Не бойся полюбить - Уинифред Леннокс

Мэттью во все глаза смотрел на дочь. Он ничего, ничего не знал, он выстраивал для дочери совершенно иную жизнь! Он готовил ее на роль жены булочника.

Сказать ей об этом? Но… у нее такие счастливые глаза. Нет, он не станет ей говорить этого.

— Значит, ты утешила его, Мэрион.

— Да, как могла.

— И что теперь?

— Ты обвенчаешь нас, папа? — спросила дочь.

В ее глазах не было и тени сомнения, что, если отец откажется совершить обряд, найдется другой, более сговорчивый священник.

— Почту за честь, моя девочка, — ответил Мэттью, потом протянул к ней руки, привлек к себе и поцеловал в обе щеки.

Мэттью закончил рассказ и посмотрел на Люка.

— Знаешь что, сын мой, я должен тебе признаться: мы, мужчины, совершенно не знаем женщин. Они смотрят на жизнь под другим углом. Я бы вывел такую формулу: стоит мужчине подумать, что он постиг, в каких случаях женщина говорит «да», и уже ждет, что сейчас услышит от нее это «да», как она открывает рот и говорит «нет».

Люк усмехнулся.

— Согласен, Мэттью.

— Ну а теперь, сын мой, я хотел бы услышать и от тебя, что ты намерен делать.

Люк свел брови на переносице.

— Тебе, Мэттью, выдалось трудное время — присутствовать при моментах истины. Мэрион тебе сказала все, а теперь выслушай меня. Кэрри Холт оказалась первой, кто увидел во мне второго человека и выманил его на свет Божий. Я и сам не ожидал, что этот тип настолько разросся во мне и рванул на передний план, заталкивая подальше своего двойника. Во мне нет пастора, Мэттью. Я теперь просто мужчина, который жаждет получить свою единственную женщину. Ты видел ее. — Он перевел дыхание. — Да, она улетела от меня, но я готов гоняться за ней по свету, чтобы настичь и поймать. Она моя, Мэттью.

— Что ж, Люк, во все времена Господь испытывал верующих в Него. Бог тем самым учит надеяться на Него, учит верить, что Он всегда рядом и обязательно протянет руку помощи. Может быть, сейчас Он и делает это.

Люк рассуждал примерно так же и решил не мешкая отправиться к Джорджу Бартону, рассказать обо всем, что произошло.

— Я завтра уеду, Мэттью, к Джорджу в Калифорнию. Сейчас он на ранчо. И спасибо, Мэттью. Я рад, что все закончилось на дружеской ноте. — Люк тепло улыбнулся. — Я очень, очень рад, что Мэрион будет счастлива. Она прекрасная девушка.

— Люк, когда ты захочешь обвенчаться с Кэрри Холт, я готов совершить это таинство. Я говорю от чистого сердца.

Мэттью встал, прошел к двери и взял шляпу. На сей раз он надел ее на голову, приложил к ней два пальца и сказал:

— Счастливого пути.

— Люк? Ты все сделал, как я сказал? — прогудел в трубке мужской голос.

— Да, все, как ты хотел.

— Я рад за тебя. Теперь я спокоен.

— И я за тебя рад. А вот за себя…

— А что такое? Почему ты не рад?

Люк засмеялся.

— Да есть моменты… Кэрри поставила всех на уши.

— О, она это может, девочка способная и смелая.

— Это точно, Джордж.

— Я уверен, что ты будешь меня благодарить весь остаток жизни, причем за все.

— Спасибо, благодетель.

— Не ехидничай, пастору это не положено.

— Ты забыл добавить одно слово — бывшему.

— Как начальники? Не угрожали карами небесными?

— Не богохульствуй, Джордж.

— Извини. Они тебя отпустили?

— С треском.

— Ты как-то странно выражаешься.

— Ничего странного. Меня изгнали из церкви с треском.

— Да что произошло? Ты прочел не ту проповедь?

— Кэрри выступила с проповедью. С места. У нее, оказывается, с детства стремление выступать в церкви. Она встала и сказала все, что думает.

— Но искренность — замечательная черта характера. Так вы приедете навестить нас на ранчо? Мы прекрасно проведем время.

— О, Джордж, я готов приехать, но один.

— Думаешь, Кэрри не захочет? Ты ей не говорил, что ты наш с Джулией внук?

— Нет, ты ведь просил это утаить.

— Вот и хорошо. Такой для нее сюрприз.

— Но она, Джордж, произнеся свою речь, улетела из Миннеаполиса в неизвестном направлении.

— Значит, надо ее найти. — Судя по тону, Джордж ничуть не удивился.

— Уже искал.

— И что же?

— Она нанялась служить в армию. А там мне ее не достать.

Джордж сперва онемел, потом расхохотался.

— Вот это финт!

— Не то слово.

— Слушай, приезжай немедленно, раз ты свободен. Есть о чем поговорить.

Джордж положил трубку, а Джулия хитро посмотрела на мужа через стол.

— Так ты будешь есть страусиное мясо?

— Что ты сказала? — Джордж уставился на нее во все глаза. — Ты велела зарезать ездового страуса?

— Не переживай, мой милый, Честер в полном здравии. Это цыпленок, я распорядилась развести мясных птиц. Ты ведь не думаешь, что в самом начале двадцать первого века я поставлю нас с тобой под угрозу подцепить коровье бешенство?

— Но ты могла бы по примеру многих есть мясо нутрий.

Джулия поморщилась.

— Вот уж нет.

— А чем оно плохо? — не отставал Джордж. — Сейчас уже в ресторанах подают нутрию с фруктами.

— Знаешь, я привыкла, если ты заметил, идти своим путем.

— О Боже, ну что за женщины! Ты знаешь, что мне сейчас сказал по телефону Люк? Каким путем пошла Кэрри?

Джулия с любопытством уставилась на мужа.

— Она нанялась служить в армию по контракту.

— Вот это да! Теперь мне понятно, почему у мальчика был такой странный голос, когда я звонила ему. Я хотела пригласить их с Кэрри сюда, на ранчо.

— И он ничего не сказал тебе?

— Нет, если не считать того, что не может говорить и срочно уезжает. Я не стала приставать с ножом к горлу.

— Ага, значит, он тогда погнался за ней.

И Джордж рассказал жене то, что узнал от Люка.

— Гм. Давай-ка подумаем, почему Кэрри так поступила, — задумчиво проговорила Джулия.

Она долго молчала, пытаясь поставить себя на место Кэрри. Такой самостоятельной, решительной, способной к быстрой реакции…

— Стоп, стоп, стоп, Джордж. Кажется, я поняла, в чем дело.