Рубеж 4: В игре - Серж Винтеркей

Петька прекратил возмущаться, и призадумался. И по его грустному лицу стало понятно, что он со мной согласен.

– Когда пойдем? – только и спросил он.

– Давай прямо сейчас! – сказал я, – сейчас местное солнце в удобной позиции – подсвечивает внутренности грота. Лучше сейчас идти, видимость получше будет, чем потом.

– Ну, пошли! – выдохнул Петька.

Фонарики в этот раз мы не врубали, чтобы не потревожить случайно местных потолочных обитателей, чем бы они там не были. Постояли у входа пару минут, чтобы глаза привыкли к полумраку, и заскользили внутрь, стараясь не издавать ни одного лишнего звука. Заскользили в буквальном смысле, по слизи так было наиболее удобно беззвучно передвигаться. Напротив, при попытке поднять ногу раздавалось чавканье, с которым слизь отпускала ее. А зачем выдавать себя звуками?

Было жутко. Все время казалось, что сверху тянутся ко мне то ли руки, то ли щупальца, и ощущения того, что меня касаются, были почти реальными. Не знаю, что там ощущал Петька, но он меня опередил метров на семь, к моменту, когда мы все же добрались до портала.

Здесь, зная, что над головой находится уже высокая часть грота, и до свода не достаёт и луч фонарика, мы немного расслабились.

Я тут же полез по карманам. Где-то у меня был блокнот, чтобы на ходу делать зарисовки интересных пейзажей.

Блокнот нашелся в нагрудном кармане куртки. Попросил Петьку включить фонарик и направить мне на руки его луч. Достал один из нескольких карандашей, которые всегда носил с собой, и, подумав немножко, написал:

– Мы снаружи! Идите вперёд, на выход! Соблюдайте тишину! Сверху опасность!

Показал текст Петьке. Спросил:

– Так пойдёт?

– Угу! – сказал тот.

Достав носовой платок, брезгливо расчистил место на стене от слизи, нашел небольшую трещину в скале, и присобачил листок к скале карандашом. Место выбрал прямо рядом с порталом, на высоте груди. Когда наши товарищи вылезут, будут шарить вокруг фонариками, и непременно заметят мой листок.

– Фонарик, может, потушим, чтобы не привлечь внимание тех, кто наверху? – спросил Петька, – пока еще от солнца достаточно света.

– Туши! – согласился я.

После этого мы уступили требованиям своих инстинктов, требовавших немедленно убраться из грота наружу. И рванули побыстрее навстречу свету.

Когда до спасительного выхода осталось всего пару десятков метров, снаружи донёсся грозный рык. Было в нем что-то такое, что мы с Петькой замерли, как вкопанные, прямо на месте.

– А это не хищник, который живёт тут, в пещере, возвращаясь домой, почуял нас? – прошептал Петька.

– Может, и так! – ответил я, уставив ствол оружия вперед.

Одно хорошо, когда стоишь в пещере под землёй, и единственный источник света бьёт снаружи, что незаметно для нас в пещеру никто не войдёт. Даже если полезет что-то небольшое, неизбежно преградит путь солнечным лучам, обнаружив себя тем самым.

Прошла минута, две. Мы не забывали и про угрозу сверху, периодически поглядывая и туда. Глаза приспособились к полумраку, и вскоре мы уже прекрасно видели неподвижно висящие наверху отвратительные мешки.

Когда я в очередной раз посмотрел наверх, свет в гроте померк. Огромная фигура появилась на пороге, заслоняя собой половину входа. А он был примерно четыре на пять метров. И что мне делать с моей снайперкой против такого монстра?

– Пятимся назад, быстро! – прошептал я Петьке.

Уговаривать того не пришлось. Мешки сверху на нас не рычали, и близко не подбирались. Да и такого пугающего размера не были.

Фигура у входа сделала несколько шагов внутрь. Тут мы уже смогли немного рассмотреть неожиданного визитера. Контуры его фигуры и то, как плавно он сделал эти шаги, не оставляли сомнений – это хищник. Когда я жил в предгорьях на ранчо, я не раз видел такую же пластику движений у пум. А фигура зверя была похожа на пуму и по пропорциям – только была раза в три крупнее.

Петьке тоже ничего не надо было объяснять, хотя он в предгорьях и не жил. Мы оба ускорились, как могли. И тут же хищник взревел уже во всю мощь своих лёгких, видимо, объявляя таким образом официальное начало охоты. И начал подкрадываться к нам медленными шагами.

Мы по-прежнему пятились, ума хватало понять, что, повернувшись спиной, спровоцируем зверя развить максимальную скорость. Поэтому увидели то, что стало для нас шоком. Мешки, свисавшие над огромным зверем, внезапно ожили. Наблюдая оторопело за их трансформацией, мы увидели, что это были вовсе не мешки, а свисавшие вниз головой монстры. Форма просто странная, как бурдюк, но у каждого бурдюка внизу разверзлась пасть, из основания которой в нарушившего покой грота хищника выстрелило по жгуту. Хищник издал странный звук, нисколько не походивший на прежний торжествующий рёв, когда с десяток жгутов ударили в его тело, и попытался прыжком покинуть грот, но было поздно. Вонзившиеся в нее жгуты оторвали огромную кошку от основания пещеры, и, как пушинку, потащили наверх. Зверь жалобно заскулил, а затем протяжно завыл. Ещё секунд десять – и вой затих, потом он только раз жалобно заскулил, и совсем затих. Тишину нарушали лишь хлюпающие звуки, раздающиеся со свода грота, как будто там что-то обсасывали или высасывали. Монстры без проблем при помощи десяти жгутов держали на весу тушу весом минимум в три сотни килограмм, высасывая из нее жизнь.

Все это время мы тихонько пятились к порталу, полные надежд, что потолочные твари жрут только тех, кто шумит. Прошли шагов тридцать вглубь, и я уже питал надежды, что все обойдется, как вдруг почувствовал пронзительную боль в левом плече. А затем – что-то дёрнуло меня и потащило наверх. Да так резво, что я и опомниться не успел, только удивлённо вскрикнул, как уже взвился в воздух на полтора метра.

Петька, увидев, что творится, схватил меня за ноги, и повис на мне. Я лихорадочно задрал голову, приставил дуло снайперки к тащившему меня наверх жгуту, и выстрелил в надежде его перебить. Куда там! Пуля отскочила от него, как будто он был из кевлара. Тащило меня наверх с такой силой, что и Петьку приподняло над землей. А затем, внезапно, со стороны Петьки пришел такой мощный рывок, что мы оба рухнули в слизь, а рядом с отвратительным чмоканьем шлепнулся и коричневый мешок сверху, обдав меня слизью.

Времени я не терял, раз уж такая удача подвалила. Тут же подскочил, и принялся пинать врага в то место, где у него была пасть. Сейчас она была закрыта, и я очень хотел, чтобы тварь ее раскрыла. Жгут, которым она меня подцепила, все еще торчал из моего плеча, но из-за того, что он был длиной метра четыре, пинать монстра не мешал. Остервенело пиная тварь, я считал секунды до отката моей снайперки. Петька тоже вскочил, и начал пинать тварь с другой стороны, подражая мне. Наконец, секунд через десять наши усилия дали нужный результат – тварь молча разинула огромную пасть, попытавшись откусить мне ногу. Но вместо ноги она получила дуло моей снайперки, а затем я нажал на спуск. Я не случайно хотел выстрелить твари именно в пасть, на эту идею меня навел печальный опыт с попыткой перебить выстрелом жгут. А вдруг не только он, но и вся тварь снаружи бронированная?