Имперский корсар - Михаил Михеев

Веками человечество осваивало космос. Первые звездолеты, на которых герои-исследователи ринулись к новым планетам, выглядели утлыми плотами в сравнении с современными броненосными гигантами. И тем не менее кое-что общее у них оставалось. Если конкретно, общий принцип – корабли, ныряя в многомерную жуть гиперпространства, пробивались к цели, затрачивая пусть и сравнительно небольшое, но время и энергию. Они требовали для этого подготовленный экипаж, некоторых членов которого, в первую очередь, штурманов, невозможно было заменить автоматикой. С многомерностью не справлялся ни один компьютер, а вот люди находили с ней общий язык. Не все. Немногие. Но все же. Плюс сами звездолеты стоили немалых денег… Все это, а также многие другие, не столь явные нюансы, заложили структуру как космофлота, так и, откровенно говоря, современного общества, связанного в единое целое лишь этим самым космофлотом. И вдруг такая незадача.

Передатчик материи – та самая штука, о которой все слышали, но никто не видел. А слухи ходили, да. О секретных лабораториях, где эти передатчики активно (и безуспешно) разрабатывают. О наследии предтеч, которые якобы пользовались этой технологией. Смешно. От предтеч, то есть цивилизаций, существовавших задолго до того, как люди перебрались из пещер в небоскребы и вышли в космос, остались лишь редкие строения на некоторых дальних планетах, пустые и давно заброшенные. О правительствах, которые давным-давно заполучили их в свои руки, но простым людям не дают… Особенно много слухов на эту тему ходило, кстати, про имперцев. Словом, аппарат, способный без помощи кораблей мгновенно перебрасывать из точки «А» в точку «Б» материальные предметы, хотели иметь все, даже не задумываясь частенько о том, чем это обернется.

Уж что-что, а тот факт, что некоторые изобретения, попав не в те руки, способны уничтожить половину мира, Камнеедов знал хорошо. Равно как и то, что если эти же изобретения попадут в нужные руки, они вполне могут испепелить и весь мир. А возможно, даже и не один. Неважно, это супероружие или, к примеру, новое слово в экономике – оно вполне может оказаться даже опасней, и атомная бомба по сравнению с социальным взрывом, детская хлопушка. Очень похоже, нынешняя ситуация попадала как раз под определение такой вот экономической, а следовательно, и социальной бомбы. И уж как минимум страна, заполучившая такую игрушку, получала колоссальное экономическое преимущество перед остальными.

– Та-ак, – задумчиво протянул он. – Подробности?

– Сама не знаю, – Изабелла развела руками, и Камнеедов не смог определить с ходу, говорит она правду, врет или просто умалчивает о каких-то деталях. Возможны, кстати, все варианты. – Мне известно лишь, что все перебрасываемое этой штукой доходит до адресата в виде молекулярной пыли.

Та-ак, подумал Камнеедов. Это уже не так страшно. Однако же все равно изрядно подпортит кровь многим. Для перевозки сырья не надо будет использовать корабли, заводы по переработке можно будет ставить не рядом с местом добычи, а где удобнее… Но вот по грузоперевозкам это звезданет, как молотком. С одной стороны, гарантированные социальные проблемы, которые сложно будет купировать, с другой же, страна, которая заполучит эту игрушку, будет иметь колоссальное экономическое преимущество. Возможно, правда, что все и не так масштабно, однако же риск все равно чрезмерно велик.

– И что ты планируешь делать?

– Не знаю пока. Но догнать их надо как можно скорее.

– Может, все-таки попросить у адмирала крейсер? Он куда быстроходней…

– И на его появление, как мухи на… гм… мед слетится вся округа.

– Логично. Что же, тогда готовься, старт через два часа.

– Слушаюсь, – Изабелла шагнула было к дверям, потом внезапно развернулась и спросила: – А ты правда считаешь, что я красивая?

