Стеклянные дети - Елена Ронина

– Чудо, у вас тут все – чудо.

Такого размеренного и спокойного отдыха у них не было давно. Достаточно плотный завтрак, потом длинная прогулка по виноградникам, неспешное возвращение в отель, легкий обед с вином и сыром и обязательная вечерняя поездка в любой из соседних городков. Тихие, почти безлюдные крошечные каменные деревушки. По дороге им встречались, пожалуй, только пожилые итальянцы, которые вопрошающе выглядывали со своих балконов, переговариваясь друг с другом:

– Кого это принесло? Неужто сербы?

– Русские. Я слышу их речь.

– Русские? Странные они.

– Почему? Такие же, как и сербы!

– А нарядные!

– Так это хорошо.

– Да, Джузеппина…

Они горланили, совершенно не стесняясь, и им было плевать, понимает их речь кто-нибудь или нет. В конце концов, это их страна, их город и их улица. Они на ней выросли, она принадлежит им. Что хотят, то и делают. Все законно.

И чем им помешала их одежда? А ведь в Италии тоже культ одежды. Для них это способ коммуникации. Итальянцы заботятся о том, какое впечатление они производят на окружающих. У них есть одежда для каждого случая: ты не пойдешь в парк в том, в чем пойдешь на рынок или на встречу с друзьями. Шорты, пестрые рубахи летом в центре города где-нибудь в Риме или Флоренции – нонсенс. Если человек так одет – это точно турист. Быть хорошо (не обязательно дорого!) и соответственно обстановке одетым – это уважение к себе и окружающим. Совершенно особая история – то, как они обращаются с шарфами, шейными платками, шляпами и прочими аксессуарами.

Как-то продавщица в Риме рассказывала Инге:

– Шарф – это часть одежды. Как сережки, кольца, – видя недоверчивый взгляд Инги, немного уточнила приоритеты: – Нет! Это не аксессуар! Именно часть одежды! Ну, как чулки. Ну вы же не пойдете в театр без чулок. Так почему вы пойдете на улицу без шарфа?

А вот ведь и немки любят шейные платки, но нет того шарма, того лоска, того стиля. Белла Италия!

И вот, пожалте вам, даже бабульки на балконе – и те в гламурных шарфиках.

Но что самое удивительное: наряжаются в Италии больше мужчины! Женщины и так в себе уверены.

21

После прогулки читали книги у бассейна. Антонелла всегда приходила в одно и то же время перед обедом. Застенчиво улыбалась и ныряла в достаточно прохладную воду. Ровно двадцать минут заплыва. Инга лениво наблюдала за ней, одновременно пытаясь сосредоточиться на чтении. Какие же они все же разные: Марио и Антонелла. И внешне, и по темпераменту, и по тому, как выглядят, как одеты. Вот они с Глебом за 15 лет совместной жизни стали одним целым. Как там говорится? Одинаковыми половинками. Или не так. Половинки, они, конечно, разные. Но вот срез подходит идеально, и половинки совместимы. И потом, ей, к примеру, не безразлично, как выглядит муж, и сама она старается соответствовать. Ему, естественно, все равно, но это нормально. А жена должна. И если они собираются выйти в люди, то почему бы всем не понять, что они пара?

Инга уже привыкла к варианту, что ей приходится переодеваться в последний момент. Сначала это ее злило и раздражало, а в какой-то момент она поняла: а чего злиться? Что ей, надеть нечего? Всегда есть что и на что поменять. Она в принципе любила продумывать комплекты, ей это доставляло удовольствие. Даже не столько носить одежду, сколько ее компоновать. Прикинуть, какая юбка к какой блузке. И что за платок сюда подойдет или бусы. И какая обувь. Она научилась по воскресеньям составлять несколько комплектов, четыре – пять на неделю, и отводила под эти свои изыскания целую вешалку и два часа перед сном. Поэтому, и собираясь в гости, тоже заранее делала себе несколько комплектов. Как правило, заранее спрашивала у Глеба, в чем тот пойдет. «Ну почем я знаю», – слышалось раздраженное в ответ.

Действительно. С какой стати ему сегодня про это думать. Инга прикидывала сама: ресторан, кафе, загородный дом, небольшая квартира.

В день выхода (ее комплекты уже готовы), пыталась направить мужа:

– Думаю, костюм не обязателен, джинсы и пиджак. Рубашку можно и белую надеть. Без галстука, естественно.

– Угу. – Но этот ответ еще ничего не значил.

Как итог – рубашка оказывалась черная, поэтому быстро бежала в свой закуток и меняла юбку с блузкой на черное платье с модным ошейником. Жалко, конечно, бывало времени, потраченного на тщательно отглаженную юбку и красивый узел на авторском платке, и колготки вот пришлось переодеть. Она любила дополнение к черному в виде черного, но что делать. Зато они теперь пара. Глеб, естественно, ничего не замечал. Ну и не надо. Не так уж и важно.

И вот – Антонелла. Господи. Где она только берет эти вещи? Причем, что характерно, женщина переодевалась каждый день в новое. И каждый день это были джинсы с вытянутыми коленками, свитера не по размеру или цветов немыслимых. То, что эти вещи никогда не гладились, это отдельный разговор. Причем Марио всегда был не просто отутюжен, но создавалось впечатление, что мужчина только что вышел из парикмахерского салона. Благоухающий, с уложенными и набриолиненными волосами, кожа вокруг бороды идеально выбрита. Марио был эстет: у него не просто была модная стрижка, у него еще и была непростой формы бородка, за которой, понятное дело, нужно было ухаживать отдельно и ежедневно. Судя по виду, на это времени не жалелось.

И уж если кое-как, но все же одета Антонелла была, к своей прическе она вообще никак не относилась. Спутанные длинные волосы непонятного цвета она причесывала, видимо, всего раз в неделю, косметикой и вообще никогда не пользовалась.

В обед Антонелла возвращалась с какой-то там работы, поднимая пыль своим тарахтящим мотоциклом. Женщина снимала шлем, разлохмачивала и без того лохматые волосы и неторопливо шла в отель. Через полчаса она выходила с полотенцем и шла по направлению к бассейну. Без суеты стягивала джинсы и майку, купальник уже был надет, обычный черный, фирмы Nike, и начинался заплыв. Ровно полчаса. А потом 20 минут женщина отдыхала на лежаке.

Как-то Инга не выдержала и заговорила. Антонелла знала, что Инга говорит по-итальянски, и все же никогда не начинала разговор первой.

– Антонелла, у вас прекрасный отель!

– Спасибо, – мягкая улыбка, но продолжения разговора нет.

– Мы очень любим Италию, – сделала Инга еще одну попытку.

Опять улыбка в ответ.

– А у вас большая семья?

Антонелла села на лежаке, немного подумала.

– Да, мы оба из многодетных семей. У Марио четверо братьев, а у меня четыре сестры. Куча племянников поэтому.

– А ваши дети? – Инга задала этот вопрос, уже зная ответ: это всегда понятно по людям – есть у них дети или нет.

– Нет. У нас не может быть детей. В детстве Марио перенес одно заболевание, у него не может быть детей.

Антонелла так же спокойно улыбалась.