Все о страсти - Стефани Лоуренс

— Ну и ну! — пробормотал он. — Вот это…

Джайлз замер. Что же, черт побери, сотворила его послушная, воспитанная невеста?

Снова послышалось шуршание. Присутствующие оборачивались. Выжидательная тишина сменилась тихими возгласами Взволнованными и удивленными. Потом по часовне прокатилась волна приглушенных восклицаний, охов и ахов. Джайлз ощутил, как напрягся Девил, очевидно, борясь с порывом посмотреть, в чем дело. Но борьбу он проиграл Обернулся. И застыл.

Уже начиная закипать — неужели Чарлз позволил девушке появиться в чем-то неподобающем? — Джайлз решил, что вполне может убедиться собственными глазами в том, что остальные уже знали. Сжав губы, он повернулся…

Его взгляд скользнул по первому ряду скамей, по другой стороне прохода. Тому самому, что предназначался для родственников девушки. Угловатая женщина средних лет улыбалась сквозь слезы, глядя на приближавшуюся невесту. А рядом… рядом те самые голубые глаза, распахнутые еще шире, чем он помнил. Смотревшие на него, как на призрак. Его…

Его покорная воспитанная невеста.

Сидит вместе с незнакомой пожилой женщиной.

Джайлз не мог отвести от нее взгляда. Он не мог дышать.

Голова шла кругом.

— Если она тут, тогда кто…

Неприятное предчувствие неминуемого охватило его.

Медленно, скованно он совершил полный оборот. Чтобы удостовериться в том, о чем вопил мозг.

И даже когда он увидел ее, все равно не поверил. Все равно не мог дышать.

По проходу плыло видение, способное лишить сил любого мужчину. Вуаль из тонких кружев, обшитая речным жемчугом, была прикреплена к венку, покрывая, но не пряча роскошной массы волос. За вуалью сияли изумрудные глаза, словно два диковинных цветка. Край вуали доходил до губ. Он помнил их вкус.

Ее наряд был старомодной фантазией из жесткого шелка цвета слоновой кости, расшитой жемчугом. Он сидел на, ней словно вторая кожа. Низкий квадратный вырез служил идеальной рамкой для ее великолепных грудей. Золотистый оттенок кожи, темное облако волос, сияющие глаза делали ее ожившей картиной, позволяли носить изысканное платье с прирожденной безупречной грацией. Но не платье привлекало взоры мужчин, а полная грудь и тонкая талия, которую можно было обхватить ладонями. От талии юбка расширялась и ниспадала тяжелыми складками до пола, пробуждая нескромные мужские фантазии. Руки так и тянулись обнять ее. Ласкать. Целовать до потери сознания.

Она была богиней, родившейся из пены морской, чтобы тревожить мужские умы чувственными образами, похищать сердца и навсегда запирать их мире плотских желаний.

И она принадлежала ему. И была вне себя от злости. На него.

Джайлз с трудом перевел дыхание, когда она, в шуршании шелка, встала рядом с ним. Он смутно сознавал, что в глазах посторонних она казалась самой счастливой на свете невестой. Улыбка радости играла на устах, едва прикрытых вуалью.

Только он один знал правду.

Только для него ее глаза полыхали. Предостережением и обещанием.

Но тут она взглянула на Гектора и снова улыбнулась. Бедняга едва не выронил Библию. Пока он переминался с ноги на ногу, пытаясь совладать с собой, Джайлз упорно смотрел в пол и старался вдохнуть поглубже. Цыганка держалась куда лучше, чем он, но это и неудивительно: в конце концов, она с самого начала знала, кто перед ней.

Он попробовал выбросить из головы неуместные сейчас мысли. Не хватало еще вспылить у самого алтаря! Нужно все хорошенько обдумать.

Но разум отказывался прийти на помощь, Джайлз чувствовал себя так, словно очутился в ловушке, вернее, в лабиринте, где на каждом повороте перед тобой встает глухая стена.

Девил незаметно подтолкнул его. Джайлз поспешил вскинуть голову. Гектор, собравшись духом, наконец начал:

— Дорогие и любимые! Мы собрались здесь…

Своим низким, грудным голосом она, Франческа Эрмиона Роулингс, клялась быть его женой, в болезни и в здравии, в беде и в радости, пока смерть их не разлучит.

И ему пришлось стоять и слушать все это без малейшей надежды на лучшее.

Девил дал Гектору кольцо. Епископ благословил его и положил на раскрытую Библию.

Джайлз взял кольцо и повернулся к новобрачной.

Она протянула левую руку. Он сжал ее ладошку, такую хрупкую и маленькую, и надел кольцо на безымянный палец. Кольцо легко надевалось до второго сустава, а потом пришлось нажать чуть сильнее. Впрочем, оно идеально подошло по размеру и засверкало зеленым огнем, совсем таким, какой сейчас горел в ее глазах.

Он поймал ее взгляд и оцепенел. Она чуть сжала губы и уже хотела незаметно отнять руку, но он не дал.

На счастье или несчастье, но теперь она принадлежит ему.

Он только сейчас отчетливо осознал это. Буйная, неуправляемая сила, совершенно примитивная и нерассуждающая, взыграла в нем.

— А теперь властью, данной мне Господом, объявляю вас мужем и женой. — Гектор закрыл Библию и расплылся в отеческой улыбке. — Можете поцеловать невесту.

Джайлз выпустил ее руку Франческа, внешне спокойная, откинула вуаль. Он обнял жену и привлек к себе. Она быстро посмотрела на него: глаза расширены, губы приоткрыты…

Он наклонил голову и накрыл ее губы своими.

Этот поцелуй должен был стать простой формальностью. Легким соприкосновением уст.

Но все произошло иначе.

Его рука напряглась, удерживая Франческу. Язык скользнул сквозь преграду зубов. Невинная ласка превратилась в поцелуй обладания, утверждавший права мужа на жену, напоминавший о данных обещаниях, о принятых обетах, заключенных сделках, которые отныне следует выполнять.

Если она и удивилась, то лишь на миг. Переведя дыхание, она ответила поцелуем — огненным, вызывающим, безгранично страстным.

Первым пришел в себя Джайлз. И отстранился, понимая, что сейчас не время и не место для подобных вещей. Они молча смотрели друг на друга. И оба помнили, где находятся и что еще предстоит впереди. Они словно заключили безмолвное соглашение. Поскольку она была намного ниже и он прижимал ее к себе так сильно, никто ничего особенного не заметил.

Вновь зазвучали и раскатились аккорды: жена Гектора заиграла церковный гимн.

Франческа моргнула, уставилась на Гектора и попробовала высвободиться, но Джайлз лишь усилил хватку. И тотчас почувствовал руку епископа на своем плече.

— Прекрасно, прекрасно! Могу я первым поздравить новобрачную?

Ему пришлось отпустить Франческу. Он вынудил себя сделать это. Вынудил себя позволить Гектору взять ее за руки и поцеловать в щеку.

Девил похлопал епископа по плечу.

— Чудесная обязанность, требующая немедленного исполнения.

Джайлз повернулся, но было уже поздно. Девил не слишком вежливо отодвинул его в сторонку.