Чистый грех - Сьюзен Джонсон
Шрифт:
Интервал:
— Увы.
— Жаль.
Теперь он задвигал желтые парчовые занавески.
— Ну а как насчет бильярда?
— О, тут я виртуозка.
— Ого! — воскликнул Адам и даже на секунду бросил занавеску, чтобы оглянуться на эту не перестающую удивлять его леди. — Только не говорите, что вы играете на деньги!
— Отчего же? Могу и на деньги.
Он хмыкнул и улыбнулся.
— Что ж, вечерок будет интересный.
Флора залюбовалась им. Как хорош!.. Эти чувственные полудикарские глаза не обманули ее ожиданий. Он божественно хорош во всем!
— А впрочем, я могу передумать, — томно изрекла девушка, улыбнулась и закрыла глаза. Спать, спать, спать!
— В любом случае — в твоем распоряжении, — громким шепотом отозвался молодой человек.
Казалось, Флора мгновенно заснула. По крайней мере, она больше не шевелилась.
Не двигался и Адам, застывший у окна. Он пристально смотрел на лежащую на кровати молодую и прекрасную женщину, и какие-то тяжелые думы гнали прочь его лучезарное настроение. Ему было неприятно, что он так увлекся. Наваждение какое-то. А хороша, хороша… Чистая Мадонна! Впрочем, если и Мадонна, то с картины Бугро — чувственная, очень плотская. Приоткрытые во сне губы, полные, дивно очерченные, были цвета дикой горной вишни. Длинные ресницы бросали тень на румяные щеки. Грудь, которую он ласкал считанные минуты назад, мерно двигалась — прелестные полушария с шелковистой кожей.
Взгляд Адама двинулся вниз, к холмику внизу живота, что влек его, как Цирцеина песнь манит неосторожных путников. Красивая, ничего не скажешь… Но красотой его удивить сложно — с ранней юности вокруг него, уже тогда сказочно привлекательного, хищно кружили самые желанные женщины, и он лишь выбирал среди красивых наикрасивейших. Флора Бонхэм манила не только красотой, но и духом своим. Существо необычное, она излучала такую жизненную энергию и была так далека от пустячных интересов тщеславного высшего света!.. К тому же умна и остра на язык. Игрива, весела, задириста, боевита, напориста и прямодушна… Хотя все эти качества — палка о двух концах, и ему другим концом уже не раз досталось, но как все это отличается от вялой жеманности или книжной полуистерической романтики светских львиц с их ограниченным умишком и рабством перед миллионом условностей! Да, Флора Бонхэм может заявить в глаза такое, что другая и подумать не осмелится. Ну и что в том плохого? Говорит-то она правду! И конечно, в постели ничего подобного ему не встречалось — дика, изобретательна, пикантна и дерзка…
Словно пристрастие к опиуму, такая способна заставить человека позабыть долг и разум — и затуманить рассудок, сместив все жизненные ориентиры.
Определенно, Флора Бонхэм была губительна для мира в его душе. Но она, как зараза, уже проникла в его кровь и жгла жилы непостижимым жаром.
Пикник удался на славу.
Было тепло и солнечно — поэтому лиса позволила детенышам выйти из норы и порезвиться на просторе.
Участники пикника расположились на подветренной стороне и в разумном отдалении от норы. Вдобавок они старались не шуметь и говорили шепотом. Благодаря этому им удалось добрых полчаса наблюдать за веселыми играми лисят.
Вот только на Люси приходилось то и дело шикать: ее так и тянуло прыгать и кричать от восторга. Впрочем, девочку было легко понять: лисята, прелестные и шустрые клубочки шерсти, были такие забавные и так лихо кувыркались на склоне холма, что даже сдержанная толстушка мисс Маклеод, которую, естественно, никто в глаза не называл Доброй Тучей, и та раза три зачарованно всплеснула руками и дважды басисто произнесла: «Ах ты ж, Боже мой!»
Мисс Маклеод без приключений добралась до холма верхом на спокойном Чарли. Зато для спуска на землю даме понадобилась помощь сразу двух мужчин. Два графа, английский и французский, с готовностью кинулись ей помогать. Причем она тут же, отряхивая подол своей длинной бомбазиновой юбки, с тревогой осведомилась, не забыли ли прихватить ее раскладное седалище.
И за лисятами дама наблюдала, уже восседая на походном матерчатом стуле.
От грузного и грозного восточного владыки, что пристально следит за ходом битвы и сыплет направо и налево приказы своим подданным, мисс Маклеод отличал разве что легкомысленный чепец на голове.
Время от времени она, колыхнув всеми четырьмя подбородками, с прирожденно-генеральским видом оборачивалась на остальных пикникующих и что-нибудь роняла — с акцентом, который не вытравили даже годы обучения в эдинбургской школе для благородных девиц:
— Хосподин храф, я уповаю, что вы не забыли телескоп? Там, на склоне хоры, непонятная зверушка… Или, указывая на аппетитные пирожные:
— Люси, предложи лорду Халдейну отведать королевиных меренх. Или:
— Леди Флора, присаживайтесь на это уютное покрывальце и скушайте сандвич с семхой.
Адам с нарочито преувеличенным пиететом вручил ей телескоп — лишь бы отвязалась! — и в течение нескольких минут внимание мисс Маклеод было полностью поглощено непонятной зверушкой «на склоне хоры».
Все облегченно вздохнули, ибо поток приказов на время стих.
Адам снова опустился на клетчатый плед и потянул руку к корзинке со съестными припасами, которая стояла рядом с Флорой. Неторопливо доставая со дна фляжку с коньяком, он тихонько сказал:
— Я скучал по тебе.
Это было произнесено таким откровенно-интимным тоном, что девушка невольно покраснела и быстро оглянулась по сторонам. К счастью, его слов никто не услышал. Мисс Маклеод рассматривала в телескоп странного зверя на пригорке, а Люси и Джордж Бонхэм находились в двух десятках шагов от них — пускали в ручье только что выструганный графом кораблик.
Открывая крышку серебряной фляжки, Адам шепотком успокоил Флору:
— Не волнуйся, на нас никто не смотрит. Я сама осторожность. Хочешь глоток?
Она нервно мотнула головой — отказываясь от предложенного коньяка. «Сама осторожность». Скажет же! Худшего сорвиголовы свет не видал!
— Ну, ну, расслабься, не стоит хмуриться! — сказал Адам с ласковой улыбкой, по-прежнему протягивая ей фляжку. — Это тебе поможет. Ты сплошной комок нервов.
— Правильней сказать, счастливый комок нервов, — уточнила Флора, из вежливости отпивая глоток коньяка.
Она была в отменном настроении. Короткий сон вернул ей бодрость, а близость Адама наполняла сердце тихим блаженством — было так приятно созерцать его красоту в идиллической обстановке, на лояе природы. Умиротворенно покосившись на монументальную Добрую Тучу, девушка сказала:
— Напоминает моих гувернанток. С малых лет терпеть их не могла. Они в доме не задерживались.
— Ну, Добрая Туча — существо безобидное.
— Глядя на нее, так не скажешь. Откормленный сержант в юбке. А мы для нее — словно новобранцы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!