Колокольчиковый колодец - Любовь Рыжкова

– Всего за два месяца? Как же вы успеете? – удивился Жадовский.

– Дорогой мой, это уже мои проблемы. Во-первых, у меня специализированные бригады, которые на этом деле давным-давно поднаторели. А во-вторых, вы видели моих хлопчиков?

– Ну, откуда же?

– То-то же. А они в работе, скажу я вам, сущие дьяволы, – весело сказал собеседник.

– Хочется верить, – сказал Борис Ефимович.

– Что значит «верить», когда это так и есть, – засмеялся Лука Петрович.

– И у меня через два месяца будет готовый дом? – снова удивленно спросил Борис Ефимович.

– Именно так – готовый дом, с зимним садом, крытым бассейном и бильярдной, мечтой всей вашей жизни.

– Откуда вы знаете?

– Да кто же из нормальных людей об этом не мечтает? – снова засмеялся Лука Петрович.

– В самом деле, – согласился Жадовский.

– Если хотите, организуем вам и боулинг, – потирая руки, сказал Берия.

– Все это замечательно, – начал Борис Ефимович, – но таких денег сразу у меня не найдется.

– А это уж вы думайте сами. Как-нибудь поднапрягитесь.

– Тяжело, Лука Петрович, – заметил Жадовский.

– Что значит «тяжело»? Возьмите у кого-нибудь в долг, а еще лучше, оформите кредит, к примеру, в «Адпромбанке», – предложил он.

– Там большие проценты, – заметил Борис Ефимович.

– Знаю, что большие. Можно даже сказать, грабительские проценты, – согласился Лука Петрович.

– Что же вы тогда мне это предлагаете? – осторожно спросил Жадовский.

– А что делать? – сокрушенно молвил Берия, – пока не во всех делах мы управляем. Порой управляют и нами. И потому надо приспосабливаться. Сначала – чтобы выжить, потом – чтобы встать на ноги.

– Верно, верно, – согласно кивнул Жадовский.

– Вот когда мы придем к власти, тогда дела пойдут лучше, – заверил его собеседник.

– Что значит лучше? – удивился Жадовский.

– А то и значит, что лучше. Тогда мы все будем делать открыто, и уже ни от кого не таясь, – заверил его Лука Петрович.

– А кто мы? – спросил Борис Ефимович.

– Наша партия.

– У вас своя партия?

– Да, а вы разве не знали? – в свою очередь удивился Лука Петрович.

– Нет.

– Что вы, голубчик, вам обязательно надо ознакомиться с нашей программой! – воскликнул Берия, – мы даже название придумали ей замечательное – «Поле чудес». В печати нас даже уже окрестили – «чудесники». Неужели не читали и не слышали?

– Нет. Я только передачу знаю с таким названием, – ответил Борис Ефимович.

– Да нет, это не то. Передача – это пустяки по сравнению с тем, что мы затеваем, хотя и они работают неплохо.

– А мне эта передача не нравится, – заметил Борис Ефимович.

– Ну, это дело вкуса. Наши цели, дорогой мой, гораздо серьезнее. Вы даже не представляете, но мы намерены управлять всей мировой политикой, – заверил его Лука Петрович.

– Ну и размах у вас, Лука Петрович!

– А что вы думаете, милейший? Мы времени зря не теряем, все идет к тому, ошейники уже почти готовы.

– Какие ошейники? – испуганно спросил Жадовский.

– Да это я так, к слову, – улыбнулся Берия, – но размах у нас действительно серьезный.

– Да это я уже понял, – сказал Борис Ефимович.

– Но я думаю, это дело будущего, а пока давайте вернемся к моему предложению. Ну, что, по рукам?

– Честно говоря, не знаю, – неуверенно ответил Жадовский, – я боюсь вас обмануть.

– Меня… обмануть? – засмеялся Лука Петрович, – да вы знаете, как за глаза зовут меня мои подчиненные?

– Как?

– Лукавый.

– Это что, производное от имени? – как можно более учтиво спросил Жадовский.

– Верно, – согласился Лука Петрович, – я уже, дорогой мой, прошел огонь и воду, и медные трубы. И еще кое-что похуже.

– Что уж хуже?

– Да я, милейший, всю жизнь кручусь, как в аду, – захохотал Лука Петрович. Борис Ефимович вяло засмеялся вместе с ним.

– Как на раскаленной сковородке, – продолжая смеяться, сказал Лука Петрович, – хоть и сам… лукавый.

Теперь они хохотали вместе. Жадовский хотел было что-то сказать, но Лука Петрович, перебивая его своим гомерическим хохотом, произнес:

– Я сам кого хочешь обману, а меня еще никто и никогда обмануть не смог.

Жадовскому показалось, что этот совместный смех их как-то сблизил, по крайней мере, уменьшились его неприятные опасения, и куда-то улетучилась нежелательная тревога. Он успокоился, и риск показался ему минимальным.

– Да и нет вовсе никакого риска, – вдруг подумалось ему.

– Милейший, давайте решайтесь, – сказал Лука Петрович, перестав смеяться, – вы ведь ничем не рискуете. Дело выгодное.

Борис Ефимович вздрогнул оттого, что его собеседник словно прочитал его мысли:

– Не знаю, Лука Петрович, надо подумать, – сказал он.

– Что тут думать? Я не каждый день такие предложения делаю, и далеко не всем. А если и делаю, то, уж будьте уверены, только проверенным людям.

– Я понимаю, Лука Петрович, но наверное, я все-таки не найду сразу таких денег.

– Как не найдете? Давайте подумаем вместе, – предложил Берия.

– Давайте, – согласился Жадовский.

– Кое-что есть у вас в заначке – это раз.

– Откуда вы знаете?

– Ну, у какого же добропорядочного бизнесмена нет заначки на всякий пожарный случай? Это же ясно… м-м-м… – протянул он.

– … как Божий день, – продолжил за него фразу Жадовский.

Лука Петрович неожиданно зашелся кашлем:

– Все эти проклятые кондиционеры, – успокоившись, – начал он, – представляете, простыть в такую жару.

– Что это вы себя не бережете? – участливо обратился к нему Борис Ефимович.

– Да это все моя секретарша. Она совершенно не выносит жары и выбирает невыносимый для меня режим. Ей, видите ли, жарко, а мне – холодно. Сколько раз ей об этом говорил, а она делает по-своему.

– Что же на нее, и укорота нет? – удивился Жадовский.

– Да понимаете, привык я к ней, – признался Берия, – вот и терплю ее капризы. Дама все-таки, хотя и бывает рассеянной, как ворона. Однако продолжим.

– Да, да, давайте, – согласился Борис Ефимович, опять потеряв спокойствие.

– Итак, как мы сказали, кое-что есть у вас в заначке, это раз. Затем вы берете кредит в «Адпромбанке» – это два. Ну, и продадите парочку своих складиков, это три.