Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Они находились уже в самом сердце пустыни. Перед ними расстилалась каменистая равнина, а вдали, очень далеко, виднелись жидкие деревца. Вокруг раздавались крики: охота началась.

Матильда улыбнулась.

— Ваши львы ждут вас. Прощайте, рыцарь.

И задернула занавес.

Несколькими минутами спустя, отъехав от Зулейки, проводившей его взмахом нежной руки, Франсуа галопом скакал по равнине. Он взял один из дротиков и направился к рощице. Именно так Эд убил своего первого льва. Прибыв на место, он перешел на шаг и стал прислушиваться, ожидая львиного рычания.

Но рычания все не было. Рощица оказалась пуста, и Франсуа понапрасну объезжал ее снова и снова…

Целый день Франсуа продвигался вперед, не отдавая себе отчета в том, что слишком далеко забирается в глубь пустыни и давно потерял из виду остальных охотников.

Его обеспокоил цвет солнечного диска. Солнце уже не обжигало глаз и кожи, оно было красным, большим, необыкновенно четким. Оно клонилось к закату. Если Франсуа хочет присоединиться к остальным, следует поторопиться.

Его насторожил шум, который послышался в этот момент в ближних кустах. Нижние ветки дрогнули, обнаруживая присутствие довольно крупного зверя. Франсуа поднял дротик. Наконец-то настал момент, которого он так ждал.

Зверь выбежал из-за деревьев. Франсуа не успел остановить руку, ему удалось лишь в последний момент опустить ее, и дротик вонзился в песок… Потому что перед ним оказался не лев, это был волк!

Несколько долгих минут Франсуа оставался неподвижен. Он стоял, задыхаясь, покрытый испариной. Произошло худшее. До сих пор Франсуа еще верил, что зловещие предсказания Жана удастся предотвратить. Он хотел доказать брату и, главное, самому себе, что тот ошибается. Но вопреки тому, что полагал Франсуа, волки в этой стране все-таки водятся, а вот львы на встречу так и не пришли… Истина оказалась ужасной.

Солнце неуклонно скатывалось к горизонту. Франсуа повернул назад и поскакал. Но он был не уверен, что взял правильное направление: все вокруг казалось таким однообразным!

Тут он увидел, как к нему кто-то движется. Это был всадник. Какое-то мгновение Франсуа думал, что ошибся, но нет! Это и в самом деле оказался Эль-Биед, альбинос на своей белой лошади. Подняв облако песка, сарацин остановился возле Франсуа, сделал ему знак следовать за собой и ускакал быстрым галопом.

Отправляясь вслед за начальником евнухов, Франсуа не мог прийти в себя от изумления. Конечно же, Эль-Биед действовал не по своей воле, а повиновался приказу правителя, но Франсуа ожидал спасения от кого угодно, только не от него.

Эль-Биед скакал во весь опор по дну узкого оврага. Судя по всему, это было русло пересохшей реки. В какой-то момент альбинос резко послал свою лошадь вправо — Франсуа не понял почему. Когда он тоже подъехал к этому месту, ему показалось, что следует двигаться прямо, но вдруг Богиня тоже инстинктивно сделала такой прыжок. Альбинос обернулся, и Франсуа услышал крик ярости. Эль-Биед вытащил свою саблю и помчался назад, размахивая ею над головой.

Франсуа также обнажил саблю и стал ждать атаки. Он не понимал намерений Эль-Биеда. Вне всяких сомнений, альбинос собирался завлечь своего недруга в какую-то ловушку, которой избежала Богиня.

Видя, как сарацин несется на него во весь опор с саблей наголо, Франсуа понимал лишь одно: альбинос принадлежит к числу тех, кто не может допустить, чтобы тайны были раскрыты, кто свято хранит порядок, кто ненавидит свободу. И эту самую свободу, как Жан и предсказывал, Франсуа предстояло сейчас защищать с оружием в руках.

Он видел, как яростным огнем сверкают глаза альбиноса и багрово сверкает сабля одного цвета с заходящим солнце. Еще минута, и схватка начнется.

Однако Франсуа охватило странное ощущение: казалось, противник стремится не задеть его, а заставить отступить. Что бы это могло означать? Почти тотчас же он получил ответ. Франсуа почувствовал, как Богиня, покачнувшись, отходит назад, как если бы она падала спиной в воду.

Лошадь тревожно заржала, в то время как Эль-Биед испустил торжествующий крик. Франсуа понял, наконец, в чем заключалась смертельная ловушка. Он уже встречался с такими на бретонских берегах: зыбучие пески!

Эль-Биед не спешил уезжать. Он стоял поблизости, желая сполна насладиться зрелищем. Франсуа больше не имел возможности достать его своей саблей, но у него еще оставались дротики. Действовать следовало быстро, чтобы противник не успел отреагировать. Дротики были привязаны к седлу. Богиню все глубже засасывало вниз. Франсуа быстро схватил один из своих дротиков и, не успев прицелиться, метнул наугад изо всех сил.

Во всадника он не попал, зато задел лошадь, и результат все-таки был достигнут: заржав от боли, животное сигануло вперед и стало погружаться в зыбучие пески прямо перед Франсуа и Богиней.

Противники находились слишком далеко, чтобы достать друг друга саблями. У Эль-Биеда дротиков не имелось, а у Франсуа они еще оставались, но он не собирался ими воспользоваться. Он не хотел дарить альбиносу скорую смерть, в то время как его самого ожидала жестокая пытка.

Погружаясь в пески и смирившись с неизбежным концом, они молча смотрели друг на друга, словно сойдясь в жестоком, бессловесном поединке. Затем Эль-Биед принялся молиться, а Франсуа изо всех сил звать на помощь.

Всадники тонули в песке с разной скоростью. Богиня держалась спокойно, и погружение происходило медленно, между тем как другая белая лошадь, возможно из-за своей раны, судорожно билась, и каждое ее движение приближало гибель. Вскоре песок стал доходить Эль-Биеду до плеч, затем до подбородка. Альбинос испустил чудовищный крик, тотчас заглушённый песком. Еще какое-то мгновение два его красных глаза, огромные от ужаса, следили за врагом, а потом белый всадник исчез: на поверхности не осталось никаких следов.

Франсуа уже опустился в могилу по грудь. Он начал было молиться, как вдруг заметил вдали облачко пыли и вновь принялся кричать изо всех сил. Это действительно были люди правителя, спешившие ему на помощь. Через несколько мгновений они были на месте. Спасатели бросили утопающему веревку, которую ему не без труда удалось схватить, и стали рывками тянуть ее, чтобы освободить всадника. Наконец он выбрался из смертельной ловушки.

Но спасти Богиню было уже невозможно. Несчастное животное погрузилось в песок по самую голову. Лошадь по-прежнему не двигалась и спокойно смотрела на Франсуа. Великолепная белая грива развевалась на вечернем ветру.

Франсуа не мог отвести взгляда от этого восхитительного существа, которое пришло с ним из исчезнувшего Рима и трижды спасло ему жизнь, чтобы теперь исчезнуть в песках пустыни… Через несколько мгновений Богиня встретит Востока в далеком лошадином раю — ибо, если Творец не создал рая для этих животных, он недостоин имени Бога!

Наконец Богиня отчаянно заржала, и Франсуа отвернулся, что не видеть конца.

Чуть позже он присоединился к Абдулу Феде и его кортежу, который оказался гораздо ближе, чем он предполагал.