Крепость - Виктор Старицын

– Посылай не меньше двух звеньев, и самых опытных летчиков. Всем остальным сидеть в самолетах в готовности к вылету. Вылет на разведку по моей личной команде. Готовность к вылету через 15 минут. Не найдем пушки, в следующий вылет пойдешь рядовым летчиком, а я у тебя комэском буду, если не посадят обоих. Понял меня?!

– Так точно! – рявкнул в телефонную трубку вытянувшийся по стойке смирно у себя в штабе Покрышев. Затем медленно опустился на стул, вытерев пот со лба. Так резко комдив на его памяти не разговаривал с ним ни разу.

Бобров завершил воспитание Покрышева последним после командиров обоих штурмовых полков. Телефонист штаба, втянув голову в плечи, стараясь прикинуться ветошью, уже 15 минут наблюдал, как комдив постепенно разряжается после выволочки, полученной от командарма. Вначале у него, казалось, пар из ушей валил. Хотя авиадивизия и не входила в состав 4-й армии, а была только придана, командарм, обычно корректный, в этот раз в выражениях не стеснялся и высказался по поводу двух проведенных неудачно авиаразведок более чем определенно. Процентов на семьдесят – матерно. Бобров даже удивился. Вот что значит – человек в лагерях посидел. Такого богатства лексики комдив, сам уже далеко не мальчик, раньше не слыхал. Полученная клизма была им поделена поровну на всех трех командиров полков.

В первый раз Бобров поднял в разведку четверку истребителей. Против своего желания. В конце концов, в армии имелась для этого специальная разведывательная эскадрилья. «Ишакам» даже не удалось пересечь Буг, как их встретила восьмерка немцев.

Уже после первой безуспешной разведки командарм вполне определенно высказал свое неудовольствие. Бобров поднял на разведку уже два звена «ишаков». И снова не удачно. Слишком плотно немецкие истребители прикрывали район. Пришлось признать, что командарм был прав. В такой обстановке направлять за Буг тихоходных разведчиков Р-10М было бессмысленно. Теперь он решил поднять в разведку по одной эскадрилье от двух штурмовых полков и восьмерку «ишаков» от истребительного. Командиры полков с помощью комдива ситуацию осознали.

Положив трубку, Сергей Иванович посмотрел на начштаба и сказал:

– Василий Палыч, готовь к вылету штабное звено, я сам дивизию поведу. Чувствую, если пушки не найдем и не разобьем, не сносить нам с тобой головы! Пойду готовиться к вылету.

В 15:22 командарм позвонил снова и коротко бросил:

– Разведчикам – взлет!

Бобров продублировал команду в полки. В 15:42 комэск 203-го штурмового полка передал, что в пятишести километрах юго-западнее крепости у сел Кобыляны и Полятичи на железнодорожных путях стоят два прикрытых маскировочными сетями тяжелых транспортера с огромными пушками под мощным зенитным прикрытием. «Чайки» штурмового полка смогли пройти за Буг, поскольку восьмерка «ишаков» сумела связать боем эскадрилью «мессеров». Истребители сбили двоих немцев, потеряв троих своих. «Чайки» от огня зениток тоже потеряли троих.

Получив радиодонесение от разведчиков об обнаружении немецких «сверхпушек», Бобров поднял оба полка штурмовиков, всего 48 самолетов, и всех истребителей – 22 И-16 истребительного полка и 32 «чайки» штурмовых полков. Каждому полку штурмовиков была поставлена задача – уничтожить одну артустановку. Выдав команды полкам, комдив от порога штаба на своей эмке помчался к своему самолету. Там, чувствуя в себе давно забытую молодецкую удаль, по приставной лесенке взлетел в кабину. Давно не было законного повода вволю подраться. Штабное звено дивизии порулило на старт. Замы Боброва были стреляными волками и летали куда чаще его самого. Полки, надеялся Бобров, уже были в воздухе. Взлетев, с набором высоты Сергей Иваныч повел звено прямо на крепость.

Радиообмен, слышимый в наушниках, свидетельствовал, что взлетевшие первыми истребители Покрышева уже связали боем две прикрывающие пушки эскадрильи «мессеров». Видимо, немецкое командование, поняв, что воздушная разведка засекла расположение «сверхпушек», усилило их воздушное прикрытие, подняв в воздух сразу две эскадрильи истребителей. Эскадрилья Покрышева во главе с ним самим осталась на высоте над схваткой для подстраховки.

