Змеиный зуб - Фэй Келлерман

— Синди, давай сделаем так, — сказал он. — Поговорим обо всем спокойно. Сначала я расскажу тебе о работе полицейского, потом ты задашь мне вопросы. И если после всего этого ты не изменишь своего решения... что ж, начинай учебу в академии.

— Что это с тобой случилось за десять минут? — спросила Синди.

— Наверное, он подслушал, как я распространялась тут о том, как люблю его, и теперь чувствует себя виноватым, — предположила Рина.

— Я просто все просчитал, — проворчал Декер.

— Смотри не ошибись.

— Ну так как? — обернулся Декер к дочери, не обращая больше внимания на жену.

— Папа, — сказала Синтия, — я с огромным удовольствием поговорю с тобой о моем решении. Я буду очень рада выслушать твои соображения и все то, что ты сочтешь необходимым мне сообщить, исходя из своего опыта. Но независимо от того, что ты мне скажешь, я все равно буду учиться в академии.

— Откуда в тебе это упрямство?

— Питер... — предостерегающе произнесла Рина.

— Но она в самом деле упряма, словно мул.

— Нет никакой надобности называть ее всякими...

— Почему ты так боишься правды? — спросил Декер.

— Послушайте, я устала и хочу домой, — сказала Синди.

— А матери ты уже об этом рассказала?

Синди вздохнула.

— Значит, ты ей ничего не рассказывала. — Декер снова заходил по комнате. — Великолепно. Мало мне в жизни всякой мерзости в виде маньяков, убивающих людей десятками, так еще и...

— Папа, мне очень жаль, что тебе приходится заниматься такими жуткими вещами. Должно быть, это в самом деле ужасно. И конечно же, я вовсе не хочу усугублять твой стресс.

— Но тем не менее делаешь это.

Наступило молчание. Затем Синди снова вздохнула.

— Ладно, я пойду. Поговорим позже, когда все немного утрясется. — Она улыбнулась отцу. — Спокойной ночи.

Внезапно Декер остановился и, резко опустившись на стул, уставился в окно таким взглядом, что стало ясно — мыслями он где-то очень далеко, может быть, за тысячу миль отсюда.

— Она пожелала тебе спокойной ночи, Питер.

— Спокойной ночи, спокойной ночи, — тихонько пробормотал он.

— Да обними же ее, господи.

Синди подождала немного, но Декер не двинулся с места.

— Питер, ты слышал... — начала было Рина.

— Да, я слышал, что ты сказала, — оборвал ее муж.

Синди почувствовала, как глаза ее опять наполняются слезами, но сумела быстро взять себя в руки.

— Ничего, все в порядке, Рина, — сказала она. — Каждому человеку нужно жизненное пространство, куда не допускается никто. Даже родителям.

Она еще немного помедлила, но, поскольку Декер продолжал сидеть, пожелала Рине доброй ночи и тихонько вышла. Вскоре раздался звук заработавшего мотора ее машины, который затем стал постепенно удаляться и через какое-то время совсем затих.

Молчание нарушила Рина.

— Ты должен был обнять ее, Питер, — упрекнула она мужа. — Твоя непримиримость выглядела просто ужасно. Не дай бог, конечно, но представь себе, что твоя дочь попадет в аварию или вообще с ней что-нибудь случится. И как ты в этом случае будешь себя чувствовать?

— Отвратительно. Я никогда бы себя не простил.

— Тогда как ты мог позволить ей уйти так, вместо того чтобы попрощаться с ней по-людски?

Питер обернулся к жене, и она увидела на его глазах слезы.

— Потому что... Я боялся, что если обниму ее, то никуда уже больше не отпущу.

В здании отделения полиции стоял арктический холод. Интересно, почему городские власти считают необходимым поддерживать в помещениях Девонширского отделения такую лютую стужу, подумал Декер, но тут же решил, что дело вовсе не в температуре воздуха, а в его собственном настроении, которое было хуже некуда по той причине, что дела шли весьма неважно. Он уселся за стол, глядя на своих сотрудников, расположившихся перед ним полукругом, этаким своеобразным защитным барьером. Голова отчаянно болела, и лейтенанту оставалось лишь надеяться, что ибупрофен проявит свои магические обезболивающие свойства. Декер кивнул Оливеру, давая понять, что тот может начинать.

Скотт просмотрел свои записи, то и дело проводя пальцами по черным волосам.

— Лейтенант, мы прочесали весь ресторан «Эстель», от и до, от стены до стены во всех направлениях и от пола до потолка. Но ни мне, ни Данн не удалось найти такое количество пустых магазинов, которое соответствовало бы количеству выпущенных пуль и стреляных гильз.

Декер взглянул на лежащую на столе газету. Хотя со времени массового расстрела в ресторане прошло два дня, происшествие по-прежнему не сходило с первых полос.

— Может быть, стоит проверить все еще раз? — тихо спросил он.

— Мы искали очень тщательно, — сказала Мардж и разгладила ладонью штанину своих бежевых брюк.

Если похолодание продолжится, подумал Декер, придется и Мардж, которая на этот раз пришла на работу в легких брюках из синтетики и в белой хлопчатобумажной рубашке, и всем остальным переходить на шерстяные вещи.

— Я покажу вам схему поиска, если хотите, — продолжала тем временем Мардж. — Правда, сейчас она выглядит не особенно презентабельно... Мы ее всю исчеркали.

— Просто мы помечали на ней все места, откуда вытаскивали пулю и где находили стреляную гильзу, — пояснил Оливер.

Берт Мартинес — под его крупным телом, казалось, вот-вот затрещит раскладной стул, на котором он сидел, — потеребил кончики своих густых усов и сказал:

— Вообще все это дело начинает выглядеть весьма подозрительно. Кто-нибудь показывал лейтенанту отчет о вскрытии тела Харлана?

Декер выпрямился.

— Когда мы его получили?

— Вы вместе со Стрэппом были на встрече с мэром и членами муниципального совета, — ответила Мардж. — Мы пытались связаться с вами по пейджеру...

Декер поморщился — у него совсем вылетело из головы, что ему надо было заменить испорченный пейджер на исправный.

— Ну, и как прошла встреча? — с явным беспокойством поинтересовался Оливер. — Нашим задницам грозит порка?

— При чем здесь наши задницы? — возразил Мартинес. — Преступника-то мы взяли... или вроде того.

— Наверное, судебных исков будет целая куча, верно? — снова подал голос Оливер. — Дескать, полиция должна была появиться раньше, и тому подобное? Мол, если бы полицейские приехали побыстрее, многие жизни еще можно было бы спасти? А кстати, когда там появились наши люди? Кажется, минуты через две после того, как все это произошло?

— Первая патрульная машина подъехала через две минуты и двадцать восемь секунд, — сказал Уэбстер.