Не тот брат - Оксана Ильина

– Не нужно, Вероничка, не приезжай. Ты ничем не поможешь.

– Мама! – воскликнула я. – Это не обсуждается. Если будут какие-то новости, сразу сообщи.

Застыла, сжимая дрожащей рукой потухший телефон. Нет, этого просто не может быть. У папы даже штрафов не было за нарушение. Он всегда очень щепетилен на дороге. И никогда не выпивал. Папа категорически против алкоголя, поэтому этот вариант исключается сразу. Его точно подставили, сомнений не было. Но кто? Зачем?

Представила своего добродушного папулю в камере и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Я пошатнулась и, наверное, упала бы, если б меня не удержали сильные руки.

Подняла мутный взор и растерянно посмотрела на Руслана, удерживающего меня обеими руками за талию.

– Ник, что стряслось? – спросил он, нахмурившись.

Попыталась что-то ответить, но не смогла: горло сдавило, к глазам подступили обжигающие слезы. И неожиданно вспомнила его вчерашние слова: «Не боишься пожалеть?» Странное совпадение. И совпадение ли?

Вглядываюсь ему в лицо сквозь пелену слез, пытаясь понять, правдивы ли мои подозрения. Мог ли Руслан так поступить с невинным человеком? И откуда-то в голове звучит громогласно: «Мог!» Вздыхаю со стоном, и слезы катятся градом по щекам. Вырываюсь и снова чуть не падаю. Но Юсупов ловит меня за локоть.

– Это ты? – шиплю, задыхаясь. – Ты сделал? – вырываю руку и бью ладонью ему в грудь. – Как ты мог? Чем он тебе мешал? Мерзавец! Подонок! Негодяй!

Мной завладевает истерика – неосознанно молочу по его торсу кулаками. Рыдаю в голос и заикаюсь. Руслан ловко уворачивается, хватает мои руки, выворачивает и сжимает моё трясущееся тело в своих объятиях.

– Успокойся! – рычит на ухо. – И объясни, что произошло.

А потом приподнимает и спускается со мной в охапке по ступенькам. Затихаю в его руках, надрывно всхлипывая. Истерика постепенно отступает, оставляя страх и головокружение.

Руслан кладет руки мне не плечи, сжимает легонько и отстраняется от меня, заглядывая в глаза:

– Ник, что случилось?

– Папа, – выдавливаю, кусая губы. – Он в тюрьме.

– Как? – муж хмурится, брови черными тучами нависают над потемневшими глазами.

– На его машине ночью сбили человека, и обвиняют в этом папу. Но он ничего не делал, – всхлипываю, поджимая дрожащие губы, и чувствую, как слезы вновь наполняют глаза. – Мама говорит, он был дома… И я знаю, что папа не мог!

– Ник, успокойся, всё будет хорошо…

– Мне… – перебиваю, будто бы только спохватившись. – Мне срочно нужно к маме.

Скидываю его руки с плеч и подрываюсь к лестнице. Но муж удерживает меня за руку и дергает к себе.

– Для начала тебе нужно успокоиться, – заявляет твердо.

– Я не могу успокоиться, пока мой папа в тюрьме. Ему нельзя там, он слишком мягкий…

– Ник, мы вытащим его, не переживай.

«Мы»? Мне не послышалось? Смотрю на него недоверчиво. С чего ему мне помогать?

– То есть не ты за этим стоишь? – прищуриваюсь, пытаясь прочитать мысли мужа, но за металлическим блеском в его зрачках невозможно ничего рассмотреть.

– Ты спятила! – злится Руслан. – Зачем мне это?

– Не знаю… Ты угрожал мне, говорил, что я пожалею…

– Тебе лечиться нужно, детка! – тыкает пальцем мне в лоб, словно провинившегося ребенка. Это задевает, но я решаю не зацикливаться. Не до этого сейчас.

– Собирайся, а я забронирую нам билеты, – командует муж и достает из кармана телефон.

– Нам? – раскрываю я рот от удивления.

– Нам, – подтверждает Руслан. – В таком состоянии не могу отпустить тебя одну. Да и вряд л, ты сама сможешь там что-то решить.

Я жутко нервничала, вжимаясь в удобное кресло бизнес-класса, билеты в который за бешеную цену купил Руслан. И я не одобряла эти пустые траты, но мне было не до споров. Голова гудела, в ушах стоял плачущий голос мамы, а перед глазами – папа за решёткой. Я не помню, чтобы мама когда-нибудь так горько рыдала. Нет, она, в общем, сентиментальная у меня, но плакала обычно от счастья и радости. Я не привыкла видеть её такой разбитой, и теперь у меня разрывалось сердце. Хотелось поскорее оказаться рядом и утешить.

– Успокойся, – твёрдо велел муж, сидящий рядом. – Переживаниями ты никому не поможешь.

– Успокоюсь, когда все разрешится, – промямлила я, пытаясь усидеть на месте.

– Разрешится, если твой отец не виноват, – сухо выдавил Руслан, видимо, намереваясь таким образом меня успокоить. Однако его слова подействовали совершенно иначе – как красная тряпка на быка.

– Что значит – если? – смерила его убийственным взглядом. – Он не виноват! Это даже не обсуждается!

– Тогда волноваться не о чем, попробуй лучше поспать, – предложил Юсупов.

– Да не могу я спать, – выпалила я, ерзая в кресле. У меня прямо-таки сводило ноги от желания вскочить с места. Хотелось пройтись по салону, выплеснуть свое напряжение. Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, и вдруг ощутила непомерную усталость. Видимо, переживания высосали из меня последние силы. Повернула голову набок, сползла пониже, устроившись поудобнее, и отдалась чарам Морфея.

Проснулась не сразу – из тревожного забвения меня вывела легкая тряска. Но глаза открывать не спешила. Сначала почувствовала под щекой твёрдую, влажную подушку и лениво пошевелилась, растягивая затекшее тело. И потом уже приоткрыла глаза и поняла, что так крепко обнимаю вовсе не подушку, а чью-то руку. Да еще, оторвав голову, заметила на рукаве пиджака влажное пятно, видимо, моей слюны… Дошло. Я подняла туповатый взгляд на Руслана, наблюдающего за мной с кривой ухмылкой. Стыд-то какой… Нужно же было уснуть с открытым ртом. И в страшном сне такое не приснится. Плюс одна фобия в копилку. Представила, как выглядело мое лицо со стороны, и мысленно застонала.

– Извини, – промямлила, покраснев до кончиков ушей, и попыталась ладонью протереть ткань.

– Забей, всё нормально, – отмахнулся муж, покрутив рукой, которую я ему, походу, отдавила своей башкой.

– Затекла? – поинтересовалась с виноватой полуулыбкой.

– Просто ты так её во сне сжимала, что я думал – оторвешь, – усмехнулся парень.

– Правда? – округлила я глаза. – Видимо, крепко уснула, потому что ночь выдалась бессонной.

– Шучу, но в следующий раз, когда ты решишь поспать на мне, обязательно подложу салфеточку, – поддел весело он.

– Мог бы меня толкнуть, – обиженно поджала я губы.

– Зачем, ты так мило храпела…

– Что? Не ври! – воскликнула я, толкнув его локтем в плечо. – Я не храплю! Никогда!

– Ну, ты вряд ли это можешь знать наверняка. А мне и остальным пассажирам посчастливилось узнать.