– Правда, правда, и всегда так считал, ты же знаешь. А теперь иди, мне еще многое надо сделать.

Изабелла кивнула, подошла к выходу… Там и идти-то было пять шагов. Камнеедов посмотрел ей вслед. А потом все же не удержался и спросил:

– Давно ты работаешь на… Контору?

Изабелла вздохнула, наклонила голову и кивнула:

– Давно. Еще с тех времен, когда мы с тобой на танцы бегали.

– Не жалеешь?

Изабелла промолчала. Ноу коммент, как говорится. И понимай как хочешь. Может, ее и впрямь привлекает карьера секретного агента, а может, и совсем наоборот. Женщины редко ошибаются, когда говорят: «Какая же я была дура!» Только они, как правило, предпочитают говорить это про себя, чтобы никто не слышал. Особо ранимые создания, чем они без зазрения совести и пользуются…

Дверь закрылась. Удивительно мягко, почти беззвучно – механизмы корвета, даже вспомогательные, пребывали, несмотря на возраст, в очень пристойном состоянии, Камнеедов некоторое время смотрел на отгородившую его логово безликую металлическую пластину. Потом вздохнул и добавил:

– Очень…

В гипер они вошли штатно. Даже удивительно – корвет, хоть и старый, оказался весьма неплох. Бывает такое. Вроде бы одной серии корабли, но некоторые прошивают космос, будто смазанная салом иголка, другие же продираются с трудом и с проблемами, как носорог через кусты. «Викинг» относился к первой категории, и, несмотря на почтенный возраст, мог бы посоревноваться с кораблями помоложе.

Прыжок был достаточно длинный, почти на двое суток, и за это время Камнеедов успел отдохнуть и выспаться, а Смит, напротив, вкусить прелести штурманской службы. Все же во время перелета в обычном пространстве забот у навигаторов сравнительно немного, а вот в гипере – как повезет. Смит был профессионалом, но отнюдь не выдающихся талантов, а потому вносить мелкие и нудные поправки в курс ему приходилось каждые три-четыре часа. На легких кораблях, где не предусмотрено дублеров, это означает «прощай, здоровый сон, здравствуй, друг-стимулятор». Нынешний случай исключением не стал, так что вымотался Джон изрядно. Впрочем, не смертельно – издержки профессии, не более.

Тем не менее усталость усталостью, а профессионализм не пропьешь. И вместо того, чтобы идти отдыхать, он меланхолично (а попробуйте сохранять бравый вид после двух суток на ногах) ткнул пальцем в экран.

– Видишь?

– Вижу, – кивнул самоназначенный командир. – Звездолет, – тут он присмотрелся внимательнее, выбил пальцами дробь на клавиатуре, вызывая информацию. – Не идентифицируется. Хм, странно.

– Чего тут странного? Мелочевку штампуют все кому не лень. И далеко не вся она попадает в каталоги.

– Тоже верно. По массогабаритным характеристикам соответствует корвету. Очень примерно соответствует, поменьше нас будет. Так, спектр выхлопа… Британцы строили, двигатели «Роллс-ройс». Хорошие двигатели, славятся надежностью и запредельным ресурсом. Не новые…

– Я знаю, что это за двигатели. Ты на курс, на курс посмотри. И вот на это, – Смит, мягко скользнув рукой по клавиатуре, сбросил на экран Камнеедова развертку.

– Так, – Камнеедов не был дураком. Да и что там особо думать. Корабль шел за ними на приличном удалении параллельным курсом до прыжка и вышел из гипера с отставанием всего на семь минут. Стало быть, преследовал, и не только сумел отследить, куда ведет гиперпереход, что уже само по себя задача не из легких, но и мастерски, почти не сбившись, прыгнуть следом. Молодец, ничего не скажешь. Штурман у него мастер. Но главное – с очень большой вероятностью этот корабль идет за ними! – Не маскируется даже. То ли нас за лохов держит, то ли очень уверен в своих силах. Мне это не нравится.