Замужем за олигархом - Ирина Лобановская

Алиса отрицательно мотала головой, забившись в свою комнату.

— Тьфу ты, замороженная! — беззлобно ругался Виктор. — Вот взял тебя на свое несчастье! Возись тут с тобой!.. Уж больно Лизавета просила…

И задумывался, кого это бойкая Лизка подсунула ему под видом своей троюродной сестры. В их родственные связи он не сильно верил.

Перед своим первым вылетом из Шереметьева Алиса стояла, вся сжавшись, превратившись в жалкий дрожащий комочек у трапа, страшась войти на него, как на плаху.

— Ты ничего не бойся, — наставляла Лиза, не поленившаяся поехать проводить в первый полет сестренку. — Все когда-то так начинали. Главное — собраться, мобилизоваться и расправить крылышки — ведь ты уже не на земле… Если что, обращайся к командиру, он поможет и подскажет. И вообще весь экипаж.

— Ага, через тернии — к звездам! — влез стоящий неподалеку Виктор, с ухмылкой наблюдающий за трогательным и нежным прощанием сестренок. — Такая умилительная картинка со стороны! Прямо достойная кисти какого-нибудь Малевича!

— Знаток! — насмешливо отозвалась Лиза. — Малевич, да будет тебе известно, рисовал в основном одни квадраты. Причем черные!

Виктор, паясничая, нарочито вытаращил глаза:

— Что ты говоришь?! Неужели? И с какой же целью? А я бы, довелись мне родиться художником, исключительно малевал бы березки или обнаженную натуру. То есть женщин сплошняком.

Лиза отмахнулась от него.

— Я не полечу… Я боюсь… — сказала вдруг Алиса, которая словно не слышала ничего вокруг.

— А для чего ты тогда сюда приехала?! — закричала возмущенная и оскорбленная до глубины души Лиза.

Виктор выразительно хмыкнул и поднял глаза к небу.

— Одно из двух: либо сейчас будет гроза, либо — не будет.

Лиза не говорила сестре — а иначе та и вовсе бы никуда не полетела, — что командир взял ее лишь на пробу, на испытательный срок еще раньше всех основных испытательных сроков, чем и уговорил начальство. Просто посмотреть два-три рейса, на что способна эта девочка.

И Алиса вдруг собралась. У нее было такое качество от природы — умение собираться в тяжелых экстремальных ситуациях. Она внезапно высоко горделиво подняла голову и поплыла по трапу вверх.

Виктор изумленно глянул ей вслед.

А Лиза торжествующе, победно засмеялась.

Новые московские друзья пришлись ко двору. Или Миша им. Не имеет значения… Вместе гуляли, веселились, пили… И все конфликты между ними привычно и легко улаживала Даша. Дочка станционного смотрителя. Серые, осенние глаза…

Именно к ней адресовались Илья и Митенька, именно ей всегда жаловался и ныл Денисик, именно к ней приходил со своими проблемами Михаил.

— А-а, вон оно что… — протяжно улыбнулся как-то весенним утром Митенька. — Малыш нам на сегодня новый маршрут назначил. Хочет показать нам дом своего детства. Родительский. Старый дом, он скоро под снос пойдет. Так вот заносится снегом наше прошлое! — делано книжно проговорил, позируя, мальчик-снегурочка и заулыбался, довольный собственным неподражаемым артистизмом.

И они отправились: Митенька, Денисик, Илья и Миша. Дружная, почти неразлучная четверка. Выбрались на поверхность из метро «Цветной бульвар» и двинулись мимо рынка и церкви.

Очаровашка Дени недовольно скосил глаза на базарчик поодаль, родившийся в отворачивающей вглубь улочке, и проговорил тоскливо-серым голосом:

— Опс! Ларьков понаставили… А кто ходит вокруг них? Гуляет народ и ничего особо не покупает. И все это — мажорская публика!

— Мажорская? — переспросил Михаил и прищурился. — А тебе больше правится минорская?

— У слова «мажор» в этом значении нет антонима! — вдруг разъярился, мрачно тряхнув кудрями, Дени. — И ты, роднулька, меня не путай! Я говорю о том, что здесь бродят мажоры, вот и все!

— Рифмуется с обжорами, — протянул тенорком Миша, задумавшись.

Илья фыркнул. Митенька размыто улыбнулся — как всегда, всем и никому.

— А ты знаешь, кто есть мажоры? — спросил он. — Ты вообще странно живешь, Мишель, и я не знаю, что ты видишь дальше своего дома! What you want about life? — неожиданно резко бросил он. — Мажоры — это молодые личности, которых кормят мамы и папы и которые проводят время на всяких тусовках и в клубах!

Новая игра, подумал Каховский. Кто сомневался…

— Маменькины сынки? — спросил он. — Ну, мы все, по-моему, к ним относимся — и вы, и я. А где здесь мажоры? Покажите мне их в толпе. Я хочу посмотреть, как выглядят эти типичные представители мажоров!

— Да почти все здесь такие! — вновь окрысился малыш. — Ты, роднулька, смотри во все стороны! Опс! Пришлепали!

Они тормознулись возле ограды бульвара, и пришлось перелезть через нее, чтобы продолжить путь к дому, где раньше жил Денисик и куда он их вел. Они шли теперь через сам приятно зеленый, пахнущий сиренью бульвар, политый свежей душистой водой из шлангов. Ноги бездумно ступали по розоватому песчано-кирпичному покрытию. За зеленью проворно шныряли машины.

— Мажоры, говоришь? — повторил Миша. — А с чего они тебя так дико раздражают? Чем они тебе помешали?

— Елы-палы! Да жизни они не знают, лоси! — закричал очаровашка, забавно сморщив носик, якобы очень удивляясь подобным вопросам и явно не готовый толково на них ответить. — Мажор — богатенький папин сынок. Он занимается тем, что бродит с компаниями и ездит на всякие зрелища и выставки. Ночами эти детишки сидят в клубах и пьют молочные коктейли. А утром подолгу спят, потому как нигде не учатся и на работу не ходят.

— Образ жизни, подобный дворянскому в девятнадцатом веке, — сделал логический вывод Михаил. — То есть мажоры — это как бы современный эквивалент барчуков и дворянских деток в прошлом, да?

— Ну, роднулька, ты дал! — прогудел вдруг голосом-громом и молнией глаз Денисик. — Да между ними ничего общего! Дворяне культуру носили в себе, а в мажорах никакой культуры нет!

— Плохо ты историю знаешь, — бросил Миша.

— Опс! Да мое любимое чтение в свободное время — это исторические романы! — завопил оскорбленный малыш.

Кто бы мог подумать… Каховский хмыкнул.

— Романы? Правильно! Сухой остаток… Если почитать романы про средневековых рыцарей, то придешь к выводу, что тогда все пили вино, как воду. Но это же все равно что считать, будто у нас в стране все ведут такую жизнь, как в' книге «Москва — Петушки». Логика? Художественное произведение есть художественное. Дворян было мало культурных, Дени. Это очень тонкий слой, так сказать, сливки. Остальные резались в карты, гуляли с вином, охотились. Люди были невежественные, жестокие. И секли крепостных кнутом, между прочим. «Люди культуры»!

— Да и я бы их сек, сладкий, если бы был дворянином! — тотчас влез Илья. — А ты тоже, мир современный защищаешь и мажоров заодно, ага? Чего в этом мире хорошего?