Не смыкая глаз - Эйприл Доусон

– Спасибо. – Я принимаю бокал и замечаю на столе третий.

– Дэну тоже нравится вино?

– Господи, нет. Он настоящий парень, по его словам, и пьет только пиво.

– Для кого тогда другой бокал?

– Для Эдди.

– Но она ночует у своего парня, разве нет?

– Нет. Если на следующее утро ему нужно работать, она не может спать у него, потому что он просыпается от каждого движения.

– Кошмар.

Мне сложно это представить, потому что если ты в кого-то влюблен, то хочешь проводить вместе все дни и уж тем более ночи. Однако не мне судить. Когда Грейс удобно устраивается на диване и выбирает слезливое кино о любви, я тоже расслабляюсь. Мы уже на середине фильма, я пью второй бокал и поворачиваюсь к соседке, завороженной историей.

– Скажи, а что насчет тебя? В твоей жизни кто-то есть?

Ее улыбка становится печальной.

– Да, я кое-кого любила, но он выбрал другую.

– Хочешь сказать, что он бросил тебя ради другой.

– Нет. Он женился на моей кузине.

Я едва не давлюсь вином, так огорошена этой новостью.

– Правда? Это жесть!

– Казалось, они просто дружат. Пока Дэниел не увидел, как они обжимаются на улице. Он вызвал моего парня на разговор, а тот лишь отмахнулся. Сказал, что я не сделаю его счастливым и вообще слишком жеманная. А потом наш сосед врезал ему.

– Даже так? – Я вскидываю брови, удивленная такой сильной реакцией.

– Я для него словно еще одна младшая сестренка, его инстинкт защитника взял верх над разумом.

– Они дрались на улице?

Грейс громко смеется и откидывает голову назад.

– Нет, Эдвард оказался достаточно умным, чтобы не связываться с Дэниелом. Он понимал, что проиграет.

– Да?

– Да. Честно признаться, мой бывший был долговязым ботаником. Но мне он нравился, пока не стал засовывать язык в глотку моей кузины.

– Когда это произошло? – спрашиваю я, пораженная до глубины души. Теперь ясно, почему Грейс в последние недели смотрела на меня понимающе. Она прошла через то же самое, что и я, возможно, даже через худшее.

– Год назад. Но я уже забыла обо всем, – отвечает она, но глаза выдают ее: это ложь.

Тейлор

Я быстро меняю тему, так как, если честно, вспоминать Робба надоело до чертиков. Грейс тоже не готова продолжать разговор о разрушенных отношениях. Мелодрама близится к финалу, когда возвращается Эддисон и резко останавливается, заметив нас.

– Так, дамы. Какие проблемы, если в вечер воскресенья вам приспичило напиться? – Она садится между нами и закатывает глаза, когда узнает фильм. – Вы шутите!

– Почему это? Мы хотим немного романтики в жизни.

– Да, но для этого идут гулять или тащат в постель горячего парня, а не липнут к телевизору.

– Мы не очень храбрые женщины, – заявляет Грейс и протягивает лучшей подруге бокал вина. Чем больше я его пью, тем оно мне кажется вкуснее.

– Вы правы, но над этим мы поработаем. После Рождества никаких больше вечеров перед телевизором. Вам следует выходить в люди, а я составлю компанию.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Грейс успевает раньше.

– Не надо, Тейлор. Если Эдди что-то приходит в голову, она считает, что так и должно быть.

– Ну да.

Не знаю, что там придумала Эддисон. Вот только прекрасно понимаю, что я спряталась в этой квартире и едва обращаю внимание на окружающую действительность. Однако с тех пор, как мне стало известно об измене Робба, прошел уже месяц. Думаю, я на правильном пути, чтобы пережить расставание. Нужно снова оказаться среди людей и посмотреть, что мне готов предложить этот мир.

Мы общаемся, пока по телику идут «Дрянные девчонки», и открываем еще одну бутылку вина, которая грозит меня медленно, но верно одолеть. Душу наполняет тепло, а комната начинает раскачиваться… или это я?

– Итак, хватит, – Эддисон забирает бокал из моей руки и ставит на стол, – думаю, тебе достаточно вина на сегодня.

– Я тоже так думаю, – бормочу в ответ, и соседка качает головой. Она лучше переносит алкоголь. Даже Грейс, которая выпила больше, чем я, выглядит трезвой. Я точно не в форме. Мы сосредотачиваемся на экране телевизора, но внезапно Грейс поворачивается ко мне.

– Что у тебя с Дэниелом? Вы поссорились?

Я вздыхаю, желая ответить на вопрос, но не понимаю его реакцию.

– Не совсем. Думаю, он обиделся, что я отклонила его приглашение.

– Что? – Обе соседки закашливаются, а Грейс едва не проливает вино на диван.

– Он тебя пригласил на свидание? – испуганно спрашивает Эддисон. Сейчас я не узнаю в ней обычно невозмутимую девушку. Теперь она смотрит на меня так, словно у меня на голове выросли рога.

– Что за бред. С чего ты это взяла? Он просто пригласил меня на Рождество к своим родителям. Которые и твои родители. То есть ты знаешь, мама и папа.

Черт! Я и правда напилась.

– Он хочет, чтобы ты провела Рождество у нас? Но это же классно или нет?

– Нет! Мне не нужна жалость. Не хочу, чтобы он меня брал с собой только из-за того, что я такая неудачница, что и праздники не переживу, не устроив катастрофу.

– Думаю, что жалость не имеет никакого отношения к этому приглашению, – замечает Грейс, но я качаю головой.

– Спасибо, что вы переживаете, но я не хочу об этом говорить. Просто потому, что Дэниел не может пережить отказ, у него нет права так на меня смотреть.

– Как смотреть?

– Словно я лузер.

* * *

Девчонки разошлись по комнатам, но я не могу уснуть. Потому, не наполняя, беру свой пустой бокал и пялюсь в телевизор, хотя не слежу за сюжетом. А ведь сегодняшний день начинался хорошо, пока папа не рассказал об отъезде, а Дэниел не посмотрел на меня с жалостью. Возможно, Эддисон и Грейс мне не верят, но я действительно не хочу казаться ему еще слабее. Он видел меня на дне, обнимал и успокаивал, когда я рыдала, но сегодня повел себя странно.

У него нет права уговаривать меня провести праздник вместе. Дэниел не должен изображать доброго самаритянина, я вполне способна сама о себе позаботиться. Да и не повредит провести пару дней в тишине. Ведь кроме всего прочего Рождество означает стресс из-за покупок, марафон на кухне и катастрофу с украшениями, так как мы каждый год не можем найти звезду для елки. Такая вот у нас с папой традиция.

Душу охватывает внезапная ярость, и мне больше не хочется выглядеть мышкой в его глазах. Я желаю, чтобы он меня воспринимал такой, какая я есть. Пошатнувшейся, но не сломленной. На столик перед диваном отставляю бокал, встаю и, пошатываясь, иду наверх. Оказываясь перед его комнатой, стучу, мечтая много чего ему высказать. Дэниел открывает дверь с электронной книгой в руке и в замешательстве смотрит на мои голые ноги. Перед киновечером я стянула штаны, пока Грейс мылась. Теперь на мне кружевные мини-шорты, пижамные, черт возьми, но какая разница? В этой квартире нет заинтересованных в том, насколько возбуждающе я одета. Верх пижамы прозрачный и липнет к моей груди, которая напрягается под его взглядом.