Всеобщая история религий мира - Вольдемар Карамазов

Критские дворцы богато украшены также изображениями двойной секиры-лабриса, одного из главных священных символов минойцев. Вероятно, двойной топор является изображением, символом пещер (лабрас), в которых начиная с эпохи неолита устраивались святилища и которые сохранились по сей день. Подобные символы сохранились и в Малой Азии, где у хеттов двойная секира была атрибутом бога Тешуба. Еще один часто встречающийся символ, изображающий божество, – голубка. Соответственно, голубка и бык могли обозначать женское и мужское начала в природе, олицетворять богиню и бога, что встречается в более поздних верованиях Греции классического периода.

Минойский культ заключался в богослужениях и жертвоприношениях в пещерах (Камарис, Психро и других), на вершинах гор (например, Гробница Зевса, связанная с мотивом бога, умирающего на Крите), в сельских храмах, возведенных вокруг священных рощ, или в специальных дворцовых помещениях. Археологические раскопки Артура Эванса и других открыли следы жертвоприношений быков и других, более мелких животных, следы всесожжений и возлияний. Богине-природе приносили в дар также статуэтки-амулеты, оружие и миниатюрные модели храмов. Элементами религиозной жизни критян были ритуалы, связанные с огнем и совершавшиеся на горах, процессии, возможно ставшие прообразом греческих мистерий, и упомянутые здесь тавромахии.

В позднеминойский период чувствуется усиливающееся индоевропейское влияние на формирование религиозных воззрений минойцев. Эта процветающая морская цивилизация, овладевшая и богатым малоазиатским городом Троей, увязла в междоусобицах, пока завоевания «народов моря» не привели к ее окончательному падению. Это то самое время, когда точно можно установить, что языком критян был греческий. В этот период небесное мужское индоевропейское божество восторжествовало над старой богиней Крита.

Бой Тесея с Минотавром в центре Лабиринта

Минойская эпоха завершилась катастрофой, возможно совпавшей с сильнейшим извержением вулкана на острове Тира около 1450 г. до н. э. Многие критские дворцы были разрушены и не восстанавливались. Один только Кносский дворец был отстроен заново, хотя и с меньшей пышностью. Народ древних минойцев вынужден был спасаться бегством из засыпанных пеплом долин.

Тесей, поверженный Минотавр и Афина

Из надписей на письме, названном «критское линейное», расшифрованном английским ученым М. Вентрисом, нам известно о существовании местных пантеонов с такими божествами, как Посейдон, Зевс, Гера, Артемида, Дионис и др., большая часть которых почиталась в Греции и позднее.

По-видимому, очень древними являются и магические верования древних греков. Особенно долго сохранялись они в области медицины. Во всех греческих полисах почитались боги-врачеватели – Асклепий, Аполлон, Дионис и другие. Вредоносная же магия не имела большого значения. Это подтверждается и тем, что греческая мифология практически не знает собственных колдунов и колдуний. Известная из мифов об аргонавтах волшебница Медея и Кирка (Цирцея), обратившая в свиней спутников Одиссея, явно не греческого происхождения.

Изображение лабриса

Погребальные обряды греков и их представления о загробном мире также возникли в глубокой древности. Умерших зарывали в землю или хоронили в гробнице. Лишь на короткое время у греков возобладал обряд кремации. Это отразилось в гомеровском эпосе: погибшие герои – Ахилл, Аякс, Гектор, Патрокл и другие – сжигаются на погребальном костре. В честь умерших совершаются жертвоприношения, устраиваются пиры и игры. Однако обычай трупосожжения, принесенный в Грецию, вероятно, ионийцами, вскоре исчез и почти не оставил следа в верованиях о загробной жизни. В то же время обычай зарывания трупов в землю наложил свой отпечаток на представления о судьбе усопших.

Интересен образ подземного царства – Аида, куда попадают души умерших. Возможно, здесь прослеживается влияние месопотамских верований – та же река, которую надо преодолеть (у греков это Ахеронт), тот же мрачный персонаж – перевозчик Харон.

С одной стороны, соблюдая похоронные и поминальные обряды, принося дары на могилу, устанавливая надгробные памятники и разыгрывая на могилах настоящие действа, живые получали некоторую власть над мертвыми. С другой стороны, греки верили в способность мертвых воздействовать на судьбы живых, что в конечном счете и стимулировало благочестие последних. Древнегреческая эсхатология, развивая подобные взгляды, способствовала укреплению как фамильных связей, так и представлений о взаимосвязи двух миров. Вера в обитание мертвых рядом с живущими, около могил, легко уживалась в сознании греков с их существованием в подземном царстве.

Приблизительно в 1100 г. до н. э. закончилась микенская эпоха. Этому способствовали дорийское вторжение и, вероятно, еще какие-то причины, остающиеся пока неясными. Вместе с микенцами исчезли дворцы и линейное письмо. На некоторое время история Греции оказалась окутана тайной. Не было ничего, что отражало бы религиозные представления людей того времени. Исключение составляют поэмы «Илиада» и «Одиссея», приписываемые легендарному Гомеру. Гомеровский эпос для многих греков являлся своего рода священным писанием, каноном поведения и одновременно источником знаний о прошлом, как воспринимал, например, «Илиаду» и «Одиссею» знаменитый историк Фукидид. Не случайно в истории Греции эпоха XII-VIII вв. до н. э. получила название гомеровской.

Материал для своих поэм Гомер черпал как в далеком микенском прошлом, так и в современном ему мире. Доминирующее положение, которое занимает в его произведениях аристократия, является отражением отношений, господствовавших не в ранних ахейских государствах, а в ионинских полисах гомеровской эпохи.

Поэмы «Илиада» и «Одиссея» – это своего рода кодекс аристократической морали, воспевающий подвиги царей и героев, многие из которых вели свое происхождение от олимпийских богов.

Во многом справедливым можно считать высказывание Геродота о том, что греческих богов создал Гомер. Действительно, он столь глубоко внушил грекам свое представление о богах, что они никогда уже не смогли освободиться от этого впечатления. Выдающийся греческий скульптор V в. до н. э. Фидий, создавая статую Зевса Олимпийского, без сомнения находился под влиянием стихов великого поэта. Но на самом деле, по-видимому, мир олимпийских богов не был только лишь плодом воображения Гомера или поэта более поздней, архаической, эпохи Гесиода. Контуры греческого пантеона стали складываться раньше, когда племена, поселившиеся вблизи горы Олимп, начали представлять себе, что на ее вечно окутанной облаками вершине царствует могучий и грозный бог света и дня.