Проект 1122 - Евгений Катрич

– Как только отсюда выберусь, навещу гиртионов. – проговорил Макс.

Договориться с ними он даже не мечтал. Они вели довольно закрытый образ жизни и у них вовсю процветала работорговля. Эта раса не признавала дройдов и по неведомой причине выказывала к ним неконтролируемую агрессию. Они могли смириться с искусственным интеллектом, но, в основном, использовали его только для обработки большого объема информации и сложных расчетов.

– 1122, согласно протоколу АК-7, прошу срочно принять отчет от первого перерабатывающего комплекса. – от изучения расы гиртионов Макса оторвал голос хранителя знаний, прозвучавший в голове.

– Что еще за протокол? – недовольно спросил Макс, но сознание незамедлительно предоставило информацию.

АК-7 – протокол касался обнаружения очень редких ресурсов. Согласно ему, дихторианцы, производя добычу полезных ископаемых за пределами Империи, обязаны сообщать в органы Развития о найденных редчайших металлах и минералах. Макс понял, о чем сейчас пойдет речь и активировал отчет, присланный Иттионом.

– В двух тоннах камней обнаружено сорок два грамма минерала «Флиотин». – прочитав это, он уже хотел возмутиться: такого количества минерала не хватит, чтобы произвести даже одну крохотную деталь. – И зачем нам этот «флиотин»?

– Данный минерал применялся для создания нано-дройдов. – пояснил Иттион. – Работы по созданию нано-роботов были прекращены на стадии разработок.

Макс погряз в водовороте теорий, гипотез, проектов, разработок и экспериментов, выложенных хранителем. За сто лет кропотливой работы удалось обнаружить только один минерал «флиотин». Вживив в его кристаллическую структуру минералы «истиус» и распространенный «флюорит», достигли выработки постоянной энергии, достаточной, чтобы привести в движение крохотного дройда. После этого открытия сотни университетов и исследовательских лабораторий бросили огромные силы на создание первых в галактике нано-дройдов. Если с энергией вопрос был относительно решен, то создать искусственный интеллект такого крохотного размера было невозможно. Максимум, что получили, это набор примитивных программ, активизирующихся под воздействием различных сигналов, поэтому, кроме простейших действий, нано-дройды ничего не умели.

На этом информация Иттиона оборвалась. Возможно, в дальнейшем и были достигнуты какие-то успехи, но об этом хранителю неизвестно. Все это было Максу интересно, но сейчас совершенно бесполезно, да и проку от таких нано-машин он не видел.

Непродолжительный грохот и новый отчет о завершении работ: проход к каньону готов. Из-за того, что подкоп совершен снизу, то первыми начали перемещать весьма старых дройдов. Перебирая их, инженерные дройды сортировали машины по трем категориям: хлам, который пойдет на переработку, разборка на запасные части и возможное восстановление работоспособности. Первые две сотни дройдов были на гусеничной или колесной тяге, отличаясь размерами, толщиной брони и вооружением.

Минут через тридцать в пещеру начали поступать дройды на четырех ногах. Здесь уже фантазия создателей развернулась. Макс смотрел на эти «произведения» и не мог понять, почему за столько лет никто так и не изобрел достойный вариант железного солдата, который устроил бы всех. Единый стандарт мог решить многие экономические проблемы, вызванные дройдостроением. – Надо будет озадачить такими расчетами хранителя знаний. – подумал Макс.

– Зафиксирован активный боевой дройд. – перед Максом тут же развернулась схема пещеры и части каньона.

Три рабочих дройда, обозначенные зелеными точками, прокопались сквозь спрессованные тела и выбрались на поверхность. Схема сменилась прямой трансляцией с оптических сенсоров одного рабочего. В пятистах метрах от него медленно двигался боевой дройд. Макс сразу обратил внимание на его две ноги. Такую схему машин здесь применяли очень редко, считая ее не слишком надежной.

При каждом шаге дройд ощутимо кренился в сторону, так как его правая нога была явно повреждена. Правая рука широкоплечего дройда отсутствовала ниже локтя и висела искореженной культей, а левая сжимала длинное орудие, которое он дулом вниз волочил по дну каньона. Боевой дройд остановился, всматриваясь в сторону застывшего рабочего своим единственным оптическим сенсором. Не получив ответного кода на короткий сигнал – «свой-чужой», однорукий дройд попытался поднять свое орудие, но правая нога подвернулась и он с грохотом завалился на спину.

Макс прервал трансляцию и рванул с места, стараясь по пути не затоптать рабочих, продолжавших таскать тела и вскоре выскочил на поверхность каньона. Однорукий все еще пытался подняться на ноги, помогая себе целой рукой. Чтобы попытки были более успешными, ему пришлось бросить свое оружие. Заметив Макса, дройд ускорился, но неисправный гироскоп не мог выровнять его центр тяжести и однорукий вновь зарылся головой в рыхлую поверхность.

Макс подошел к нему и остановился, не веря своим оптическим сенсорам. Система быстрой диагностики и поиска совпадений отыскала в его базах только одно название.

– Проект 1121… – Макс повторил вслух полученную информацию.

– Ты с Земли? – спросил однорукий и несколько раз дернувшись, растянулся на металлических завалах. Его единственный оптический сенсор медленно потух.

Три рабочих дройда со знанием дела тащили тело однорукого. Макс шел сзади, стараясь не наступить на них.

Реактор боевого дройда остановился. Для того, чтобы поддержать его системы жизнеобеспечения мозга, необходимо было подключиться к питанию Макса с помощью, встроенного в его конструкцию, набора силовых линий и шлейфов. Их длина была ограничена, а из-за отсутствия батарей у однорукого, питание должно подаваться постоянно, поэтому Максу пришлось передвигаться вместе с рабочими дройдами.

Пещера с озером встретила деловой суматохой. Рабочие стаскивали сюда тела, которые прошли осмотр инженерных дройдов. Объемное количество искалеченных тел уже готовилось к переработке, десяток других еще потрошили технические дройды, снимая уцелевшие детали. Два инженерных трудились над реанимацией обнаруженного под завалами собрата, еще пять обнаруженных тел рабочих ждали своего времени.

Осторожно сгрузив боевого дройда, рабочие, не задерживаясь, побежали обратно в каньон.

– Итак, приступим. – сказал Макс, нависая над телом однорукого. – Надо извлечь искин контроля.

Перед глазами появилась схема однорукого. Опираясь на знания, Макс выстроил последовательный план своих действий. Работа закипела и через минуту в сторону отлетели нагрудные броне пластины. Руки Макса привычно сменили внешний вид, превратившись в весомый набор инструментов. Через несколько минут с долгожданным звоном на каменный пол упал ненавистный искин контроля. Инженерный дройд оторвался от своей монотонной работы и остановился за спиной Макса, держа в своих манипуляторах топливные стержни для реактора.

Пытаясь добраться до реактора, Максу пришлось разобрать почти половину однорукого. Он понял, что данный проект дройда был создан только для одного сражения. Стараясь унять поднимающуюся злость на профессора и его подручных, Макс направил все мысли на ремонт своего земляка. Минут через десять он вынул топливные стержни и установил новые. Как только последняя клемма встала на свое место, реактор тихо загудел, а оптический сенсор начал разгораться.