Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда - Юрий Сяков

В срочном порядке на восточный выступ «бутылочного горла» перебрасывалась закаленная в боях и хорошо укомплектованная 291-я пехотная дивизия «Эльх» («Лосиная голова»), другие отборные части. Об этом не раз упоминает в своем военном дневнике Ф. Гальдер.

8 октября «отдан приказ группе армий „Север“ начать подготовку к наступлению через р. Волхов в направлении Боровичей и произвести соответствующую перегруппировку сил»[170]. Какие же цели ставили гитлеровские генералы, разрабатывая тихвинскую наступательную операцию? В исследовании Пауля Кареля «Восточный фронт» они определены так: «Целью ее являлось включение Ладожского озера в осадный фронт и закрытие бреши к востоку от Ленинграда. Финны должны были перейти р. Свирь с севера и соединиться с немецкой 16-й армией восточнее озера. 39-му танковому корпусу генерала Рудольфа Шмидта силами четырех подвижных дивизий предстояло нанести удар через русскую тайгу, которую немецкие военные географы определили как „практически незакартографированную“»[171].

В тяжелых боях первых месяцев войны: с июля по конец сентября 1941 г. безвозвратные потери обороняющих город на различных направлениях войск Северного, Северо-Западного, Ленинградского фронтов и Балтийского флота составили 214 078 человек[172]. Большое количество раненых находилось в госпиталях Ленинграда. Но город на Неве продолжал сражаться, посылая на фронт все новые и новые силы. Это беспокоило Гитлера и его окружение. Тихвинская наступательная операция вермахта была ответом германского командования на непрерывные попытки войск Ленинградского фронта прорвать блокаду Ленинграда. Изнурительные кровопролитные бои на узком участке фронта в районе шлиссельбургско-синявинского выступа велись не переставая. Сменяющие друг друга советские дивизии непрерывно долбили оборону противника, пытаясь преодолеть те немногие километры «бутылочного горла», которые разделяли Большую землю и осажденный Ленинград.

Штаб группы армий «Север» под Ленинградом не планировал наступательную операцию в направлении Тихвина для соединения с финскими войсками. По плану «Барбаросса» такое соединение должно было произойти в Ленинграде. Границей раздела интересов немецкой и финской сторон должна была служить река Нева. В кровопролитных боях на подступах к колыбели революции они понесли существенные потери. Не удался и сентябрьский штурм Ленинграда. «Потеряв в боях более 60 тысяч человек, немецкие соединения группы армий „Север“ вынуждены были в конце сентября перейти к позиционной обороне. План фашистского командования по захвату города оказался сорванным»[173]. В этой ситуации по непосредственному указанию Гитлера и было найдено решение: создать вокруг Ленинграда «мертвую петлю» более широкого охвата. Этим немецкое командование стремилось не только покорить сражающимися город, но и приблизиться к достижению стратегической цели, которая ставилась на период военной кампании в России — выйти на рубеж «Волга, Архангельск и обеспечение себя на этом рубеже со стороны азиатской части России»[174].

В связи с готовящимся наступлением в направлении Тихвина и далее до реки Свирь на соединение с финскими войсками немецкому командованию важно было знать позицию правительства и военного руководства Финляндии к предстоящей операции. «Анализ документов, мемуарных и других источников, проведенный финскими историками, позволяет составить более четкое представление как о замыслах Гитлера и его приближенных относительно Ленинграда, так и о позиции высшего финляндского руководства в этой связи»[175], — пишет доктор исторических наук Н. И. Барышников.

После неудачных попыток немецко-фашистских войск захватить Ленинград менялось и отношение руководства Финляндии к активному участию в боевых операциях. «В Берлине, тем не менее, замечали своекорыстие финского руководства. Оно стремилось обрести границу по реке Неве, но не было склонно стать явным соучастником взятия Ленинграда и тем более проявлять готовность разрушить его»[176].

Еще в сентябре решение верховного командования Германии перейти к осаде Ленинграда в значительной степени диктовалось позицией финнов. Генерал-фельдмаршал фон Маннергейм, главнокомандующий войсками Финляндии, имел определенные колебания в отношении целесообразности перехода старой финской границы. «Да, он готов был перейти Свирь к востоку от Ладожского озера, когда немцы выйдут к Тихвину, но выступал против любых попыток со стороны финнов участвовать в штурме Ленинграда. Из мемуаров маршала ясно следует, что он не хотел участия финских войск в почти неизбежном разрушении города. Маннергейм придерживался принципов „активно оборонительной войны“ и противился любым формам „завоевательной войны“»[177], — писал Пауль Карель в книге «Восточный фронт».

«Что же касается Маннергейма, то на его поведении следует остановиться более подробно. Действительно, в конечном счете Маннергейм отдал приказ приостановить в сентябре 1941 г. наступление на Ленинград со стороны Карельского перешейка.

Однако финские войска продолжали наступление на ленинградском направлении и, взяв Белоостров, продвигались к Сестрорецку в соответствии с приказом, отданным Маннергеймом 31 августа. К тому же финский главнокомандующий двинул войска в обход Ленинграда к реке Свирь, чтобы там или к югу от Свири встретиться с силами немецкой группы армий „Север“ и замкнуть город плотным кольцом, а затем решить вопрос о взятии его путем длительной осады. Очевидно, в этом случае Гитлеру удалось бы осуществить свой замысел об уничтожении Ленинграда.

Но, как известно, советские войска остановили продвижение финской армии на Сестрорецком участке и на Свири, а немецким войскам нанесли поражение под Тихвином. Двойное окружение города противником не получилось»[178].

То, что Маннергейм действительно не активизировал действия финских войск на ленинградском направлении, объясняется по крайней мере четырьмя причинами военно-политического характера: 1) на подступах к Ленинграду финская армия встретила возросшее сопротивление советских войск, заставивших ее остановиться; к тому же в перспективе ей потребовалось бы прорывать Карельский укрепленный район; 2) возникли серьезные сомнения в возможности и способности немецких войск в дальнейшем взломать оборону города на юге; 3) в финских частях стало развиваться дезертирство и солдаты отказывались переходить рубеж старой государственной границы на Карельском перешейке, а также форсировать реку Свирь для дальнейшего продвижения в глубь советской территории; 4) усилились настойчивые требования со стороны США и Англии прекратить агрессию против СССР, а Черчилль обратился лично к Маннергейму с такой просьбой[179].