Хонорик - таежный сыщик - Владимир Сотников

– Даже в расследовании надо пользоваться дозволенными методами, – говорила Соня. – Нарушать этические нормы недопустимо.

– Хорошо, – язвительно отвечал ей Макар. – В таком случае будь с тем, за кем ты собираешься следить, вежливой, подойди и скажи: «Я хочу услышать от вас чистосердечное признание!» Что тебе ответят?

Соня лишь вздыхала в ответ. Вот и сейчас вздохнула, наверное, вспомнив давний спор.

Луна поднималась над рекой и отражалась в воде, превращаясь в бледную дрожащую дорожку. Макар посмотрел вдоль берега и заметил вдалеке две тени.

– Ну вот, – разочарованно шепнул он. – И вовсе не собираются они сидеть на месте… Ходят-бродят. Как нам незаметно за ними следить? Ничего не услышим.

– Их надо остановить, – подсказал Ладошка.

– Ага, – хмыкнул Макар. – И как же ты собираешься это сделать?

Но Ладошка не раслышал в интонации брата никакой иронии. Он спокойно ответил:

– Вон наши лодки на берегу, а рядом с ними – кусты. Мы спрячемся за кустами, а ты бросишь подальше в воду какой-нибудь камень. Не знаю, как вы, а я на месте этих Коолей обязательно подошел бы и послушал, кто это там плещется.

– Точно! – Макар с уважением посмотрел на брата. – Знаешь, Ладошка, от кого ты ума набрался по наследству?

– От мамы с папой, – ответил тот.

– Само собой, – согласился Макар. – Но и от меня, конечно. Я ведь тоже собирался так поступить, просто проверял и твои способности. Молодец, не подвел старшего брата.

В лунном свете было видно, как сверкнули от восторга Ладошкины глаза. Доброе слово и Ладошке приятно!

Силуэты Кооли приближались к лодкам. К этому времени ребята уже притаились за кустами. Нашарив на земле небольшой камушек, Макар запустил его в реку как можно дальше. Раздался всплеск.

– Ой! – услышали они возглас Оли. – Что это? Наверное, царь-рыба, то есть осетр, плещется! Я слышала от местных, что это к счастью…

Слышимость, к радости Макара, была отличной. Не только всплеск донесся отчетливо, но и слова.

«Вот оно счастье, у меня в руке», – подумал он, нащупывая очередной камень.

Он был уверен, что Оля не скоро захочет отойти от этого места. Так любой человек, например, случайно заметив упавшую звезду, обязательно станет смотреть на небо, чтобы заметить следующую и успеть загадать желание. Вообще-то, если честно признаться, Макар и на самом деле согласился бы стать настоящим «счастьеметателем» для других. Что в этом трудного? Он даже загадывал бы для людей желания. Например, никогда не присваивать чужие вещи… И даже не чужие, а такие, которые принадлежат сразу всем людям. Как пропавшая Общая книга.

Коля с Олей долго молчали. Пришлось Макару повторить свой фокус.

– Вот! Еще раз! – радостно воскликнула Оля. – Слышал?

– Угу! – ответил Коля. – Только какой-то странный звук. Слабенький. Как пескарик какой-нибудь.

«Ладно, будет вам царь-рыба! – обиделся Макар. – Только вот большой камень я далеко не доброшу. Придется соглашаться на рыбку помельче… На царевича-рыбу».

– Ничего, – сказала Оля. – В приметах главное – что они случаются. Когда звезда падает, ведь тоже необязательно, чтобы это метеорит был. Чиркнет звездочка по небу – и достаточно для счастья.

«Тоже о звездах вспомнила! – хмыкнул про себя Макар. – Все-таки все люди думают почти одинаково».

– А я вот о чем думаю, – словно в ответ на его мысли, сказал Коля. – О том, что после сегодняшнего дня наша жизнь станет совсем другой. Мне и раньше казалось, что я готов к этому, но все-таки я боялся будущего… А сейчас, когда решился, все сомнения позади. Да с таким сокровищем, которое у меня теперь есть, я ничего не боюсь! Ведь теперь вся наша жизнь переменится. Разве это не счастье?

Макар замер от этих слов. Он даже позабыл про камень, который держал в руке.

– Подожди! – засмеялась Оля. – Счастливые приметы должны повторяться трижды. Дождемся, когда рыба плеснет в третий раз?

«Дождетесь! – сердито подумал Макар и что есть силы запустил камень в реку. – Нам с Соней и Ладошкой тоже, можно сказать, повезло… Слежка оказалась непродолжительной!»

И, уже не прислушиваясь к всплеску воды, он потянул за собой в темноту брата с сестрой. Тремя тенями-змейками они шмыгнули прочь от кустов – в сторону поселка.

Все-таки радость от достижения результата соперничала в душе Макара с досадой. Наверное, никогда он не привыкнет к неприятному чувству: когда подозрения подтверждаются.

Потому что при этом теряется вера в людей.

Нюк наступил одной лапкой на Макаров живот, другой – на грудь и приблизил свой носик к носу спящего хозяина. Хонорик всегда так нюхал спящих Макара и Ладошку, но длину своих усов Нюк на этот раз не рассчитал. Ус пощекотал нос Макару, и тот, конечно же, громко чихнул. Потом протер глаза, посмотрел на испуганного его чиханьем хонорика и вздохнул. Вот и еще один день начался… Конечно, в его возрасте так встречать новый день было странно. Как будто он вовсе и не рад жизни! Но Макар сразу вспомнил вчерашний день, а особенно вечер – слежку в темноте… При таких воспоминаниях оптимистом быть трудновато.

Вчера ребята вернулись домой, словно поссорившись. Они не говорили друг другу ни слова – так поразили их результаты слежки.

– Утро вечера мудренее, – успокоил брата с сестрой Ладошка, понимая, какие кошки скребут у всех на душе.

Но Макар не надеялся на то, что сон изменит его настроение. Так оно и случилось… Казалось бы, жить да радоваться: Нюк разбудил, яркое солнце в окошко светит, каникулы только начались. Но что делать, как распорядиться информацией, добытой во время слежки?

Может быть, сказать взрослым или хотя бы одному папе? Но что он сможет сделать, как сумеет доказать вину Коли? Получается, что в этом случае Макар просто передаст папе свое расследование вместе с тупиком, в который оно зашло. Ведь мало знать о виновности преступника, ее еще доказать нужно, а подслушанный разговор – совсем не доказательство! А если Коля отпираться начнет? Вот и тупик.

Но ведь и жить рядом с человеком, который совершил подлость, неприятно. С такими людьми надо выяснять отношения сразу и сразу называть вещи, то есть друг друга, своими именами.

Размышляя об этом, Макар как-то и не заметил, что его настроение изменилось – от унылого до азартного. Вот что значит завести свои мысли, как пружинку! Они как-то сами собой пришли к тому, что все-таки надо действовать. И действие на этот раз сводится не к поиску похитителя – он-то уже известен, – а к поиску доказательств его вины. Ну и к поиску книги, конечно.

Одно только успокаивало: никуда она из поселка не делась. На машине сюда не доедешь и отсюда не выедешь, маршрутные катера не плавают, а вертолет за это время не прилетал. Не закопал же Коля книгу где-нибудь под кустом, не дурак же он – знает, как драгоценность хранить, чтобы она на каком-нибудь аукционе больших денег стоила. Не зря же он ее своим сокровищем называл.