За гранью тишины - Илона Спасская-Коршунова

Я совершенно измучилась, но не отступала.

И вот как-то перед вечерней программой я рассказала Илоне обо всем. Даже не рассказала, выплеснула. Мы не «перемывали косточки», не анализировали ситуацию, Илона просто выслушала меня (за что я ей очень благодарна). А потом началась программа.

Заниматься в тот вечер я не могла, потому что в голове все время, как кино, прокручивался наш разговор. Просто сидела с закрытыми глазами в тишине.

Но наконец я стала внутренне затихать… тише… тише… еще тише… и вдруг оказалась в какой-то удивительной комнате. Стен и потолка я не видела, но ощущала, что нахожусь в замкнутом пространстве. Чуть брезжил свет в том месте, где я сидела на стуле. Постепенно становилось светлее… Напротив себя я увидела женщину. Еще светлее… Карина! Нет, не она, а все то, что мне неприятно и больно, все, что для меня является злом, но в ее облике. (Удивительное состояние — все, что я видела, сразу становилось понятным. Увидела — и знаю: что, как, почему.) Я сидела, затаив дыхание, и наблюдала.

И тут… я ощутила любовь… но не такую, как к маленькому ребенку, трепетную и нежную. Не такую, как к родителям, уважительную и заботливую. И не такую, как к любимому человеку. Во мне не было ни противостояния, ни обиды, ни желания что-то доказать. Это ушло. Осталась только любовь, Абсолютная Любовь, в которой были тепло и свет, сила и спокойствие, прощение и дружелюбие. Она заполнила собой все вокруг, омывала и согревала нас.

Вспыхнул яркий свет, и я увидела на лице Карины изумление и растерянность, а потом ее лицо побледнело, стало безжизненным… Я поняла, что такая любовь делает бессмысленным само существование зла. И уже не надо ничего доказывать и объяснять…

На душе стало легко-легко.

Конечно, в жизни так сразу у меня пока не получается. Но теперь я не зацикливаюсь на чьем-либо непонимании, неприятии, потому что знаю: все зависит от меня. Главное, научиться любить всех, приятных и неприятных мне людей. Тех, кто любит меня, и тех, кто не любит.

После программы ко мне подошла Илона и сказала, что хочет со мной как-нибудь поговорить. В тот момент я только промолчала, потому что боялась расплескать это состояние, забыть его. И напрасно боялась. Я и сейчас его помню и хочу научиться быть в нем постоянно.

Позже я рассказала Илоне, что со мной произошло. Оказывается, она всю программу мысленно беседовала со мной. Если бы не это, вряд ли бы я что-то увидела. Нам обеим так хотелось решить эту проблему, мы так были устремлены, так вдвоем вложились, что мне помогли, показали. И ничто никогда не дало бы мне такого опыта.

«Окошко»

— Элейна, я у тебя одна, за кем ты наблюдаешь, или еще с кем-то общаешься? — Это был один из вопросов, которыми я иногда закидывала Элейну.

— Нет, есть еще люди.

— Кто-нибудь из нашей группы? — Мне стало любопытно.

— Нет, это люди даже не из вашего мира, а из мира более высокого.

— Это, наверное, должно мне польстить? — Я расплылась в улыбке в ожидании ответа.

— Нет. Это похвала твоему учителю.

Бывает, что Элейну я не вижу несколько дней. Тогда я начинаю ее просить и канючить чисто по-детски: «Ну, Элейночка, ну пожалуйста, ну я тебя очень прошу, я так ужасно соскучилась по тебе».

У меня даже слезы на глаза иногда наворачивались. И как ни странно, она сразу же появлялась.

Встреча с Юлиным «проводником»

Часто через меня Генадий задает Элейне всевозможные вопросы. Чаще всего для того, чтобы быстрее обучить меня, чтобы я научилась передавать различную информацию Оттуда. И что интересно, когда я одна, Элейна далеко не всегда выходит со мной на контакт, но когда я с Генадием, не было случая, чтобы она не появилась.

Так произошло и сейчас. Только что прошла католическая Пасха и скоро православная. Это очень удобное время для выхода и общения со следующим звеном Разума.

Генадий хотел подготовить еще двух наших дам к выходу на контакт. Для этого мы собрались в тихой комнате. Мы — это учитель, я и по очереди сначала одна, затем другая женщина. Генадий попросил, чтобы я вышла на Элейну. Он попросил ее передать через меня (опять же для меня это была тренировка в передаче информации), что мешает Марине прорваться наверх и как это убрать. Затем все вчетвером (вместе с Элейной) делали «окно», но у Марины все же не получилось.

Затем такая же процедура с Юлей. И в момент нашего коллективного «окошка» я вдруг увидела ее проводника. Это был мальчик-подросток, лет четырнадцати, потрясающе красивый, весь такой сияющий и очень веселый. Он летал возле Юли, махал рукой перед ее лицом и удивленно смеялся: «Ну почему она меня не видит?» Он выглядел как подросший ангелочек, одетый в белую древнегреческую тогу. В религии таких называют ангелами-хранителями.

Я не выдержала и спросила:

— Привет, откуда ты?

— Да я как бы только что из Древней Греции. Там иногда так красиво и весело. У меня есть там пара подопечных. Приходится мотаться туда-сюда, бывает что и переодеться некогда. — Его глаза искрились смехом.

Юля так его и не увидела. Мальчик улетел, весело попрощавшись со мной. Генадий сказал: «Ничего, что у Юли не было с ним контакта, моя задача — вывести ее на более высокие миры».

* * *

Часто бывает, что думаешь или решаешь какую-то задачу (в тишине, сама с собой) и вдруг начинаешь ощущать присутствие Элейны. Не видеть или слышать, а просто ощущать. Вначале только присутствие, затем я начинаю слышать ее мысли, которые направляют меня к верному решению. Если у меня есть время, она очень редко сразу дает окончательный ответ. Элейна учит меня саму находить, чувствовать правильное решение. Вернее, правильное решение все равно идет от нее, только она дает его почувствовать или услышать, если я буду внутренне еще тише и внимательней.

«Окошко». Вечерняя программа

Я попала в грозу. Огромные темно-свинцовые тучи, наполненные до отказа водой, были готовы в любую секунду опрокинуть свою ношу на землю проливным дождем. Они очень низко, почти касаясь земли, стремительно проносились мимо. Обманчиво казалось, что небеса собрались атаковать твердыню. То и дело — то ближе, то дальше — свинцовую тяжесть неба разрывала ослепительная вспышка молнии, словно огромные боги-великаны затеяли игру огненными мечами, высекая гигантские искры.

Земля затихла и ждала… Терпеливо ждала, когда ее умоют, напоят и очистят от разной скверны. Могучая сила, радость, хрустальная чистота и упоительность воздуха после грозы