Собственные истребительные эскадрильи штурмовых полков, свободно вышедшие к целям, приняли на себя первый массированный удар прикрывавших пушки дивизионов скорострельных «эрликонов» и в ответ проштурмовали позиции зенитчиков из пулеметов. Это было против действующих наставлений. Но комдив специально дал такое указание истребителям прикрытия штурмовых полков. В случае отсутствия истребительного прикрытия, проштурмовать позиции зенитчиков, с тем чтобы облегчить штурмовикам выполнение задачи. Три «чайки» погибли. Зато зенитный огонь резко ослабел. Все же массированный удар целой авиадивизии оказался для немцев неожиданным.

Подошедшие колонной пар штурмовики первым заходом с пикирования ударили эрэсами по демаскировавшим свои позиции зенитчикам. По четыре прицельно выпущенных 40-килограмовых осколочно-фугасных РС-132 с каждого одноместного штурмовика и по шесть 7-килограммовых РС-82 с каждого двухместного учинили форменный разгром на позициях зенитных расчетов. Облака пыли и дыма от разрывов плотно закрыли их позиции. Даже те расчеты, что, возможно, уцелели после удара, не могли вести прицельный огонь. Истребители штурмовых полков встали в два оборонительных круга на высоте 2000 метров над целями, обеспечивая работу штурмовиков.

Все это Бобров наблюдал лично, выведя свое звено над целью еще выше истребителей Покрышева.

Выйдя из пикирования после удара по зениткам, штурмовики, как на учениях, пологим виражом с набором высоты построились в две колонны по одному на высоте 900 метров и замкнули штурмовые круги. В следующем заходе на «сверхпушки» с пологого пикирования были сброшены по две ФАБ-100 с одноместных самолетов и по две ФАБ-50 с двухместных. Бомбы ложились кучно, с небольшими отклонениями от огромных артустановок. Дважды рядом с пушками произошли сильнейшие взрывы, подбрасывавшие самолеты на несколько десятков метров вверх. Видимо, детонировали артиллерийские боеприпасы. Нескольким «ожившим» зениткам тоже досталась полновесная порция бомб. Больше снизу никто не стрелял. На третьем заходе бомбовый удар был повторен. Летчики зафиксировали по меньшей мере по три-четыре прямых попадания бомб в каждую артустановку.

Немецкое командование, запоздало стремясь спасти свои пушки, подтянуло с ближайших аэродромов еще три эскадрильи истребителей. Первую, из 10 самолетов, на подходе атаковал сверху Покрышев со своими летчиками. Сразу удалось сбить двух «мессеров», остальные завертелись с «ишаками» в круговерти воздушного боя. Две другие, из 8 и 7 самолетов, попытались атаковать ходящих по кругу штурмовиков, но были перехвачены «чайками» непосредственного прикрытия.

Вывалив на огромные пушки весь запас бомб, штурмовики разомкнули круги, снизились до бреющего и двумя колоннами пар легли на обратный курс. Штурмовать артиллерийские позиции из пулеметов не было никакой необходимости. Там и так не осталось ничего живого.

Истребители все еще крутились с немцами в пяти «собачьих свалках». Преимущество «мессеров» в скорости не позволяло «ишакам» и «чайкам» по своему усмотрению выйти из боя. Оставалось только, маневрируя, постепенно оттягивать клубки боя к востоку, на свою территорию. Пока бой был более-менее ровным. Было сбито пять «мессеров», четыре «чайки» и три «ишака». Оценив обстановку, Бобров спикировал на самый дальний клубок самолетов, крутившийся над Кобылянами. Все же летчикам на «чайках» приходилось труднее, чем истребителям Покрышева, да и до своей территории им было дальше. Внезапным ударом сверху удалось сбить сразу двух «мессеров». Остальные предпочли скрыться. Затем звено Боброва помогло «чайкам» 235-го штурмового полка. Бобров лично сбил «мессера». Отбиваясь от немцев, истребители Покрышева тянули бой на свою территорию.