Репетитор - Питер Абрахамс

— Со мной Зиппи.

Его глаза неуловимым образом изменились.

— Тебе нравится играть со спичками?

Руби помотала головой, почувствовав, что еще немного, и она расплачется. Только тут она осознала, в какой ужасной ситуации оказалась. Это было худшее, что случалось с Руби за всю ее жизнь. Ведь если бы Джулиан не появился, она могла сжечь весь дом. Он тоже это знал. Наверное, поэтому он выглядел таким… он не был похож на сумасшедшего, просто на человека, который что-то тщательно обдумывает. Джулиан поднял оттоманку, поднял с легкостью, хотя она была тяжелой:

— Где она обычно стоит?

— У кожаного стула.

— Этого зеленого?

— Ага.

Джулиан отнес оттоманку к креслу и поставил ее на пол.

— Чуть-чуть подпалилась, — сказал он опять. — Поэтому важно правильно ее установить.

Он слегка развернул оттоманку так, что подпалины оказались прямо напротив стула и стали не видны.

Правильно установить — значит, чтобы подпалины были не видны: Руби поняла, что он имел в виду.

— Вы никому не скажете?

— А ты хочешь, чтобы я сказал?

— Нет. — Руби почувствовала, как ее глупые губы задрожали.

Джулиан кивнул:

— Тогда нам понадобятся пылесос, бумажные полотенца, мыло и вода.

Через десять минут, а может и меньше, гостиная вернулась в свое нормальное состояние. Никаких улик, только влажное пятно на ковре в том месте, куда упала кастрюля. Может, даже Шерлок Холмс не смог бы вычислить, что здесь произошло. Джулиан встал посреди комнаты и огляделся. Зиппи, как собака на выставке, ожидающая новой команды, сидел у ног репетитора. По мнению Руби, гостиная выглядела просто отлично, именно такой, какой ее оставила Мария. Но Джулиан заметил что-то в корзине для дров, какие-то листы бумаги. «Пестрая лента». Он их поднял и быстро просмотрел. Слабая улыбка появилась на его лице.

— А! Шнур от звонка. — Он взглянул на Руби. — Что ж, я заключаю, что ты читала Шерлока Холмса.

— Откуда вы знаете, что это я?

— Хороший вопрос. — Но Джулиан не стал на него отвечать, а просто сказал: — Загадка в том, почему рассказ вырезан из книги?

— Ненавижу змей. — Слова вырвались быстрее, чем Руби успела сообразить.

И тут произошло нечто удивительное.

— Хорошо, — сказал Джулиан и бросил листы в камин. Пуф! И рассказ исчез.

Они закрыли все окна и двери и пошли на кухню. Обед Руби все еще стоял на столе.

— Хотите хот-дог?

— Спасибо, я не голоден.

— «Спрайт»?

Он помотал головой и посмотрел на часы.

— Брэндон вот-вот должен прийти. — У Руби появилось чувство, что не только Брэндон, но и вся семья ведет себя невежливо. Но ведь она предложила ему еду и питье. Что еще делают люди, когда не хотят, чтобы их гости скучали? Игра на саксофоне исключается. И тут Руби вспомнила, что все очень любили смотреть на усовершенствования, которые появились в доме после реконструкции. — Хотите, я покажу вам дом, пока Брэндона нет?

— Очень мило с твоей стороны.

— Отлично! — Руби немедленно приступила к обязанностям хозяйки. — Здесь у нас гардеробная и…

Она остановилась. На крючке Брэндона висела его куртка, красно-черная куртка с эмблемой теннисного клуба, вышитой на спине.

— Эй! — Руби встала на лестницу, ведущую на второй этаж. — Брэндон?

Тишина.

— Брэндон, ты дома?!

Никто не ответил.

Руби вернулась в гардеробную. Его рюкзака и кроссовок не было.

— Это очень странно, — пробормотала она себе под нос.

Джулиан не обращал на нее внимания: он чесал Зиппи за ухом. Пес был на седьмом небе от счастья.

Наверное, гардеробная — не самое интересное место.

— Хотите посмотреть наш домашний кинотеатр?

— Следую за тобой.

Руби повела Джулиана по первому этажу.

— …Прямо со спутника. — Руби включила телевизор, чтобы Джулиан увидел, каким хорошим было изображение. — Сто с чем-то каналов плюс кабельное телевиденье.

Она надавила на кнопку смены каналов и не отпускала ее, так что все сто с чем-то каналов начали мелькать, сменяя друг друга на экране.

— Багз Банни, кулинарное шоу. Закон и порядок, Новости, Южный парк, Гитлер, телемагазин, опять Гитлер, та старая монахиня, еще телемагазин, полицейские расследования, — это был особый способ смотреть телевизор, при котором все телеканалы превращались в один. — А какие передачи вам нравятся, мистер…?

— Сойер. — Джулиан внимательно смотрел на экран: политические дебаты, мелькание ног, клюшки для гольфа, кухонное оборудование, снова политические дебаты — какой-то скользкий тип в костюме-тройке, — опять Гитлер, на этот раз в Париже. Это напомнило Руби о «Весне для Гитлера»[13]— она так смеялась, когда смотрела этот фильм, что почти каталась по полу.

— Ты можешь звать меня Джулиан. Я люблю передачи про животных.

— Я тоже, — сказала Руби. — Естественно, если там не рассказывают про змей. А каких животных ты любишь?

— Птиц.

Руби никогда не считала птиц животными, но возражать не стала. Во-первых, он оказался очень милым. Во-вторых, в какой-то степени она теперь была его должницей.

— К нам в кормушку для птиц прилетает красный кардинал.

Джулиан смотрел в сторону открытой двери, которая вела в их собственную котельную. Возможно, он даже не слышал, что она говорила. Печь была включена. В котельной было темно, поэтому Руби отлично видела крошечный голубой огонек.

— Газ? — спросил Джулиан.

— А?

— Ваш дом отапливается природным газом?

Руби не знала, но ей очень понравилось это выражение — «природный газ».

Хотелось ли Джулиану увидеть что-нибудь еще? Возможно, нет. Но Руби все равно повела его по дому. Ей нравилось распахивать перед ним двери, произносить короткий спич, или как там это называется, и двигаться дальше.

— Вот! — сказала она, оставив напоследок самое лучшее — свою комнату.

Мягкие игрушки, плакат к мультфильму «One froggy evening», призма на окне. Джулиан заглянул в комнату, но остался стоять на пороге. Руби пришло в голову, что это и есть настоящее воспитание: он был слишком воспитан, чтобы войти внутрь.

— Очень мило. А что там, наверху?

— Где наверху?