Век воли не видать - Василий Головачев

Кроме того, «Солюс» имел три катера для любителей экстремального передвижения по водной глади и парапланы – для любителей парить в воздухе, следуя за катером.

Имелись на борту суперотеля и комплекты для дайвинга и подводной охоты, а также водные скутеры и много чего ещё для активного отдыха. Хотя главной его особенностью всё же было свободное скольжение по водам заливов Мбали и независимость от береговых обслуживающих структур.

Первые два дня после вселения туристы из Белроси изучали отель и приспосабливались к смене часовых поясов. Знакомились с отдыхающими своего модуля. Отходили от забот, оставшихся на материке. Расслаблялись.

Прохор чувствовал себя комфортно, в отличие от Павлины, которая долго не могла прийти в себя от резкой смены образа жизни.

Даныбай увлёкся подводной охотой и начал пропадать по полдня, присоединившись к молодёжной компании из Австранглии. О гостях из «параллельных вселенных» все почти забыли, снова начиная сомневаться в их существовании, однако они сами напомнили о себе на третий день пребывания в отеле.

Прохор и Павлина сидели в шезлонгах на крыше модуля (Павлина пряталась под зонтом, загорать ей не рекомендовалось), когда к ним поднялся Даныбай – в шортах и в майке, загорелый так, будто он лежал на солнце год.

– Данша, – услышал Прохор голос жены, разлепил веки.

Даныбай сел в соседний шезлонг, держа в руках запотевшую бутылку с каким-то напитком.

– Загораете? Всем привет.

Прохор закрыл глаза.

– Всем привет, – повторил Даныбай со смешком. – Если кто понимает – от кого.

Прохор снова открыл глаза, медленно всплывая к яви сквозь дремоту, потом до него дошло:

– Гости?!

– Точно так. – Снайпер опрокинул в рот бутылку, выдул половину. – Уф, хорошо!.. Я не один, со мной мои «родственнички», одиннадцатый и второй.

– Передай им привет от нас.

Даныбай усмехнулся.

– Они нас слышат и видят – моими глазами и ушами. Одиннадцатый – Данимир – спрашивает, мы готовы получить обещанный информпакет?

– Давно ждём.

– Будете слушать?

– Не понял. Что значит – будете слушать? Кого?

– Меня, разумеется. Они же расположились в моей башке, а не в твоей. Буду повторять то, что они скажут.

– Другого способа передачи информации не существует?

Даныбай прислушался к себе, помолчал.

– Вообще-то есть. Один из них попробует переселиться к тебе и сбросит в память всё, что знает об этой их формонавтике.

– Но я же не его… э-э, родственник.

– Для них это не имеет значения, они занимаются формонавтикой давно и могут прыгать из головы в голову любого человека. Да к тому же ещё умеют волевым усилием изменять форму предметов.

– Волшебники, значит? – скептически хмыкнул Прохор.

– С волшебством их умение не имеет ничего общего. Так что, рискнёшь?

– Ладно, пусть переселяются, поговорим.

Павлина положила руку на сгиб локтя мужа, спросила с тревогой:

– Это не опасно?

– Очень опасно! – сказал Даныбай, зарычал. – Сейчас превращусь в монстра!

Павлина улыбнулась.

– Шутник.

– Нет, пока не опасно.

– Кончай трепаться, – нетерпеливо сказал Прохор. – Я жду.

– Сосредоточься.

Глаза Прохора на миг остекленели. Показалось – в мозг проникла струя морозного воздуха, прочистившая сосуды до состояния полной прозрачности. Затем внутри головы заговорил чужой голос:

«Ты меня слышишь?»

– Д-да… – очнулся Прохор.

«Учись говорить мысленно».

– Попробую… «Попробую».

«Отлично. Я не математик, как почти все Прохоры Смирновы, поэтому зубодробительной терминологии и формул от меня не жди. Расскажу всё, как сам понимаю. Главное – будь уверен, что это не сказка и не шизофренический бред. Позже я тебе докажу сказанное на физическом уровне».

– Хор… «Хорошо, я тебя… слушаю».

Гость в голове Прохора помолчал и выложил ему удивительную историю, начавшуюся для неведомых «родственников» знакомством с числонавтикой и формологией. Через четверть часа закончил:

«Это основная канва, подробности будешь узнавать по мере нашего взаимодействия. Вопросы есть?»

«Много, – признался действительно заинтересовавшийся Прохор. – Но мне сначала надо разложить всё по полочкам. Нумерологией я не интересовался…»

«Нумерология – азы, с которых начинается числонавтика».

«У нас, по-моему, никто этим серьёзно не занимался, но я покопаюсь в Инфорнете. Если всё сказанное вами правда…»

«Не сомневайся, уже моё появление в твоей голове – доказательство истинности моих слов, но я приведу ещё одно. Позволь воспользоваться твоим пси-резервом».

«Чем?»

«Энергетикой».

Прохор посмотрел на Даныбая, подмигнувшего ему, на Павлину, с беспокойством посматривающую на мужа, слабо улыбнулся на её немой вопрос.

– Всё в порядке… потом расскажу.

«Я готов».

«Предпосылка Бытия – форма, – заявил «переселенец». – Лишь потом появляется движение – то есть время, и содержание, то есть материя».

«По нашим законам, они появились одномоментно после Большого взрыва».

«Извини, дружище, я не лектор и вообще не теоретик, я практик и передаю только то, что слышал и что понял. Если удастся уговорить ДД, он тебе всё объяснит».

«Слышу про ДД уже не первый раз, кто это?»

«Дмитрий Дмитриевич Бурлюк, академик, живёт в нашем одиннадцатом превалитете, он один из самых первых формонавтов… хотя тут я могу ошибаться, до него тоже ведь были люди, понимающие устройство Вселенной. Короче, для меня он первый числонавт и первый эфдайвер».

«Кто?!»

«Оператор формоспектра. Я сейчас попытаюсь продемонстрировать тебе один фокус, хотя без эргиона сделать это мне будет трудно».

«Что такое эргион?»

«Модуль числоперехода, собирается из четырёх-пяти многогранников один в другом. Он каким-то образом гармонизирует биополя человека. Не спрашивай – что при этом происходит, я не специалист, для меня главное, что он работает. Возьми у Даныбая бутылку».

Прохор послушно отобрал у приятеля бутылку из-под тоника.

«Поставь на пол».

Прохор поставил бутылку на пол.

«Смотри».

Голову пронзил острый сквознячок, напоминающий отрыжку после выпитого бокала шампанского… и бутылка превратилась в прозрачный цилиндрик высотой около тридцати сантиметров.