Та, что приходит ночью - Дельфина Бертолон

Я просто в плохом настроении. Конечно, среди них есть те, кто ищет истину, как комиссар Бертен, есть герои, спасающие жизни других ценой собственной…

Но если честно, для меня это те, кто ясным днём пришёл сообщить, что мама погибла.

Вторник, 8 августа 2017 г.,

17 часов 30 минут.

Небо в дымке.

Сегодня утром я получил сообщение от Лили:

«Фраше приедет выкладывать».

Выкладывать… Странное слово… Что выкладывать? Воспоминания? Ложь? Проблемы? Труп?

Вчера вечером, когда Жанна ушла спать, я решил поговорить с папой и Софи. Выбора у меня не было.

Было тепло, воздух благоухал – прекрасный летний вечер. В саду воздух трепетал от пения цикад, и небо было полно звёзд. Мои родители были в прекрасном настроении. Внезапно меня прорвало:

– Хочу вам кое-что рассказать.

Они в это время решали, не выпить ли вина (Софи этого страстно желала, папа над ней посмеивался), я их сбил с толку, и они уставились на меня, стараясь сохранять серьёзный вид после своих шутливых препирательств.

– Да, Мало. О чём речь?

– Не знаю, с чего начать…

Должно быть, я по-настоящему волновался, потому что их улыбки погасли. Софи нахмурилась.

– Что случилось, дорогой?

– Вы знаете… Полина…

Они переглянулись. Папа, заинтригованный, спросил:

– Воображаемая подружка твоей сестры?

– Всё не так просто. Или это совпадение. Ну, если верить в совпадения… Это не тот случай.

– Ты вообще о чём?

– Тридцать лет назад пропала девочка, её звали Полина, и она жила в этом доме.

Они застыли, словно ледяной ветер пронёсся по саду. Добро пожаловать в клуб «Мурашки по коже!».

– Уж извините, – продолжал я, – но я расспросил Жанну. Я провёл собственное расследование и раскопал эту историю. Но я выяснил ещё кое-что, более конкретное, и об этом я и хочу рассказать.

– Более конкретное? Что же?

– Я нашёл кассету. Рассказ, признание… Не знаю, как точно это назвать… Короче, эту кассету записала Полина за несколько дней до исчезновения. Я передал кассету в полицию, может быть, мне придётся давать показания.

Папа и Софи остолбенели. Думаю, они не знали, сердятся ли, волнуются или боятся. Наверное, всего понемногу.

– Где ты нашёл эту кассету? И как ты связался с полицией?

Я изворачивался как мог – выдал смесь лжи и правды, этакий «черновик истории» перед моей возможной встречей с полицией Нима. Я не рассказал ни о голосе призрака, ни о маленькой мышке, ни о тайнике Жанны – и уж тем более ни слова о привидении, вылезающем из стены в три часа ночи. Зато я рассказал о Храме майя, о Клуни, о сыне Фраше и о комиссаре Бертене.

– Отец Лили передал сведения в полицию. И Лили держит меня в курсе.

Папа вздохнул:

– Но почему ты нам ничего не сказал? История просто неправдоподобная!

Я пожал плечами.

– Вы не готовы были слушать. Я хотел, но вы были все в делах, в работе, в приятных хлопотах, такие счастливые… Я не собираюсь вас упрекать, но вы как будто ослепли. Я не понимаю, как вы не замечали, что Жанна со времени нашего приезда сама не своя? Она чувствовала, что здесь что-то не так… Вы же её знаете…

Глаза Софи наполнились слезами. Она вышла из-за стола. Конечно, я не хотел её обидеть. Но они должны были знать. Нужно было рассказать, чтобы они были в курсе дел с полицией. Именно это я хотел объяснить папе. Бледный, он с трудом проглотил слюну.

– Мало, тебе не за что себя укорять. Ты прав, мы не были достаточно внимательны. Я не воспринял всерьёз твоё беспокойство, это я не прав. Вы с сестрой такие чувствительные… а я не хотел вас слушать.

– Не переживай так, папа. Но в такой ситуации я должен был всё вам объяснить…

Он обошёл стол, сел рядом со мной и положил мне руку на плечо.

– Сынок, мне очень жаль. Не могу даже представить, что тебе пришлось пережить.

– Папа, никто не мог предвидеть такого. Но видишь – я Шерлок Холмс не только по воскресеньям…

Понедельник, 14 августа 2017 г.,

9 часов 19 минут.

Ясно.

Арно Фраше приехал в выходные. Я узнал это от Лили, она от своего отца, а тот от комиссара Бертена. У маленьких городков есть свои преимущества: все всех давно знают, и «обмен информацией» работает исправно.

По запросу полиции Фраше-сын сел в свой автомобиль, «Фольксваген-поло» цвета «серый металлик», и на хорошей скорости пересёк Францию. Он прибыл так быстро, что можно было сказать, что он «ждал этого всю жизнь». Это не мои слова – мсье Верне.

Если бы у домов была память, некоторые преступники наверняка мечтали бы их снести…

Вчера утром, как только Лили мне позвонила, я сел на велосипед и поспешил в деревню. Мы встретились у родника: она припасла для меня половину бутерброда с паштетом и огурчиками и улыбку до ушей.

– Наконец мы всё узнаем!

– Хотелось бы. Дом с привидениями – так себе развлечение… Ты пойми, я хочу вернуться к нормальной жизни…

– Ой, Мало, ты всё преувеличиваешь!

– Да ну?

И я рассказал ей про ту ночь, когда Полина пыталась пройти сквозь стену моей комнаты. Я говорил о впечатлении, описал поведение Жанны и показал её рисунки, благодаря которым нашёл кассету Полины. Я впервые прямо говорил с Лили о сверхъестественном. Она смотрела на меня в изумлении.

– Это бред. Вся эта история, волнение, твоя сестра, полиция… Неудивительно, что у тебя был кошмар.

Я рассердился:

– Даже ты мне не веришь?

– Да нет… Я уверена, что в доме произошло что-то странное. Иначе бы все так не волновались. Но то, что ты рассказываешь, – это бред!

– Может, и бред, но это правда!

– Не буду с тобой спорить.

Мне хотелось, умереть, исчезнуть, провалиться на месте. Меня одолевали стыд и отчаяние.

– Ты единственная, кому я могу это рассказать, и ты мне не веришь…

– Да верю, Мало! Но мне кажется, ты принимаешь это расследование слишком близко к сердцу. Мой отец разбирается с делом, так? Арно Фраше сейчас в полиции в Ниме. Чего же ты ещё хочешь?

Я молчал, слишком взволнованный, чтобы ответить. Я пытался успокоиться и убедить себя, что никакой нормальный человек не ввяжется в историю про девочку-мальчика, которая прошлой ночью пыталась вырваться из стены. Если удастся так или иначе распутать «дело Полины», то это будет сделано методами рациональными. Например, может помочь признание виновного. Я это понимаю и выступать не буду. Я проглотил слюну и откусил бутерброд. Кусок встал мне поперёк горла. Большие зелёные глаза Лили были полны сочувствия.