Любимые дети, или Моя чужая семья - Диана Чемберлен

Тело Лорел оцепенело под моими руками. Она схватилась за стойку и встала. Похоже, чары над нами развеялись.

– Я принесла продукты, – сказала я, тоже поднимаясь. – Может, приготовить тебе ланч?

Лорел направилась к дивану.

– Я не голодна, – бросила она.

Она так худа. Я увидела длинные выступы ее лопаток под майкой. Словно там начинают расти крылья ангела, и я поняла: что бы ни случилось, с этого дня я не смогу желать ей смерти.

14. Мэгги

Дядя Маркус был на работе, так что за ужином нас будет четверо. Мама, Энди, Кимми и я. Мне хотелось познакомиться с девочкой, по которой сходил с ума Энди. Я все еще никак не могла представить его с подружкой.

Ма попросила меня поджарить курицу на гриле, пока она приготовит картофельное пюре и молодую стручковую фасоль. Но я не хотела выходить на крыльцо. У дома все еще стояли новостные фургоны, да и кто-нибудь сидящий в лодке может увидеть меня с залива.

Я становилась параноиком. И уже попала в сегодняшние новости. Когда я вернулась домой от психотерапевта, ма сказала, что они показали эпизод, в котором я мчалась по дорожке задним ходом. Как маньячка.

– Почему ты это сделала, милая? – допрашивала она. – Испугалась?

– Да, полагаю, – кивнула я.

Она обняла меня, и я снова расплакалась. Сегодня я совершенно расклеилась и злилась на себя за то, что дала идиотам-репортерам прекрасную возможность снова говорить обо мне. И я не спущусь с крыльца, чтобы дать им еще один повод выставить меня сумасшедшей.

Ма поняла и сама поджарила курицу, пока я готовила пюре и фасоль, а Энди – салат. В отдельной миске я сделала для ма пюре без масла. В этом она ничуть не изменилась. По-прежнему была помешана на здоровом питании. По утрам бегала и принимала дюжину витаминных таблеток, а также следила за каждой крошкой трансгенных жиров, которую отправляла в рот.

Но в остальном она стала другой. Я могу честно сказать, что раньше никогда не знала, каково это – иметь настоящую мать. Теперь я это знаю. Все равно что сетка безопасности, свитая из самовосстанавливающегося волокна, которая всегда будет рядом, как только мне понадобится. Полагаю, я всегда любила ее. Но до сих пор не чувствовала, что она меня любит. До этого года. Абсурдно. Стоило совершить преступление, как у меня появилась мать.

Отец Кимми подвез к нам гостью, как раз когда ма заканчивала жарить курицу. О боже! Я поняла, почему Энди потерял голову от этой девочки! Наяву Кимми выглядит еще более интригующей, чем на фото, которое показал мне Энди. Густые темные волосы свисали почти до талии, а эти зеленые глаза были прекрасны, хотя на фоне темной кожи смотрелись почти жутко. Раньше я никогда ничего подобного не видела. Кимми сильно хромала, о чем я мгновенно забыла, едва увидев ее широкую белозубую улыбку. Ее характер тоже не был обычным. Я любила брата всем сердцем. Но никогда не считала, что какая-то девочка тоже может его полюбить. Кимми любила. Я была в этом уверена. Когда они с Энди вошли на кухню, я увидела, как она на него смотрит. Она едва смогла оторвать от него глаза, чтобы взглянуть на меня. Я всегда считала Энди красивым. Еще бы, с его вьющимися каштановыми волосами и большими темными глазами. И вдруг я поняла, что могла увидеть в нем его ровесница. Да. Он коротышка. Но такой симпатичный. Созданная для него девушка могла даже посчитать его крутым.

– Я делаю салат, – сказал он Кимми после того, как, наконец, догадался представить ее мне. И показал на разделочную доску. – Режу зеленый перец.

– А я порежу помидоры, – сказала она, вынимая ножик из блока с ножами у плиты.

Я наблюдала за ними, прикрывая миски с пюре алюминиевой фольгой, чтобы не остыло. Кимми руководила резкой овощей, и складывалось ощущение, что она наполовину его подружка, наполовину – мать. Именно такая девушка и нужна ему в жизни.

Когда мы расселись за кухонным столом, Кимми прочитала молитву, с которой мы не заморачивались, хотя я была уверена, что при жизни папы мы обязательно читали молитву перед едой.

– Благодарим Тебя, Отец Небесный, за эту прекрасную пищу и за то, что привел Мэгги, сестру Энди, домой, живой и невредимой. Аминь.

– Аминь, – сказали хором ма и Энди. Очевидно, они уже знали о новой для меня привычке Кимми. Что же касается меня, я не была уверена, что из-за кома в горле смогу проглотить хоть немного этой «прекрасной пищи».

– Спасибо, Кимми, – выдавила я. – Это было так мило с твоей стороны.

Мы стали передавать друг другу тарелки и миски.

– Послушай, – сказала Кимми, когда мы немного поели, – не пойму, почему ты должен был смотреть на все эти коробки?

Энди вспомнил, что, прежде чем ответить, нужно проглотить.

– Потому что мисс Сара пропала, а у нее была коробка, – пояснил он.

Кимми закатила глаза:

– Какое отношение к ее исчезновению имеет коробка? Это бессмысленно.

Мне хотелось защитить Энди. Мне не нравилось, когда кто-то унижает моего брата. Я уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но ма повелительно подняла руку.

– Нет, это имеет смысл, – возразил Энди.

– Тогда объясни получше. Я знаю, что миссис Уэстон пропала. Где у нее была коробка?

– В трейлере.

Кимми ждала. На ее месте я задала бы другой вопрос. Например, когда у нее была коробка? Что она с ней делала? Именно так ма, я и дядя Маркус общались с Энди. Но у Кимми был свой способ. И хотя я буквально чесалась от дискомфорта, считая, что она все делает не так, ма, очевидно, не хотела, чтобы я вмешивалась.

– Я проснулся, а она несла коробку с кастрюлей на ней, – сказал Энди. – Из дома. По-моему, она несла ее из дома. Но в магазине я запутался.

– Теперь понимаю. Полиция хотела узнать у тебя, видел ли ты такую же коробку в магазине?

– Верно.

Энди взглянул на меня.

– Кимми очень умная.

– Все успевают в одних вещах и не успевают в других, – философски заметила Кимми.

– Вроде меня! Я хорошо плаваю. Хотя не так хорошо, как раньше, – кивнул Энди.

– Ты – классный пловец, – заверила Кимми и, взглянув на меня, добавила: – Мой отец говорит, что я – мозги, а Энди – мускулы. А вместе мы – идеальный человек.

О, вот это да! Ком снова встал в горле. Что это со мной? То, что она сказала, – это так чудесно. Однако мне все время хотелось сжать ее запястье и сказать:

– Не смей никогда, никогда причинять ему боль!

Я пыталась понять ее. Она далеко не гений и все же куда умнее Энди. Возможно, у нее вполне обычный IQ, но у нее не было проблем с умственным развитием. Не было его «конкретного мышления», как называла это ма. На Кимми такое бремя не лежало. Плюс, в отличие от Энди, она вполне умела общаться с людьми.

– Энди сказал, что на общественные работы вы будете ходить в школу, – сказала она мне, как мог сказать взрослый человек, желая начать разговор.