Мистер Совершенство - Никола Марш

– Ты, похоже, зациклился на этих словах, – покачала головой Кили. – Я думаю, что ты уже все сказал. Так как насчет твоей страницы?

– Да забудь ты об этой проклятой странице! – воскликнул Лэклен, протягивая к ней руки.

Кили отшатнулась и едва не споткнулась. Он отступил и тихо чертыхнулся.

– Этого не будет, Лэклен. Ни сейчас, ни когда-либо.

Она удивилась, когда он решительно направился к двери, запер ее и положил ключ в карман. Кили горько рассмеялась.

– Неужели ты вообразил, что можешь запереть меня? Я не сказочная принцесса, а ты не зачарованный принц.

– Ты права. Я не зачарованный принц и не мистер Совершенство. Я обычный человек, и иногда совершаю ошибки и, к сожалению, говорю не то, что нужно. – Лэклен схватил Кили за руки, и она замерла, удивленная его вспышкой. – Пойми, – продолжал он, – я нормальный мужчина, который так влюблен в тебя, что не может логически мыслить, не говоря уже о том, чтобы сказать слова, которые ты хочешь услышать.

На мгновение у Кили защемило сердце. Должно быть, такая резкая перемена вызвана ее беременностью. Лэклен все обдумал и решил; что ради ребенка готов терпеть Кили, несмотря на то, что никогда не выбрал бы ее на роль матери своих детей.

Как бы она ни любила Лэклена и как бы ни нуждался в отце ее ребенок, она не подвергнет риску свое сердце. У него был шанс любить ее ради нее самой, но он упустил его. Навсегда.

Покачав головой, Кили сморгнула набежавшие слезы.

– Ты бы на все пошел ради ребенка, не так ли?

Лэклен опустил руки, потрясенно глядя на нее.

– Ты действительно беременна?!

– Конечно! – отрубила Кили, удивляясь его короткой памяти. – Я же сказала тебе на вечеринке, помнишь? Перед тем как ты бросил меня.

Он смущенно посмотрел на нее.

– Погоди... – Лэклен прищурился, пытаясь вспомнить ее слова. – Разве ты не сказала что-то вроде: «Что, если я беременна?» Для меня это прозвучало как вопрос, а не утверждение.

– Ты придираешься, – возразила Кили, не желая соглашаться с ним. Возможно, в тот вечер она выразилась не совсем ясно, но теперь это не имеет значения. Лэклен бросил ее. Хуже того, он обвинил ее в том, что она прикрывается беременностью, чтобы удержать его. Разве это не показывает, какого он мнения о ней? – Да и вообще, теперь все в прошлом. Я открыла тебе свою душу, ты отверг меня. Конец истории.

Однако Кили не могла не обратить внимания на одно важное обстоятельство. Если Лэклен не верил, что она беременна, для чего ему признаваться в любви сейчас? На что он надеется?

Лэклен взял ее за подбородок, и, как бы Кили ни пыталась отвернуться, они встретились взглядом.

– Это начало для нас, а не конец. – Его лицо осветилось улыбкой. – Неужели у нас будет ребенок? Это невероятно!

Она не расчувствуется от его нежности. Время для нужных слов ушло безвозвратно.

– Ты разрушил все, что было между нами, и для меня обратной дороги нет.

Ты сделал мне больно! – хотелось вскричать Кили, но, как всегда, она промолчала, скрыв свои чувства.

Ее часто предавали, и, идя по жизни, она научилась опираться только на себя и не полагаться на одобрение других людей. Лэклен, мужчина, которого она любит, тоже предал ее в то время, когда она нуждалась в его поддержке. Будь она проклята, если это случится опять!

– Скажи, как ты себя чувствуешь. Пожалуйста.

Ладонь Лэклена легла на ее лицо, и она ощутила теплоту, которой ей так не хватало.

Кили едва не отпрянула. Инстинкт подсказывал, что надо спасаться бегством, но грусть в умоляющих глазах Лэклена приковала ее к месту и заставила заговорить:

– Я пыталась сказать тебе, но ты не захотел слушать. Почему теперь тебя интересует это?

Лэклен осушил слезы, которые медленно струились по лицу Кили. Прижав девушку к своей крепкой груди, он уткнулся лицом в ее волосы.

– Пожалуйста, не плачь. Ты переворачиваешь мне всю душу. Прости, что я причинил тебе боль.

Сначала Кили окаменела, но вскоре позволила плавным изгибам своего тела слиться с сильным мужским телом Лэклена. И совсем перестала сопротивляться, когда услышала его страстный шепот:

– Я так люблю тебя! Ты – мой мир, вся моя жизнь! Я знаю, что не заслуживаю этого, но, умоляю, выслушай меня.

Обессилев от слез, Кили расслабленно приникла к нему. Запах, присущий только Лэклену, наполнял ее ноздри, пробуждая желание раскрыться ему навстречу и раствориться в нем; чтобы обрести нечто цельное и законченное.

В ней пробудилась надежда, молившая дать ему шанс.

Слегка откинувшись назад, она подняла голову и посмотрела на Лэклена.

– Что с нами произошло? Что пошло не так?

Она заметила, как в его глазах промелькнула печаль.

– Многое, начиная с проблемы, которая мучила меня всю жизнь. Она касалась моей матери.

Великолепно. Он был маменькиным сынком?

– Я никогда не прощу ее за то, что она бросила отца и разбила ему сердце. Но недавно я узнал правду и понял кое-что.

– Боже мой! Твой отец! Как он?

– Прекрасно. На самом деле это он образумил меня. Как психолог, который гордится умением понимать людей, я здорово опростоволосился с тобой, не так ли?

Кили пожала плечами и впервые после их разрыва в пятницу улыбнулась.

– Ну, о твоих умениях я уже говорила. И даже по национальному радио!

Лэклен рассмеялся и плотнее прижал ее к себе.

– И мое «эго» до сих пор не оправилось от этого удара. – Его улыбка постепенно померкла. Заправляя выбившуюся прядь ее волос за ухо, он сказал: – Должно быть, подростком ты прошла через ад. Мне жаль, что в ту ночь я легкомысленно отнесся к этому.

– Ты не знаешь даже половины, – заметила Кили, понимая, что ей придется рассказать ему все, если они хотят начать сначала.

Лэклен прижал палец к ее губам.

– Можешь не говорить мне, если не хочешь. Я верю тебе, Кили, и всегда буду верить; я понял это после того, как едва не потерял тебя.

Поцеловав палец Лэклена, Кили отвела его в сторону.

– Мне нужно сделать это для себя.

– Ну, хорошо. Но почему мы стоим? – Глаза Лэклена загорелись, когда он положил руку ей на живот. – Ведь ты носишь здесь бесценный груз.

Увидев у него на лице выражение беспредельной любви, она почувствовала, что сердце у нее глухо забилось. Лэклен любит ее и их ребенка! О чем еще она может мечтать?

Несомненно, он должен объяснить, почему отнеся к ней так бессердечно. Но разве у Кили есть право винить его, когда у нее самой столько проблем, что для их решения ему придется использовать профессиональные умения психолога по меньшей мере до их золотой свадьбы?