профессиональным мнением.

— Вот они, недостатки отношений с врачом, — проворчала Алиса, однако вырываться перестала. — Тогда груз не кантовать!

— Если груз продолжит болтать, перекину его через плечо. Мне так даже удобней.

Он донес ее до ворот, дальше продвигаться так было невозможно. Створки, перемотанные ржавыми цепями, перекосились и безнадежно застряли в земле. Даже если бы им удалось проехать сюда на машине, ее бы все равно пришлось оставить. В воротах была небольшая щель, зазор, в который с трудом можно было пробраться по одному.

На территории бывшего лагеря признаков жизни не было. В снегу не осталось даже следов, о дорожках и мечтать не приходилось. В белом полотне, словно острова в море, проглядывали три небольших домика из дерева и камня, там, скорее всего, жили отдыхающие дети, а потом и сектанты. Кирпичное здание было всего одно, оно ютилось среди садовых деревьев и выглядело давно покинутым.

Пробраться на территорию лагеря было несложно, да и осмотру ничто не мешало. Но смотреть тут было особо нечего: чувствовалось, что далеко не всех отпугивает зловещая репутация секты. Отсюда вынесли всю более-менее добротную мебель, оставили только поврежденную. Кое-где даже полы сняли, на потолке и лампочек не осталось. А потом, когда все было украдено и разрушено, сюда перестали ходить. Зачем?

Внутри не было ничего зловещего. Люди жили здесь не в роскоши, но и не в спартанских условиях. Никаких орудий пыток, перевернутых крестов или мистических рун на стенах не было.

Хотя секта Милонега и не была откровенно религиозной, строго говоря, их лидер скорее относился к язычникам. Он пропагандировал целительную силу природы, свои особые способности, жизнь в гармонии — и не более того. К нему приходили тяжело больные люди, те, кто страдал от депрессии, а иногда и вовсе пресыщенные жизнью. Одни жили тут, как на курорте, слушали рассказы о матушке-Земле, а потом благополучно возвращались в городские офисы. Другие оставались надолго и, вероятно, менялись, как Катя, только их случаи не вызывали такого резонанса — они не были детьми миллионеров.

Главное здание, где, скорее всего, обитал лидер секты, было разворовано и разрушено не меньше, чем деревянные домики. Можно было только приблизительно угадать ту обстановку, что была здесь раньше: сельский шик с картинами, коврами и дорогой мебелью. Похоже, тут был лучший ремонт, чем в маленьких домах, да оно и понятно, с чего это великий Милонег Август будет на себе экономить?

В представлении Алисы он был актером. Из тех, кто организовывает секты ради денег, а не славы или власти. Расчетливый прагматик, которому плевать на попавшихся в его сети лохов. И устроился он вполне комфортно! Зачем ему уходить?

Если только он не устал ото всей этой суеты, постоянного внимания прессы и недовольных родственников. Тогда он мог сменить род деятельности, но не кардинально, и продолжить манипулировать людьми уже в другом месте и в другой роли.