Охотники на монстров - Алексей Сидоров

Гром плюхнулся на землю, быстро поднялся, вскинув автомат.

– Он – свой, – мягко произнес Змей, указывая на тварь.

– Свой?! – только и смог выдохнуть Гром, глядя на безобразного монстра.

– Да, – кивнул Змей.

И вдруг вскинул голову вверх и зашелся в волчьем протяжном вое.

Монстр тоже завыл, но по-своему, звуком уходящей в канализационную дыру воды.

Грома аж передернуло от отвращения.

– Свой, – надсадно повторил Змей.

От его человеческого облика почти ничего не осталось, теперь он был словно один из обитателей Зоны, безобразный мутант, каких еще поискать надо.

«Да что же это такое?!» – с ужасом подумал Гром, глядя на шефа.

В происходящее не верилось – хоть и видел он все своими глазами.

– Змей, в чем дело? – дрожащим голосом спросил Гром.

Змей посмотрел на него так, словно не понимая, о чем идет речь. Потом произнес:

– Мы ищем кровь. Мы… – Змей замолчал на полуслове. – Ты слышишь?

– Что? – Гром тоже прислушался.

Ветер, капающая с тела осьминога вода, где-то вдали – уханье совы.

– Ничего не слышу. Ничего подозрительного и…

Что-то тяжело вздохнуло – словно великан застонал во сне.

Это звук был необычен и наводил необъяснимый, леденящий душу ужас.

– Что это?

– Темногорск, – с придыханием ответил Змей.

И вновь завыл.

Осьминог вскинул щупальца и начал мелко трястись, словно пытаясь стряхнуть с себя остатки воды.

А потом что-то черное, огромное пронеслось в вышине.

Гром не смог разглядеть деталей – лишь увидел огромные, в полнеба, драконьи крылья.

Сознание парня не выдержало, Гром сипло выдохнул и плюхнулся на землю.

* * *

Когда Гром пришел в себя, ни страшной тени в небе, ни осьминога в водоеме не было. Лишь тишина, глухая, окутывающая, словно паучий кокон.

Парень поднялся, скривился – при падении сильно ударил ногу о камень.

– Черт! – сквозь боль процедил он, оглядываясь.

Змея нет.

Оружие тоже пропало.

– Твою мать!

По-прежнему царила ночь, душная, влажная.

Надо выбираться из этого гиблого места.

«А Змей?» – вдруг подумал Гром.

Его, что же, тут оставить?

А Змей ли он теперь? Какая-то ерунда с ним происходит – и ни фига это не опухоль мозга. Что-то явно похуже. Зона, конечно, калечит, но его, кажется, взяла в полный оборот.

Гром начал вспоминать жуткую собачью морду, в которую превратилось лицо шефа.

А может, просто показалось? Рядом кладбище – вдруг какими-нибудь миазмами надышались, вот и привиделось чудное? Да, пожалуй, так и есть.

Огляделся. Тихо позвал:

– Змей! Ты где?

Кричать во всю глотку не хотелось – мало ли кто выйдет из тьмы?

– Змей, твою мать? Где ты?

Гром начал шарить в траве – искать автомат. С ним надежнее. С ним не пропадешь.

– Это потерял? – раздался вдруг знакомый голос за спиной.

Гром аж вздрогнул – не ожидал такого.

Обернулся.

Змей – тот самый, с нормальной головой – стоял позади и держал в руках оружие.

– Да… это… – только и смог вымолвить Гром, глядя в лицо напарника.

Лицо как лицо, ни шерсти, ни клыков, ни вытянутой морды.

С осторожностью принял автомат – словно боялся, что Змей его укусит.

– Что сейчас… произошло?

– Ты упал, – спокойно ответил Змей. – Потерял сознание. Я решил пока оглядеться.

– Я имею в виду твое лицо.

– А что с ним не так? – Шеф пощупал подбородок, словно проверяя, гладко ли выбрит.

– Так ведь оно… того…

– Что? – парень непонимающе глянул на Грома.

– Нет, ничего, – покачал тот головой. – Все в порядке, просто причудилось.

– Верно, – кивнул Змей. – Причудилось.

И двинул вперед.

Гром посмотрел ему вслед. Собачий обрубок хвоста, торчащий из-под подола одежды, был просто видением, обычным видением и ничем, кроме видения.

* * *

Несколько раз Гром порывался сказать Змею, что отказывается от дальнейшего пути – слишком уж невыносимым было то, что творилось у него на душе. Страх, усталость, ощущение приближающегося сумасшествия – все это смешалось внутри, заставляя едва ли не кричать. Порывался… но так и не сказал.

Змей шел уверенно, и от былых метаморфоз не осталось и следа.

Вскоре вышли на дорогу. Это немного успокоило Грома. Знакомые виды – дома, брошенная заправочная станция, опрокинутый ларек – навевали воспоминания о людях.

«Уйду из Буферной Зоны, – подумал Гром. – Найдем эту кровь проклятую – и уйду. Возьму пару человек – крепких ребят, доберемся до границы, тайными тропами выберемся из этого ада. К черту все! К черту! Деньги есть, заначки из артефактов тоже имеются – на первое время хватит, чтобы паспорт переоформить на чужое имя, на шмот, еду. Новая жизнь. Просто надо уйти из Буферной Зоны».

– Уйти не удастся, – вдруг произнес Змей, остановившись.

– Что? – Гром от неожиданности вздрогнул.

Неприятное чувство кольнуло сердце – он что сейчас, мысли его прочитал?

– Прочитал, – кивнул Змей. – И говорю как есть – из Буферной Зоны тебе не удастся уйти.

– Почему? – только и смог вымолвить Гром, облизывая враз пересохшие губы. – Почему не смогу уйти?

– Потому что Темногорск тебя не отпустит.

– Змей, послушай! – Накопившееся внутри начало захлестывать за край. – Ты понимаешь сам, что происходит? Ты только что превратился в собаку! В какого-то безобразного оборотня, мать твою! Я чуть в штаны не наделал! А потом ты выл вместе с этим кальмаром на луну. Это что за, мать твою, хренотень такая тут происходит?! Это, по-твоему, нормально?! – Он распалялся все больше и больше. – Нет, это ни хрена не нормально! Когда человек в собаку превращается – это не нормально! – Змей слушал молча, с едва скрываемой улыбкой. – Валить отсюда надо! И тебе в том числе! Тебя Зона убивает – разве ты этого не понимаешь? Думаешь, эта болячке в голове – чьих рук дело? Ее, Зоны. Радиация, мутации, аномалии – да тут столько всякой дряни, что подхватить какую-нибудь гонорею можно, только взглянув из окна убежища на местные пейзажи. Валить, Змей. Слышишь меня? Давай делать ноги? Найдем твою кровь лечебную, сделаешь из нее гематогенку, съешь – и рванем на север. Там есть места, где можно прорваться за пределы Буферной Зоны.