Жизнь по "легенде" - Владимир Антонов

Сведения из возглавляемой «Юнгом» нелегальной резидентуры шли действительно важные. 17 сентября 1944 года газета «Правда» опубликовала сообщение собственного корреспондента в Каире, в котором со ссылкой на «заслуживающие доверия круги» говорилось о состоявшейся встрече министра иностранных дел Германии Риббентропа с английскими руководящими деятелями с целью выяснения условий сепаратного мира. В основе этого сообщения лежали документальные материалы, полученные резидентурой «Юнга».

После окончания войны перед резидентурой «Юнга» были поставлены новые задачи, в том числе по розыску нацистских преступников, укрывшихся за океаном.

В начале 1946 года разведчики-нелегалы завершили командировку и возвратились в Москву. Их деятельность за океаном была признана руководством разведки «исключительно успешной».

Исхак Абдулович Ахмеров еще долго и плодотворно работал в управлении нелегальной разведки. Был заместителем начальника этого суперсекретного разведывательною подразделения. Неоднократно выезжал в краткосрочные спецкомандировки для восстановления связи с агентурой и оказания помощи разведчикам-нелегалам. Выполнял и другие ответственные поручения руководства внешней разведки.

Скончался 18 июля 1976 года.

«Я получил 20 лет заключения и 5 лет ссылки (25 лет тоща еще не давали). Через 10 лет меня вызвали в Москву, якобы для подтверждения моих показаний… Был посажен на три года в «Сухановку» для пытки одиночеством. Там у меня начался тяжелый психоз, и я ослеп. После трехлетнего заключения в каменном мешке лечился в больнице при Бутырской тюрьме. Затем был отправлен в спецлагеря (Озерлаг в Тайшете и Камышлаг в Омске). Перенес два паралича. Как неизлечимый больной был в 1954 году досрочно освобожден, а в феврале 1956 года — реабилитирован…

Заключение не озлобило меня, но сделало более разумным и дальновидным.

А с другой стороны, с работой в разведке и с ИНО связаны лучшие годы моей жизни. Я горжусь ими, и от теперешних работников КГБ слышал слова: «Мы хотели бы быть такими, как вы. Вы — пример для нас». Я имею право гордиться сделанным!

Я рад, что вернулся в СССР, пусть на гибель, но сознательно вернулся, выполняя долг патриота. Я считаю, что прожил жизнь хорошую, и готов прожить ее так же еще раз».

(Из автобиографии разведчика-нелегала Д.А. Быстролетова, написанной 28 октября 1968 года.)

В 1929 году в советское полпредство в Берне пришел неизвестный человек и попросил дежурного дипломата связать его с военным атташе или с кем-нибудь другим, занимающимся «специальной работой». О визите странного посетителя дипломат немедленно известил резидента ОГПУ. Убедившись, что перед ним нужный человек, посетитель предложил резиденту купить у него итальянские шифры. Он сказал, что эти шифры при нем и, предъявив толстый портфель, добавил, что может оставить их до утра, чтобы его контрагенты убедились в их подлинности. Шифры он был готов продать за 200 тысяч швейцарских франков. Посетитель особо отметил, что по истечении срока действия шифров он за такую же сумму может достать новую серию. При этом ни своей фамилии, ни других данных о себе он не сообщил.

Резидент шифры взял и предложил незнакомцу зайти на другой день за ответом. Для себя он уже принял решение: шифры сфотографировать и вернуть посетителю, сказав, что они вызывают сомнение.

На следующий день незнакомцу был дан ответ, что его шифры — это фальшивка. Разгневанный, тот покинул полпредство, заявив, что его обманули. «Двести тысяч для полпредства — ничтожная сумма, — подчеркнул иностранец. — Но я, видимо, связался с нечестными людьми».

В Москву ушла победная реляция резидента, который сообщил, что сумел сэкономить на операции по добыче итальянских шифров двести тысяч швейцарских франков.[5]

Получив в августе 1931 года назначение на пост начальника внешней разведки, Артур Артузов сразу же ознакомился с «бернским делом» и дал указание в Берн и Рим разыскать незнакомца. Однако предпринятые поиски успехом не увенчались.

Между тем на основе полученных таким образом шифров была налажена дешифровка телеграмм итальянского МИД, которые стали докладываться Сталину, Молотову и Ворошилову. Но когда шифры изменились, поток информации о политике фашистской Италии иссяк. Теперь уже генсек распорядился предпринять меры для поиска источника. Этот приказ надлежало выполнить Артузову. Посоветовавшись с начальником отделения, курировавшего работу римской резидентуры, он решил поручить это дело разведчику-нелегалу «Андрею», который уже имел опыт вербовки шифровальщиков.

«Андрей», он же Дмитрий Александрович Быстролетов, родился 4 января 1901 года в селе Айборы Евпаторийского района Крыма в имении московского мецената Сергея Апполоновича Скирмунта и был незаконнорожденным сыном местной учительницы. По собственным предположениям, его отцом был граф Александр Николаевич Толстой, который некоторое время помогал семье материально. С 1904 по 1914 год Дмитрий жил в Петербурге, в аристократической семье графини де Корваль, где получил домашнее образование и воспитание.

В 1915–1917 годах Быстролетов обучался в Севастополе в Морском кадетском корпусе. В составе 2-го флотского экипажа принимал участие в десантных операциях на Турецком театре военных действий Первой мировой войны. В 1917 году поступил в мореходную школу в Анапе, летом плавал, а зимой учился. В 1919 году окончил одновременно выпускные классы мореходной школы и анапской гимназии. Сразу же был зачислен вольноопределяющимся морских сил Добровольческой армии Деникина. Плавал матросом на судах «Рион» и «Цесаревич Константин». Затем дезертировал и бежал в Турцию. Служил матросом на судах различных пароходных компаний. В 1920 году вернулся в Россию, приведя в составе команды парусник «Преподобный Сергий» в советский порт.

В 1921 году в поисках работы Быстролетов вновь нелегально выехал в Турцию и оказался в эмиграции. В Константинополе он с отличием окончил колледж для европейцев-христиан.

Вскоре Дмитрий переехал в Чехословакию и поступил на юридический факультет Украинского университета в Праге. Одновременно для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, трудился грузчиком, плотником и даже гробовщиком. Все годы жизни в эмиграции его не покидала мысль о возвращении на Родину. В Украинском университете в Праге был создан «Союз студентов — граждан РСФСР», активным членом которого с 1923 года стал Дмитрий Быстролетов. Он выполнял обязанности секретаря «Союза студентов», получил советское гражданство.

На активного студента обратила внимание советская разведка, и вскоре резидент ИНО ОГПУ в Праге Николай Григорьевич Самсонов стал давать Быстролетову отдельные поручения в области технической и экономической разведки, которые тот успешно выполнял. В апреле 1925 года в Москве состоялся 1-й Всесоюзный съезд пролетарского студенчества. Полпредство СССР в Праге командировало Быстролетова на съезд в качестве делегата — представителя зарубежного студенчества. Перед отъездом Дмитрия предупредили, что в Москве с ним будут говорить «очень важные лица». И действительно, такая беседа состоялась. С Быстролетовым встретились начальник Контрразведывательного отдела ОГПУ Артур Артузов и помощник начальника Иностранного отдела ОГПУ Михаил Горб, курировавший работу зарубежной агентуры. Впрочем, своих должностей они студенту не назвали. Убедившись, что молодой человек действительно располагает необходимыми положительными личными и деловыми качествами, представители ОГПУ сделали ему официальное предложение работать на советскую разведку.