📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаЗеленый лик - Густав Майринк

Зеленый лик - Густав Майринк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 62
Перейти на страницу:

Он почувствовал себя счастливчиком, и ему были уже нипочем зловещие чары загадочных совпадений во всей этой истории с Хадиром Грюном.

«Надо жить и радоваться, – ликовало все его существо, – что великолепная дичь, краса неведомых лесов нового знания, проломила забор будней и пришла попастись в моем саду. Радоваться, а не сетовать на то, что в заборе сломана пара гнилых жердей».

«Вполне вероятно, что последние из прочитанных мною строк намекают на лик Хадира Грюна», – подумал Хаубериссер, и ему не терпелось узнать побольше, к тому же кое-какие слова в конце страницы позволяли предположить, что на следующей будет подробно разъяснено, как понимать эту самую «магическую силу мысли».

Поспешить бы скорее домой и просидеть до самой ночи за разбором текста, но скоро уже пробьет четыре, а его ждет у себя Пфайль.

Странное гудение в воздухе, от которого чуть не заложило уши, заставило Фортуната оглянуться. Поднявшись, он был немало удивлен, увидев возле скамейки какого-то человека во всем сером, с фехтовальной маской на лице и подобием копья в руке.

В нескольких метрах над его головой плыло какое-то плотное, но изменчивое в своих очертаниях облачко, оно вытягивалось то в одну, то в другую сторону и, покружив, село на ветку дерева, все еще продолжая шевелиться.

Человек в сером вдруг подскочил к дереву и поддел своим копьем, на конце которого оказалась сеть, этот загадочный ворох, после чего с довольным видом направился к одному из домов и по пожарной лестнице, с перекинутым через плечо копьем и с уловом за спиной, забрался на крышу, вскоре скрывшись из виду.

– Это пасечник монастырский, – пояснила Хаубериссеру появившаяся из-за колодца пожилая женщина, заметив, как округлились глаза у нездешнего господина, – рой улетел из улья, вот и пришлось погоняться за маткой.

Фортунат снова двинулся в путь и, повиляв по кривым переулкам, вышел на какую-то площадь и нанял авто, чтобы поскорее добраться до Хилверсюма, где его ожидал Пфайль.

Широкая и прямая как стрела улица была наводнена велосипедистами – море голов, рябь сверкающих педалей. Но в течение часовой поездки Хаубериссер почти не замечал того, что происходило за окном машины. Он не видел ни потока, ни проплывающих мимо берегов. Перед глазами стояла поразившая его картина: человек в маске и пчелиный рой, клубившийся вокруг своей владычицы, без которой, как видно, не мог жить.

Безмолвная природа, каковой она казалась Фортунату во время последней вылазки за город, сегодня явила свой новый лик, и у него было такое чувство, будто ему внятны слова из разомкнувшихся уст.

Человек, поймавший матку, а вместе с ней и весь рой, обрел символический смысл.

«Разве сам я не пульсирующий сгусток множества живых клеток – размышлял он, – которые по унаследованной за миллионы лет привычке роятся вокруг некоего сокровенного ядра?»

Он смутно ощущал таинственную связь между этой сценой с пчеловодом и законами внутренней и внешней природы, и ему представилось, в каком дивном, роскошном буйстве красок ожил бы для него мир, если бы ему удалось увидеть в новом свете и те вещи, которые занесены серым песком обыденщины и ее языка.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

За окном проплывали хилверсюмские виллы, машина бесшумно катила вдаль по липовой аллее, подъезжая к парку, окружавшему сияющий белым фасадом загородный дом по имени «Беззаботный».

Барон Пфайль уже стоял на площадке наружной лестницы и, завидев выходившего из авто Хаубериссера, с нескрываемой радостью устремился ему навстречу.

– Как славно, что ты приехал, старина. А я уже испугался, что моя депеша не долетела до твоей сталактитовой берлоги. Что-то случилось? У тебя такой рассеянный вид. Впрочем, Господь вознаградит тебя за то, что ты присватал мне этого бесподобного графа Цехоньски. Такая утеха в наш безутешный век. – Пфайль был в столь приподнятом настроении, что не дал и рта раскрыть своему другу, когда тот порывался опровергнуть его суждения о прожженном аферисте. – Сегодня утром он заявился ко мне с визитом. Не гнать же его. Я предложил отобедать у меня. Если не ошибаюсь, двух серебряных ложек уже не хватает. Знаешь, как он представился? Как крестник Наполеона Четвертого. Ни больше ни меньше. Да еще на тебя сослался.

– Какая наглость! – вскипел Хаубериссер. – По щекам бы отхлестать проходимца!

– Ну зачем же? Ему всего-то и надо, чтобы его приняли в какой-нибудь приличный игорный клуб. Почему бы не потрафить такой блажи? Желания человека – закон. Если он сам так и норовит промотаться.

– Это ему не грозит. Он профессиональный шулер, – перебил Хаубериссер.

Пфайль с сочувствием посмотрел на него.

– Думаешь, он найдет простаков в современных игорных клубах? Там в этом деле мастера почище его. Вылетит оттуда без штанов. Кстати, ты видел его прелестные часики?

Хаубериссер рассмеялся.

– Если ты мне друг, – воскликнул барон, – уж ухитрись, купи их у него и подари мне на Рождество.

Он осторожно подкрался к открытому окну веранды и призывно кивнул своему другу.

– Ты посмотри, ну чем не идиллия?

Циттер Арпад, несмотря на еще не поздний час, в черном фраке с гиацинтом в петлице, в лимонно-желтых сапогах и с черным галстуком на белоснежной груди сидел, поглощенный трогательно доверительной беседой с пожилой дамой, которая вся млела и пылала – видимо, от восторга, что в ее сети наконец-то прет добыча.

– Узнаешь? – шепнул Пфайль. – Консульша Рюкстина. Упокой, Господи, поскорей ее душу… Смотри, он показывает ей часы! Держу пари, он пытается охмурить старушку живой любовной картинкой на своих часах. Сердцеед высшего разряда, тут двух мнений быть не может.

– Подарок моего дорогого крестного, – послышался дрогнувший от умиления голос «графа».

– О, Флоодзимерш! – прошелестела почтенная дама.

– Черт побери! Они уже так продвинулись, что она называет его по имени! – Пфайль тихонько присвистнул и взял своего друга за плечо. – Быстро! Уходим! Мы же можем помешать. Жаль, еще солнце, а то бы я выключил свет. Душой я с Цехоньски. Нет, не сюда! – он остановил Хаубериссера перед распахнутой лакеем дверью. – Там бурлит политическая похлебка. – Хаубериссер мельком увидел многочисленное общество солидных мужей, в центре которого монументально возвышался пышнобородый лысый господин, уперев свои властные персты в столешницу. – Пойдем-ка лучше в мою Медузейную залу.

Хаубериссер удивленно осматривался в весьма необычной комнате, усевшись в обитое рыжеватой замшей клубное кресло, такое мягкое, что он натурально утонул в нем.

Стены и потолок покрыты гладкой, с невидимыми швами обшивкой из пробкового дерева; оконные стекла – не плоские, а плавно-волнистые; мебель, углы комнаты, даже дверные оклады – все округлено, сглажено; ноги по щиколотку увязают в ворсе ковра, словно под ними песок. И все как бы окутано дымкой мягких светло-коричневых тонов.

1 ... 23 24 25 26 27 28 29 30 31 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?