Счастье под угрозой - Аманда Скотт

Опасные мысли. Если бы Майри попыталась бросить вызов мужчине, который был гораздо выше и сильнее ее, это означало бы лишь одно: она сошла с ума. И наверное, так и было. Ибо чем еще объяснить это странное желание бросаться вещами в человека, которого, по мнению окружающих, она должна бояться?

На самом деле все просто. Роберт Максвелл не внушал страха, но зато с легкостью пробуждал в душе Майри гнев. Что, как не гнев, заставило ее швырнуть в него стул? И Максвелл действительно заслужил это своим нахальным заявлением о том, что Майри наверняка сочтет свою тюрьму «удобной».

А вот поднос с едой она швырнула, повинуясь какому-то глупому ребяческому порыву. Но слишком уж невыносимо было видеть, как Максвелл выходит за дверь, в то время как она сделать этого не могла.

Он сказал, что не верит, будто она никогда ничем ни в кого не бросалась, и благодаря этому провокационному заявлению рука Майри все еще лежала на подносе, когда Роберт наклонился, проходя в дверь. Вид сзади был настолько заманчивым, что удержаться от броска было выше ее сил.

Роберту Максвеллу просто повезло, что он захлопнул дверь в тот самый момент, когда в него полетел поднос. Майри задумалась, почему Максвелл вдруг решил наклониться.

Однако раньше утра его об этом все равно не спросишь, поэтому Майри принялась убирать комнату. Еду, разбросанную по полу, собрать нетрудно, однако ее тюремщик не забрал с собой посуду. Она все еще стояла на столе, включая кувшин с ячменным напитком и кубки.

Майри решила оставить все на своих местах, потому как не знала, что со всем этим делать. Разве что выбросить в море. Она решила закрыть ставни на случай дождя. Но подойдя к окну, поняла, что беспокоиться не стоит. Ветер стих, а безоблачное небо усыпано мириадами ярких звезд. Окно было достаточно широким и позволяло просунуть в него не только голову, но и плечи, что Майри и сделала. Раз уж ей придется оставаться пленницей, так пусть хоть какая-то часть ее побывает ненадолго на свободе.

Улыбнувшись собственным мыслям, вот уже в который раз принявшим столь неожиданный поворот, Майри вдохнула полной грудью холодный ночной воздух, немного полюбовалась на звезды, а потом отправилась готовить себе постель. Несмотря на то что ей не хватало помощи служанки, Майри была рада возможности немного поразмышлять в одиночестве.

Она сняла юбку и тунику. У изголовья кровати стоял подсвечник. Задув две из трех зажженных Робертом свечей, Майри воткнула третью в подсвечник и откинула полог. Ее тут же окутало мягкое тепло.

Кровать была гораздо больше тех, к которым она привыкла, и гораздо роскошнее. Опустившись на нее, Майри поняла, что слуги положили несколько пуховых перин и толстое одеяло. Дома Майри укрывалась одним тоненьким одеялом. Исключение составляли лишь очень холодные зимы, когда ей выдавали дополнительный шерстяной плед. Многочисленные подушки оказались невероятно пышными и мягкими, а тепло исходило от каменной стены, возле которой располагалась кровать. Очевидно, эта стена была общей с кухней, поэтому тепло поднималось по ней вверх. Чтобы сохранить его, задергивать полог было не обязательно, что немало порадовало Майри. Она и так была пленницей, поэтому не хотела лишний раз напоминать себе об этом. Ставни она тоже оставила открытыми. Ну кто мог ей помешать? Разве что мотылек или орел. Ни того ни другого она не боялась.

Растянувшись на мягкой перине и натянув до подбородка легкое, но очень теплое одеяло, Майри вдруг ощутила, насколько истощена эмоционально, и приказала себе тщательно обдумать все, что узнала о своем тюремщике, и попытаться решить, как защититься.

А в следующий момент ее разбудили звуки, доносящиеся от двери.

Майри ошеломленно открыла глаза и увидела, что в окно льется солнечный свет, оставляя на полу золотистую дорожку. Она также заметила несколько блестящих пятен, оставленных упавшей с подноса бараниной, которые не вытерла вчера.

Дверь распахнулась, и внимание Майри тут же привлек бело-рыжий шар, следом за которым шел ее заклятый враг.

Роб остановился на пороге, увидев, что на столе все еще стоит посуда с остатками вчерашнего ужина. Он совсем забыл о ней. Просто велел собрать еще один поднос с едой для гостьи, после того как позавтракал сам.

Поняв, что застал Майри врасплох, Роберт извинился и произнес:

– Я думал, вы давно уже встали. Боюсь, я совсем забыл про ужин. Просто привык, что за мной всегда убирают. Мне стоило прислать кого-нибудь или самому забрать поднос с посудой.

Однако Майри не удостоила его взглядом, и Роберт, нахмурившись, решил, что она не захочет с ним разговаривать.

Но в этот момент Майри посмотрела на него, и в ее глазах вспыхнул огонь. Ее совсем не смутил тот факт, что она все еще лежит в постели и Роберт смотрит на нее.

– О, да вы привели с собой помощника, чтобы справиться с царящим здесь беспорядком, – произнесла она. – Только боюсь, ему станет плохо, если он съест слишком много.

Обернувшись через плечо и заметив забравшегося на стол котенка, Роберт еле слышно выругался и поспешил снять разбойника на пол. Поднос, как и накануне вечером, он поставил на скамью.

Котенок, поглощая еду с неимоверной скоростью и не поворачивая головы, искоса взглянул на своего хозяина. Когда же Роберт схватил его, котенок зашипел и принялся отчаянно вырываться.

Подав рассерженное извивающееся животное Майри, Роберт произнес:

– Вот, подержите его, пока я здесь приберусь. После этого мы с ним оставим вас одеваться и завтракать.

Майри взяла в руки котенка, а Роберт, отворачиваясь, предупредил:

– Осторожно, маленький дьявол кусается.

– Да нет, вы просто на него наговариваете, – протянула Майри. – Ты такой красивый и пушистый. Я не верю, что ты можешь укусить того, кто этого не заслуживает. Как его зовут?

– Я зову его «кот», Гибби называет «маленький дьявол». И он действительно кусается, пусть вас не обманывает его невинный облик.

До слуха Роберта донеслось мерное урчание, и когда он оглянулся, Майри сидела, откинувшись на подушки, а котенок лежал у нее на груди. Подложив под мордочку лапки, он с обожанием смотрел на девушку и громко мурлыкал, когда она гладила его своими изящными пальцами.

А потом Майри тепло улыбнулась Роберту, и молодой человек почувствовал, что тает.

– Можно, он останется со мной? – тихо попросила она.

– Если он согласен, пожалуйста, – ответил Роб и принялся убирать со стола.

Лучше бы они с Майри встретились при других обстоятельствах. И еще лучше, если бы она не была дочерью Данвити.

Вновь мысленно обозвав себя глупцом, Роб смахнул остатки вчерашней пищи на поднос полотенцем, которым Майри, очевидно, вытирала пол, и вынес все в коридор.

Вернувшись, он поставил на стол поднос с завтраком.

– Я принес хлеб и эль, ячменную кашу, немного молока и пару яблок, – сказал Роб. – Я не знаю, что вы обычно едите на завтрак, но если вы мне скажете, в следующий раз я принесу другую еду.