Агент Тартара - Борис Иванов

Нутро космического дальнобойщика — самое подходящее место, где рукопашный бой может неожиданно решить все дело. Разные газовые пистолеты и баллончики в закрытых малых объемах — оружие обоюдно опасное. Огнестрельное и импульсное оружие в стенах космического корабля применяют только отчаявшиеся идиоты. А поэтому в распоряжении сражающихся остаются только парализаторы, ножи да собственная ловкость.

В общем, гастроли предстояли перспективные. Но и в пути не следовало терять форму.

Кукан подождал, пока сервисный робот уложит его чемодан на кровать — гибрид антиперегрузочного ложа и чего-то в стиле ампир — и оставит его в одиночестве.

Затем стал приводить себя в порядок. Справившись на информационном дисплее о том, который на борту час, он потратил полчаса на душ и переодевание к обеду. Как уведомил его дисплей, обедать на борту принято было в кают-компании, в присутствии капитана и офицеров экипажа. Впрочем, можно было заказать обед и к себе в каюту. Кукан выбрал первый вариант приема пищи. Надо было посмотреть, что за компания собралась на борту кораблика, который забросит его в сектор Чура. Это могло оказаться полезным.

* * *

Кэн уже успел заметить, что от типового дальнобойщика миниатюрная «Саратога» отличалась в невыгодную, с его чисто профессиональной точки зрения, сторону. Теперь, поглощая салат и чинно перебрасываясь ничего не значащими словами с соседями по столу, он убедился, что первое его впечатление было верным. Народу на борту хватало. И лезть в «гибернаторы» никто из праздношатающейся публики явно не собирался. Все тут только затем и собрались, похоже, чтобы прекрасно провести время на судне с повышенным комфортом, в полете перезнакомиться и все разузнать друг о друге.

Команда суденышка тоже была нетипичной — это он понял, еще не добравшись до кают-компании, — борт-техники и всякая прочая корабельная живность слишком много суетились, корча из себя персонал высочайшего класса и попадаясь на каждом шагу с неукротимым желанием узнать, чего угодно господину экс-капитану (кто-то уже поставил здешний народ в известность о том, что на борту находится их бывший коллега).

И здесь еще были стюарды — настоящие, живые стюарды. Целых шесть. Для обслуживания летящих первым классом. О, как Кэн ненавидел эту породу людишек — и не настоящий экипаж, и не пассажиры. Разновидность живого багажа. Только багажа жрущего, дьявольски услужливого и всюду сующего свой нос. Вот этим-то пришей-пристегаям явно нечего будет делать большую часть полетного времени, кроме того, чтобы шататься по судну, исполняя всякие идиотские поручения и просто из любопытства.

И ко всему, как венец всех неудобств, на борту были дети. Трое четырнадцати-пятнадцатилетних подростков. На удивление бесхозных и любопытных. Но, присмотревшись, можно было заметить, что не совсем уж бесхозных. Один из них был вроде сам по себе и поручен заботам стюарда, присматривавшего за тем, чтобы ребенок не испытывал неудобств. Одно из двух: либо родители странного чада находятся на борту, но к столу не выходят, либо эти родители настолько бездушные скоты, что отправили чадо в другой Мир в одиночку, только приплатив команде за присмотр за ним в полете. Среди взрослых мальчик держался чинно, но временами, зазевавшись, начинал слишком пристально рассматривать кого-нибудь из попутчиков. Взгляд у него был пристальный и не очень детский и поэтому вызывал легкую оторопь.

Впрочем, наиболее часто этот взгляд останавливался на тех, кто как раз никакой оторопи вроде не испытывал — на двух его однолетках, сидевших за столом прямо напротив него. Эти двое парнишек были настолько странны, что Кукан даже призадумался было: не занесло ли его на один корабль с какими-то инопланетянами. С мутантами, быть может.

Только слегка напрягши свою память, он понял: это дети с Чура.

* * *

Ребята были худы, загорелы и одеты совсем не для обеда в кают-компании — в короткие кожаные куртки и шорты. Волосы ребят были светлые и золотистые. Кто-то коротко остриг их — чуть криво, но совершенно одинаково. Загар у них был немного неровный, и от этого лица казались чумазыми физиономиями беспризорников. Кукану сперва показалось, что ребята ко всему еще и босы. Но, заглянув осторожно под стол, он узрел, что на ногах у ребят — сапоги. Такие же, как и верхняя одежда, — короткие, из сильно потертой кожи. А чуть выше у каждого к ноге были пристегнуты ножны — для очень длинного кинжала или короткого и тонкого меча.

«Слава богу, — подумал Кукан, — что этих маленьких бандитов уговорили не брать оружие с собой — в Космосе нравы не должны быть уж такими терпимыми». Чуть позже он убедился, что ошибся, когда заметил, чем ребята ковыряют пищу.

Кстати, и ели они что-то совсем не то, что было подано к общему столу.

Ребята держались за столом свободно, но не как обычные дети, а как дети какого-то древнего, очень рано взрослеющего народа. Близнецами они не были, но, как это бывает с представителями незнакомых рас, с первого взгляда ими казались. На посторонних они, казалось, не обращали внимания. Но, как и у их визави, это было блефом — на любопытные его взгляды они отвечали точно такими же. Это у них выходило непроизвольно.

Кэн не сразу понял, что за обоими малолетними разбойниками присматривает их бонна — высокая блондинка с тонкими чертами узкого лица, которое не портил даже несколько длинноватый носик. Портило его выражение — строгое и холодноватое. Неприступное. Годами, кстати, она если и отличалась от своих подопечных, то от силы раза в два. Не больше. Временами она наклонялась к тому из них, по правую руку от которого была посажена, и проводила с ним короткие переговоры. Тогда лицо ее оживлялось и становилось моложе.

«Какие-нибудь наследные принцы какой-то из атомных династий, — подумал Кэн. — Их папаша — посол где-то в Метрополии. Они у него погостили и теперь возвращаются „нах фатерлянд“. К своей родине — сожженной и засыпанной снегами. В сопровождении личной гувернантки. Все логично».

* * *

И еще двое привлекли его внимание. Ничем не замечательные джентльмены в темном.

Интуиция редко подводила Кукана. «За этими двумя — деньги», — почувствовал он.

И, занимая место за столом, сел рядом.

При этом испытал легкий укол сожаления. «Стоило бы оказаться поближе к строгой фрейлейн, — подумал он — Кажется, она не так строга, как хочет показаться. Впрочем, нам далеко лететь — время еще есть».

Все собравшиеся за обеденным столом во главе с капитаном выглядели оживленными и только того и ждали, чтобы сунуть нос в чужие дела. Ну что ж, в конце концов и сам Кэн собирался основательно сунуть свой нос в дела кое-кого из этой компании.

Так что застольный разговор он поддержал охотно и уже собирался вслух выразить сожаление в том, что никто не представил собравшихся друг другу, когда капитан легким постукиванием по пустому бокалу привлек всеобщее внимание. Видимо, он счел нужным сперва предоставить пассажирам возможность покончить с легкими закусками. И дождаться самых нерасторопных или просто бестолковых, не сумевших найти пути в кают-компанию.