Трубецкие. Аристократы по духу - Лира Муховицкая

В 1920 году Николай Трубецкой эмигрировал в Болгарию, преподавал в Софийском университете, параллельно работая над научным трудом «Европа и человечество», в котором практически сформулировал доктрины евразийской идеологии. Обсуждение этой работы на семинаре и поставило точку в работе над созданием этой теории, о чем было заявлено в сборнике «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1» (София, 1921). В дальнейшем деятельность Н. Трубецкого развивалась по двум направлениям: первая – сугубо научная, посвященная филологическим и лингвистическим проблемам (работа Пражского кружка, сделавшегося центром мировой фонологии, затем годы исследований в Вене), и вторая – культурно-идеологическая, связанная с участием в евразийском движении.

Так что же такое евразийство, у истоков которого стоял Николай Сергеевич Трубецкой? Евразийство – течение общественной мысли, появившееся в Русском Зарубежье в начале 20-х годов XX века. Идейными предтечами евразийцев были славянофилы. Евразийцы рассматривали Россию как «Евразию», как синтез Европы и Азии с выраженным преобладанием черт последней; результатом этого синтеза является некий «третий мир», наделенный чертами, свойственными особому культурному типу. Носители евразийских взглядов выражали глубокое разочарование достижениями (в первую очередь в духовной сфере) западной цивилизации. Залогом процветания будущей России они считали незыблемость устоев православия.

В силу своих психологических особенностей Николай Трубецкой предпочитал политике спокойную, академическую работу. Хотя ему приходилось писать статьи в жанре политической публицистики, он избегал прямого участия в организационно-пропагандистской деятельности и весьма сожалел, когда евразийство сделало уклон в политику. Современники его вспоминают, что здоровья он был слабого, был подвержен депрессии.

Последние годы своей жизни Н. Трубецкой жил в Вене, являлся профессором славистики в Венском университете. Как видному ученому, да еще и русскому по происхождению, ему чудом удалось избежать застенков гестапо, хотя после аншлюса Австрии его квартира неоднократно подвергалась грубым обыскам, а рукописи безжалостно изымались. Эти рукописи впоследствии были безвозвратно утеряны. Не арестовали Трубецкого только потому, что он был «князь, аристократ, ученый с мировым именем». Но унизительные обыски, притеснения не могли не сказаться на здоровье и без того нездорового человека. 25 июля 1938 года князь Николай Сергеевич Трубецкой скончался в возрасте сорока восьми лет.

Расскажем еще об одном из братьев Трубецких, чей облик запечатлел Паоло Трубецкой, Владимире Сергеевиче. Рассказ о замечательном роде Трубецких без упоминания этой трагической судьбы был бы не полным.

Князь Владимир Сергеевич Трубецкой (1892, Москва – 1937, Узбекистан) русский советский писатель (псевдонимы В. Ветов, Владимир Ветов). Мемуарист. Сын философа и общественного деятеля князя Сергея Николаевича Трубецкого, первого выборного ректора Московского университета, брат филолога и философа-«евразийца» князя Николая Сергеевича Трубецкого, отец мемуариста Андрея Владимировича Трубецкого.

Владимир Сергеевич Трубецкой родился в семье владельцев усадьбы Ахтырка, сочетавшей в себе лучшие традиции просвещенного русского дворянства и русской либеральной интеллигенции. Уже с раннего детства Трубецкой проявил интерес и способности к музыке, литературе, но, несмотря на научно-интеллектуальную домашнюю среду, предпочел карьеру военного. По семейной традиции Трубецкой поступает в Московский государственный университет и по уже тоже семейной традиции после первого курса физико-математического факультета уходит юнгой на миноносец «Всадник». И хотя юный Трубецкой грезил морем и не представлял свою жизнь не иначе как связанной с флотом, любовь все расставила иначе. Любовь к княжне Елизавете Владимировне Голицыной, дочери московского городского головы князя Владимира Михайловича Голицына. В 1912 году влюбленные стали супругами. Все перипетии того времени сохранились, правда, не полностью, в уцелевших главах «Записок кирасира». В браке родятся восемь детей – ангелов-мучеников, разделивших страшную судьбу родителей: три дочери и пятеро сыновей.

В начале Первой мировой войны Владимир Сергеевич Трубецкой за храбрость будет награжден Георгиевским крестом, в бою под Гумбиннене был ранен и перешел в штаб генерала Брусилова. От Брусилова получает назначение командиром первого в России отдельного автомобильного подразделения. Будучи командиром, Трубецкой руководил эвакуацией румынской казны союзников, при подступах немцев к Бухаресту.

После революции Трубецкой, тоже вполне по семейной традиции, входил в конспиративный кружок, имеющий своей целью восстановление монархии, и даже принимал участие в одной из попыток освобождения царя.

В 1920 году Трубецкого призовут в Красную Армию. По протекции все того же Брусилова он получил назначение в Южный штаб фронта в Орел. По дороге к месту службы Трубецкой заехал к семье, жившей тогда в Богородицке у родственников, чтобы отдать свой паек. В Богородицке Трубецкой был арестован, но открывшийся в тюрьме туберкулез поспособствовал сначала освобождению, а потом и демобилизации. Чтобы прокормить свою большую семью, Трубецкой промышляет охотой, пишет рассказы и пьесы, одна даже с успехом шла на сцене местного театра. В 20-е с большим успехом расходятся «охотничье-юмористические рассказы» автора Трубецкого В. С.

В 1923 году Трубецкие переезжают в Сергиев-Посад, где они были не единственными «лишенцами». Это была своеобразная колония высокообразованных людей, умных, тонких, владеющих языками, их собрания напоминали светские салоны XIX века в декорациях убогого домика в три комнаты с террасой. И конечно, донос не замедлил себя ждать. С этого доноса и начинается дело В. С. Трубецкого по обвинению в контрреволюционной деятельности. Он был арестован, правда, через месяц был отпущен, «за недоказанностью», но страшный молох уже начал свою работу.

В 1926 году Трубецкой познакомился с Михаилом Пришвиным, с которым его сблизила общая любовь к охоте, под видом «музыканта Т.» Трубецкой выведен в «Журавлиной родине» Пришвина.

М. Пришвин поощрял литературное дарование своего нового знакомого, и при его содействии в 1927 году первый рассказ Трубецкого «Драгоценная галка» был напечатан в 4-м номере журнала «Всемирный следопыт». Поскольку с «Всемирным следопытом» уже активно сотрудничал шурин Трубецкого, художник князь Владимир Михайлович Голицын, рассказ Трубецкого был опубликован под псевдонимом «В. Ветов», образованным от уменьшительно-ласкательной формы имени жены писателя.

«Драгоценная галка» положила начало как писательской карьере Владимира Трубецкого, так и его сотрудничеству с выходившим под редакцией В. А. Попова журналом «Всемирный следопыт». Рассказы, повести и путевые очерки Трубецкого были нисколько не хуже литературных произведений авторов, печатавшихся в том же журнале, А. Беляева, А. Грина, Л. Гумилевского, М. Пришвина, писателей, чьи произведения составляют сокровищницу русской приключенческо-романтической литературы.

Успех первой публикации вдохновил Трубецкого на создание целой серии юмористических рассказов под общим названием «Необычайные приключения Бочёнкина и Хвоща». Популярности рассказов Ветова содействовало не только мастерское изложение, но и художественное оформление В. М. Голицына.