Несправедливое преимущество - Роберт Кийосаки

Чтобы лучше понять суть мирового финансового кризиса, нужно разобраться, чем живут банкиры. Ниже схематически представлены финансовые отчеты банкира и вкладчика:

Для вкладчиков 100 долларов, лежащие на сберегательном счете, являются активом, а для банкира эти же деньги являются пассивом.

ВОПРОС

Почему для банкира это пассив?

Краткий ответ

Актив, по определению, – это то, что кладет деньги в ваш карман. Пассив – это то, что вынимает деньги из вашего кармана. Поскольку банкир вынужден платить вкладчику проценты, 100 долларов на счете вкладчика являются для вкладчика активом, а для банкира – пассивом.

ВОПРОС

На чем зарабатывает банкир?

Краткий ответ

На должниках.

Объяснение

Банки всего мира работают по системе, которая известна как частичное банковское резервирование.

Проще говоря, когда вы держите на сберегательном счете какую-то сумму, банк имеет право выдавать кредит, равный величине вашего вклада, умноженной на определенный коэффициент (мультипликатор). Предположим, мультипликатор равен 10. Значит, опираясь на каждый ваш доллар, банкир может выдать кредит на сумму 10 долларов. Как по волшебству, ваш доллар превращается в 10 долларов, которые банкир может ссудить желающим под более высокие проценты, чем он платит вам. Вот как банкиры делают деньги на должниках и теряют деньги на вкладчиках и вот почему банкиры так любят должников.

Если правительство хочет увеличить денежный оборот, мультипликатор увеличивают, скажем до 40.

Именно это в 2004 году позволила сделать пяти крупнейшим банкам Комиссия по ценным бумагам и биржам во имя спасения экономики. Такой огромный мультипликатор привел к образованию гигантского мыльного пузыря, и теперь мы пожинаем плоды этого шага в виде глобального долгового кризиса, вызванного образованием огромной задолженности, которую невозможно погасить.

Когда должники не могут платить по своим долгам, вкладчики штурмуют двери банков, желая забрать свои деньги. Такую ситуацию называют «набегом на банк». «Набег на банк» провоцируется в первую очередь самой системой частичного банковского резервирования, позволяющей банку ссужать средств больше, чем находится у него на депозитах.

Если правительство хочет охладить слишком разогретую экономику, Казначейство США и Федеральный резерв дают распоряжение уменьшить денежный мультипликатор, скажем до 5. Это означает, что на каждый вложенный вами доллар банк может выдать кредитов на 5 долларов. Поскольку кредитных денег становится меньше, процентные ставки растут и экономика замедляется.

Как вы, возможно, заметили, система частичного банковского резервирования обесценивает ваши сбережения, магическим образом создавая деньги из воздуха каждый раз, когда вы приносите свои кровно заработанные в банк. Эта система действует во всем мире. Ее санкционируют и Всемирный банк, и Международный валютный фонд (МВФ).

При денежном мультипликаторе, равном 10, финансовая ситуация выглядит так, как показано на рисунке на с. 136.

Настоящее волшебство происходит, когда банкир платит вкладчику, скажем, 2 процента годовых, а кредиты выдает по ставке от 5 до 25 процентов, да еще с мультипликатором.

Давайте возьмем осторожную оценку (10 процентов):

Вкладчик: $100 × 2 % = $2 в год.

Заемщики: $1000 × 10 % = $100 в год.

В этом примере банк зарабатывает 100 долларов на депозите в размере 100 долларов и платит вкладчику только 2 доллара за право пользоваться его деньгами. Вот почему банкиры любят заемщиков.

Если все кажется вам слишком сложным и запутанным, то достаточно просто понять, что банкиры гораздо больше нуждаются в заемщиках, нежели во вкладчиках. Если мы с вами перестанем брать кредиты, экономика тут же остановится, поскольку на сегодняшний день все деньги, которые крутятся в экономике, – это долги. Другими словами, на долгах весь мир держится.

Теперь мы знаем, почему налоговые ведомства поощряют должников, освобождая их от налогов, и наказывают вкладчиков, облагая доход от вкладов налогами по самым высоким ставкам – как заработанный.

В 1973 году я вернулся домой, на Гавайи, из Вьетнама. Я не был дома с 1965 года. Мне осталось служить еще год, но, на мое счастье, я получил назначение на военно-воздушную базу Корпуса морской пехоты, расположенную именно на Гавайских островах.

Я покинул отчий дом 18-летним юношей, а вернулся молодым человеком 26 лет. Я всю свою жизнь с уважением слушал старших людей. Окончив после школы Мореходное училище торгового флота в Нью-Йорке, я какое-то время плавал третьим помощником на танкере и для своего возраста (тогда мне был 21 год) прилично зарабатывал – вдвое больше отца, которому тогда было пятьдесят.

Но вместо того, чтобы сделать карьеру в танкерном флоте «Standаrd Oil» и со временем стать капитаном, я ушел оттуда и записался в Корпус морской пехоты, где, будучи лейтенантом, стал получать 200 долларов в месяц, что было намного меньше тех 4 тысяч долларов, которые я получал, работая на танкере. Меня направили в летную школу в Пенсаколу, штат Флорида, и через два года я обзавелся крыльями.

Это был 1971 год. Меня сразу же перебросили на базу Кэмп-Пендлтон, где я прошел усиленную подготовку. В 1972 году на борту военно-транспортного самолета я был отправлен во Вьетнам. В том году я трижды разбивался и был очень рад год спустя вернуться домой целым и невредимым.

Оказавшись дома и уже предвосхищая окончание военной службы, я стал все больше задумываться о своей дальнейшей жизни. Мне было 26 лет, и я понимал, что пришло время решать, чем я намерен заниматься в своей гражданской жизни. Авиабаза находилась всего в 15 минутах езды от дома моего родного отца и в 30 минутах – от офиса богатого папы в Вайкики. За последний год военной службы я много раз ездил к тому и к другому, чтобы послушать их советы насчет моего будущего.

Мой бедный папа считал, что мне следует пойти в гражданскую авиацию, последовав примеру многих других военных летчиков. Когда я ответил ему, что мне надоело летать, он посоветовал вернуться в «Standаrd Oil» и снова плавать на танкерах третьим помощником. Он говорил: «Зарплата там отличная, причем работать приходится только семь месяцев в году, а пять месяцев – отпуск». Когда в ответ на эту идею я покачал головой, он предложил вернуться за парту, получить степень магистра, а может и доктора, а потом устроиться на государственную службу. На это я ответил так: «Уж лучше я вернусь во Вьетнам».