Драконья сага. Восхождение Луны - Туи Сазерленд

– Мы не получили ответа, – подала голос Цунами, – и решили, что ты к нам не хочешь.

Беда с трудом оторвала взгляд от Глина.

– Я надеялась сначала отыскать её, но так и не смогла, – объяснила она. – Не могу понять, куда она подевалась… Извините.

– Ничего страшного, – отмахнулся земляной дракончик. – Мы все очень рады тебя видеть!

«Он один и рад, – вздохнула про себя Луна, – все остальные – наоборот. Везёт ей, что не может читать мысли». В самом деле, со всех сторон слышались только враждебность и страх.

– У нас все места заполнены, – заявила морская, озабоченно приподняв гребень. – Мы не знали, что ты появишься, и во всех крылышках уже есть небесные.

– Да я и не напрашиваюсь, – буркнула Беда, делая шаг к выходу из пещеры.

– Погоди, так нельзя! – горячо возразил Глин. – А вдруг Пурпур тоже тебя ищет? Безопаснее держаться всем вместе. О крылышках не волнуйся, что-нибудь придумаем. – Он многозначительно глянул на Цунами: «Не прогоняй её, надо дать ей шанс!»

Морская закатила глаза, но воспоминание о том, как меднокрылая спасла жизнь Глину, смягчило её раздражение.

– Пойду спрошу Солнышко, что можно сделать, – вздохнула она и скрылась в коридоре.

– Ей здесь не место! – рявкнул вдруг Холод, выступая вперёд и тыкая когтем в сторону Беды. – Эта дракониха убила больше двух десятков ледяных пленников, она была самым страшным оружием королевы Пурпур! Одно дело заставлять нас якшаться с лживыми ночными и грубыми песчаными, и совсем другое – с профессиональной убийцей. Это просто возмутительно!

– Кроме того, она опасна! – поддержала его сестра высоким пронзительным голосом. – Даже если и не служит больше Пурпур… «Что сомнительно», – добавила она про себя.

– Многие драконы, – покачал головой Глин, – особенно в годы войны, совершали поступки, которые теперь требуют прощения. – Луна почувствовала, как Цунами за углом болезненно поморщилась. – Королевы племён договорились простить всех, отказаться от мести и забыть взаимные обиды.

«Ему легко говорить», – с горечью подумал Холод, и гибнущий в горах ледяной снова возник в его памяти, на этот раз вместе со словом брат.

– Одно дело сражаться на войне, выполняя приказы, – возразил он, – и совсем другое – убивать скованных пленников или заставлять их драться с непобедимым чудовищем! Как можно такое прощать?

Меднокрылая Беда сжалась, в то же время испуская ещё больший жар. Её странные глаза горели, злобно щурясь на ледяного сквозь клубы дыма.

– Даже королева Рубин отказалась прощать эту дракониху! – напомнила Хладна. – Ей запрещено появляться в Небесном дворце, разве не так?

– Тогда мы тем более должны принять её, – нахмурился Глин. – Наша академия каждому даёт новый шанс, в этом весь её смысл! – Земляной дракончик ободряюще подмигнул Беде, та опустила голову и нервно хлестнула хвостом. – Пойдём, поговорим с остальными, – добавил он, кивая на коридор, где скрылась Цунами.

Когда они ушли, Хладна повернулась к брату и прошипела:

– Я сегодня же отправлю гонца к королеве Глетчер!

Двойной удар гонга эхом прокатился по стенам.

– Урок истории! – радостно воскликнула Кинкажу. – Холод, пошли скорее!

Хладна насмешливо прищурилась. «Похоже, радужная втюрилась в моего братца, вот потеха!» – говорил её взгляд.

«Сестрице смешно… Знала бы она, кто не выходит из головы у меня!», – смущённо повёл крыльями ледяной, плетясь следом за Кинкажу. Его мысли тут же заволокла снежная пелена, такая холодная, что у Луны заломило зубы.

Зал для занятий историей находился в самой толще горы на пересечении трёх узких извилистых туннелей. Здесь было темновато – оранжевые и синие светящиеся шары висели редко, перемежаясь с тускло мерцающими факелами. Луна заметила, что Кинкажу с опаской обходит открытое пламя, да и теснота с сумраком явно были не по душе весёлой и открытой радужной.

На стенах учебной пещеры висело множество карт Пиррии – новых и старинных, с закрученными уголками и подписанным снизу годом. Свитки не умещались на полках и лежали грудами на полу.

Ласт, тот самый сине-зелёный морской, что помогал нести рыбу, стоял в центре зала и собирал учеников вокруг себя. Луна поняла, что место для своих уроков он выбрал сам, предпочитая сумрак глубоких подземелий. Ласт был намного старше драконят судьбы, а за его мыслями, сосредоточенными на предстоящем занятии, виднелись следы тяжких переживаний. Интересно, как он оказался в академии и где получил свой шрам на боку?

Драконята заполняли пещеру, и Луна аккуратно укрывала их мысли в каплях воображаемого дождя. Получалось отменно – даже среди думающих вразнобой пятнадцати драконят она могла расслабиться и думать о чём-то своём. Никакого хаоса в мыслях, никакой головной боли, спасибо Мракокраду!

Она отметила, что Хладна и Стерх не разговаривают и держатся друг от друга подальше. Ночной из другого крылышка, тот, на которого рычал Щук за обедом, носил незатейливое имя Хвост. Они жили в одной пещере – вот уж где не удалось бы сегодня спокойно поспать! Хвост заметил Луну и тут же отвёл глаза, словно не желал иметь со странной ночной ничего общего. Щук, протискиваясь мимо, злобно покосился на сопещерника и нарочно едва не чиркнул по носу крылом.

Сердолика тоже не стала общаться со своим соплеменником – дракончиком со страшным шрамом поперёк морды. Как странно, ведь он, наверное, тоже воевал! Луна даже придержала очередную дождевую каплю, чтобы заглянуть в мысли небесной.

«Жар! – внутренне поморщилась та, бросив на красного дракончика уничтожающий взгляд. – Из Когтей мира!»

Теперь стало понятно: этот Жар прятался в пещерах вместе с остальными дезертирами, не желавшими воевать. Тогда откуда взялся шрам? Луна лишь дотронулась до поверхности его разума, но оттуда пахнуло такой лютой ненавистью, что дальше рыться не стала.

Заметив невысокую радужную, чешуя которой мерцала нарядными синими с золотом узорами, Кинкажу вся заискрилась радостными мыслями и кинулась к ней, таща за собой Луну.

– Луна, познакомься с Тамарин! – затараторила она. – Тамарин, это Луна, наша новая лучшая подруга! Она такая забавная! Луна, а можно, Тамарин тебя ощупает?

«Я забавная? С чего бы это вдруг?»

– Да зачем, это вовсе не обязательно, – с улыбкой отмахнулась маленькая радужная.

Глаза её покрывала мутная пелена – ну да, кто-то сегодня говорил, что она слепая.

– Пожалуйста, я не против… – Луна протянула Тамарин лапу, и та осторожно провела кончиками когтей по её чешуе, рогам и морде. Заглядывать в разум слепой было непривычно, но царившие там спокойная уверенность и сосредоточенность поражали.

– Ты уже всё изучила? – спросила Кинкажу и, обернувшись, объяснила Луне: – Тамарин помнит каждую веточку у нас в лесу, но здесь-то всё новое! Поэтому королева Ореола пригласила её раньше других, чтобы дать побродить денёк-другой по коридорам и запомнить, где что. Теперь она, наверное, знает Яшмовую гору лучше всех.