Сверхчеловек говорит по-русски - Максим Калашников

Армии многих государств, включая Россию, приступили к тотальному сбору образцов ДНК призывников. Могилы «неизвестного солдата» быстро становятся фактом древности. В связи с угрозой «глобального терроризма» идея глобальной генной идентификации становится все более заманчивой. Уже запланированы и вовсю разрабатываются системы биометрии на основе «отпечатков ДНК» для аэропортов, иммиграционных бюро, паспортных столов и офисов по найму сотрудников компаний по всему миру. Вскоре такие «отпечатки» станут еще более распространенными чем обычные отпечатки пальцев, предложенные для идентификации личности, по иронии судьбы, все тем же Френсисом Гальтоном.

Еще больший размах, не поддающийся никакой статистике, получили частные банки ДНК, создаваемые под самыми разными предлогами — от диагностики наследственных заболеваний до банков ДНК страховых компаний и крупных корпораций. Так, несмотря на постоянные публичные заверения, что сбора наследственной информации, мол, не ведется, сбор образцов ДНК, семейной истории заболеваний и несчастных случаев является на сегодня первоочередной задачей страховых компаний. Точно так же становится все более распространенной практика сбора ДНК у сотрудников корпораций и претендентов на рабочее место.

Так, в Великобритании, начиная с 1990 года, неудержимо растет количество жалоб и судебных исков на генетическую дискриминацию: носителям наследственных заболеваний повсеместно отказывают в страховке или просто не выплачивают страховых сумм в случае заболевания или даже несчастного случая. Та же ситуация наблюдается и в США. Несмотря на принятие страховыми компаниями Англии в 1997 году особого Кодекса, запрещающего генное тестирование страхуемых, в 2001 году такая крупная компания, как «Норвич Юнион Иншуренс» (Norvich Union Insurance), так же как и многие другие подобные компании, признала факт широкой практики сбора ДНК. Аналогично дела обстоят и со сбором ДНК сотрудников корпораций: уже к 1997 году, по опросу Американской ассоциации менеджмента (AMA, American Management Association), от 6 до 10 % компаний требовали «добровольной» сдачи образцов их ДНК в «целях защиты здоровья» сотрудников. Нелегальный же сбор образцов ДНК, который технически весьма прост, само собой, учету не поддается.

Сегодня повсюду речь идет уже о создании «тотальных» банков ДНК, покрывающих население целых стран. Первой страной давшей в 1998 году официальное согласие правительства на тотальный сбор не только ДНК, но и семейной врачебной информации стала Исландия. Еще более показателен тот факт, что единственным законным владельцем собранной информации является частная компания «деКод Дженетикс» (deCode Genetics). В 2001 стартовал государственный проект Эстонии по тотальному сбору ДНК всех ее граждан (1,4 миллиона). За ней последовала полинезийская Тонга. Все более множатся голоса и за сбор ДНК у всех граждан США. Скажем, за сбор ДНК уже при рождении высказался авторитетный политик, бывший мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани. МВД России тоже давно уже мечтает о таком — мешает лишь ограниченность в средствах.

Протесты против неконтролируемого применения достижений генетики и клонирования множатся, также как и разнообразные комитеты и комиссии по «биоэтике». Результаты противодействия весьма разрозненны и незначительны. К самым крупным успехам можно отнести лишь довольно-таки ханжеское противодействие президента США Буша всем видам клонирования, о котором уже говорилось. И к чему привела эта «война с транснациональными мельницами»? Началось ускоренное развитие частного финансирования генных исследований. Лишившись федеральных казенных кормушек, энтузиасты биотехнологий тут же обзавелись деньжатами на уровне отдельных штатов. Под лидерством немца Арнольда Шварценеггера, штат Калифорния сумел в этом намного обогнать других со своей 10-миллиардной программой развития терапевтического клонирования.

Послушаем мнение одного из видных представителей движения экстропиан Грегори Стока (Gregory Stock), директора программ медицины, технологии и общества Калифорнийского Университета (Program of Medicine, Technology, and Society at the University of California), автора книги «Перестройка человека: наше неизбежное генетическое будущее» (Redesigning Humans: Our Inevitable Genetic Future). Он уверен, что клонирование человеческих эмбрионов и генная инженерия человека реально могут дать множество преимуществ. Прежде всего потому, что эти исследования могут позволить победить доныне неизлечимые заболевания, такие как диабет или болезни Паркинсона и Альцгеймера. Грегори Сток считает, что меры против подобных исследований, принимаемые в различных странах мира, в большинстве своем основаны на необоснованных страхах и предрассудках. «Заявления, что запрещая такие исследования, мы защищаем мораль и нравственность и спасаем мир от грядущих проблем, не выдерживают критики. Хранители нравственности своими действиями лишают надежды и обрекают на смерть миллионы людей, которые живут сегодня». Сток считает, что мир упускает шанс провести революцию в медицине, здравоохранении, экономике и вместо того, чтобы двигаться вперед, пятится назад.

А что же там впереди?

Мыслители Запада, размышляющие о близком будущем генных технологий, убеждены, что человечество ждет скорое разделение на не расы даже, а на различные биологические виды живых существ!

Вот что пишет в своей книге «Рассвет сингулярности» активный пропагандист трансгуманизма Майкл Диринг (Michael Deering, Dawn of Singularity):

«Зрелая молекулярная биотехнология приведёт к полному исключению болезней, недееспособности и смерти от естественных причин (однако вы всё же ещё сможете броситься вниз со скалы). Люди смогут иметь тотальный контроль над проектированием, структурой, функционированием и внешним видом своих тел. Мы будем жить в фантастическом мире, населенном ангелами, феями, колдуньями, демонами и гоблинами. Индивидуальность будет отличительным качеством. Совершенство тела и ума будет нормой. Новые физические способности будут обычными. Сверхчеловеческий искусственный интеллект приведёт к таким последствиям в обществе и в наших возможностях, которые кажутся непостижимыми для человеческого уровня интеллекта, включая загрузку человеческого сознания, искусственные миры, мораль на основе свободы воли и многое другое…»

«Сингулярность», на которую разве что не молятся последователи экстропиан и трансгуманистов, есть не что иное, как прогнозируемый многими научными экспертами и футуристами момент в нашем близком будущем, когда накапливаемые в биологических и компьютерных технологиях знания перейдут «порог стабильности» и общество «пойдет вразнос». По заслуживающим самого серьезного внимания оценкам, сделанным на основе строгих фактов развития науки и технологии, эта точка «перелома в развитии» ожидается не позднее чем в 2016-2020 гг. нынешнего, ХХI века. Так что ждать нам осталось недолго.

Запад так или иначе должен совершить скачок к генетически измененному, информатизированному сверхчеловеку. Сама жизнь заставит. Во-первых, потому, что история последних полутораста лет сопровождалась мощным развитием здравоохранения, сильно испортившей генофонд. К чему привело резкое снижение детской смертности? К тому, что дети в врожденными дефектами, ранее обреченные на смерть (отбраковку), стали выживать и оставлять потомство, передавая дальше свои дефектные гены. Люди на белой половине человечества становятся все слабее и слабее, их терзают наследственные заболевания. И поскольку старого мира (где мама рожала по восемь детей в расчете на выживание четырех-пяти) не вернешь, остается единственный путь — генетического «ремонта» потомства. С другой стороны, Запад из-за низкой рождаемости тонет в стариках, дряхлеет. Как прикажете противостоять бурно плодящимся, агрессивным мусульманам, например? Да только генетически себя изменяя. Так что генно-инженерная революция, о которой так долго говорили футуристы, свершится.