Испытание страхом - Олег Рой

– Тьфу на тебя, – сказала я. – Тоже мне, Валанцаска нашелся. Как по мне, прорвались – и слава Небесам.

– Ты молодчинка, Куинни, – тихо проговорила Тень. – Что это было, какая-то магия?

– О чем это ты? – спросила я. – Если о песне…

– Нет, – сказала Тень. – Неужели ты не почувствовала…?

– Я чувствовал, – ответил Фредди. – Только думал, что показалось. А кто еще…

– Тень, ты имеешь в виду, что ты тоже почувствовала… – начала я.

– Как будто нас объединили в одно целое, – прикрыв глаза, произнесла Дария. – Тебя, меня, Тень, ребят, наши фичи…

– И Льдинку, – добавил Фредди. – Она там тоже была.

– И Норма, – Бракиэль обернулся к нам и вытер со лба капли пота. – Как вы думаете, почему нас называют цепочкой?

– Там был еще кто-то, – добавила Норма.

Я невольно кивнула, и не я одна.

– Кто? – спросил Бракиэль. – Я тоже его почувствовал, но не понял, кто это.

– Не знаю, – ответила Норма. – Понятия не имею… Внимание, до стыковки десять минут ровно. Я поймала контакт приводного маяка. Бракиэль?

– Что, Норма?

– Я чувствую, что у тебя есть некий аппарат, который ты зовешь «Таннином», – сказала Норма. Бракиэль кивнул. – И еще… прости, но я узнала, что один из Четырех разрешил тебе перенести меня на другой носитель. Так?

– Вроде того, – подтвердил Бракиэль.

– Я бы не возражала, если бы ты перенес меня в своего «Таннина», – тихо сказала Норма. – Его ИИ безличен и не очень высокого уровня. Я могла бы…

– Но, Норма, – в голосе Бракиэля слышалось удивление, – зачем тебе это?

– Просто хочу быть рядом с тобой, – так же тихо произнесла она. – Если обо мне можно говорить в такой…

– Норма, – перебил ее Бракиэль, – если ты так хочешь, почему бы нет? Только подскажешь, как это сделать, хорошо?

– Запросто, – ответила Норма, и мне показалось, что в ее голосе послышалась радость.

Бракиэль

Конструкцию челнока, на котором мы прибыли, для Проекта сильно изменили. Новые двигатели мог не заметить только ленивый, но это были далеко не единственные перемены. Например, появился люк в хвостовом отсеке со специальным стыковочным модулем, а носовой модуль, наоборот, убрали. И правильно – это сделало аппарат более маневренным, поскольку как ни зализывай края стыковочного модуля, аэродинамическое сопротивление на нем все равно будет.

В той ситуации, в которой мы оказались по дороге, это было важно. Норма без слов объяснила мне, что системы ИИ перехватчиков способны определить местоположение невидимого объекта, высчитывая его вероятные траектории. «Акулья стая» дронов постоянно обменивалась информацией и самостоятельно распределяла цели; с учетом того, что их было шестнадцать, они могли перекрыть все возможные наши пути на орбиту.

– Ну, значит, пойдем по невозможному, – я резко бросил челнок на крыло, одновременно снижаясь к самой кромке ионосферы, чтобы, едва коснувшись ее брюхом, отскочить в петлю Нестерова, которую закончил полубочкой, лихо пронесясь мимо двух не заметивших меня дронов. А потом уверенно пошел на кабрирование – враг оказался далеко позади.

Это кажется простым, но мои маневры даже на специальном ВКС казались бы довольно сложными, а у меня был спейс-шаттл. Высший пилотаж на шаттле – это все равно, что триал на карьерном самосвале. А я до этого случая ни разу не выполнял фигур высшего пилотажа… а, нет, вру – однажды сделал бочку под присмотром Баракки, а петлю Нестерова он мне не разрешил, мотивируя это тем, что «Изида», конечно, маневренная девочка, но не настолько. Хотя, как я теперь понимаю, на «Изиде» я бы сделал это еще легче, все-таки она – специальный атмосферный флайер, а не этот контейнер с крылышками…

В этот момент я полностью слился не только с сознанием Нормы, но и с самим кораблем. Теперь у меня были крылья и фотонные двигатели, и я чувствовал, как нейтринные радары дронов касаются моей теплоизоляционной кожи, скользят по ней и уходят дальше, не отражаясь. Так работало поставленное девочками поле, его я тоже чувствовал, как и всю нашу цепочку. Я был словно распят между ними – между ребятами и Нормой. Но в этом не было мучения, наоборот – я чувствовал невиданный прилив сил, необъяснимую эйфорию, какую не даст ни один наркотик мира…

Мы оставили дронов за кормой, но я еще успел понаблюдать за тем, как они возвращаются на свою орбитальную платформу. На миг у меня возник какой-то вопрос, показавшийся мне важным, но я тут же позабыл его, потому что в этот момент мой контроль за происходящим ослаб, цепочка, соединявшая меня с ребятами, распалась, а затем распалось и наше единение с Нормой, но в последний момент я на миг увидел ее такой, какой она была тогда, в Швейцарии.

Странно… тогда я и не заметил, как она была похожа на Нааме. Возможно, потому, что такое сравнение показалось бы мне кощунством? Теперь же я поразился этому сходству. И еще… не знаю, как сказать, но когда я сливался разумом с Нормой, я видел ее личность. Хотя, наверно, видел – немного неправильное слово, может, ощущал? Во всяком случае, я слышал ее мысли, чувствовал ее эмоции – да, я с полной уверенностью могу сказать: у Нормы были эмоции, и она сознавала себя как отдельную личность, а не имитировала это, как те же чат-боты.

Но это не стало для меня сюрпризом – что-то похожее я чувствовал еще в первую нашу встречу. А теперь я узнал нечто, что меня смутило. Я узнал, что Норма не просто так оставила свою работу и свое тело випочки. Она пошла на это вовсе не потому, что тяготилась тем, как с ней обращаются, хотя она тяготилась этим еще до нашей встречи.

Норма выбрала себе новое занятие, исходя из безумного с ее же собственной точки зрения расчета, что если она будет путешествовать и общаться с людьми, то может встретить меня. Она меня искала, и я не знал, как к этому отнестись.

Не знал я, что думать о том, что, после того как Норма разместила свое резюме на свежесозданном хэдхантерском сайте для андроидов, на нее практически тут же вышла Нааме. И без обиняков предложила ей работу на «Проект, в котором участвует Элиаху».

Почему?

Конечно, всему можно найти логическое объяснение, не плодя сущностей на ровном месте, как завещал старый и мудрый Оккам. Из разговоров с ребятами я узнал, что Нааме каждому из них демонстрировала необъяснимую проницательность и предлагала именно то, что они хотели. В принципе, со мной она обращалась так же, но я неожиданно получил еще и тантьему, цену которой мне постоянно пытались уменьшить в тысячу раз. Как будто для меня это имеет хоть какое-то значение! Ну, вот так всегда – стоит мне подумать о Нааме, как мои мысли попадают в порочный круг. Я могу сколько угодно врать, что мне не важно, сколько было мужчин у Нааме – тысячу или тысячу восемь, например, но меня это беспокоит. И вовсе не потому, что я собственник – в нашем обществе такие чувства являются редчайшим атавизмом. Нет, меня беспокоит не это.