Зотика - Кларк Эштон Смит

– Это поручение скорее для гиен, чем для воинов, – ворчал Юанар в черную бороду, по форме напоминавшую лопату. – Клянусь Юлулуном, Хранителем Могил, нарушить покой мертвых – нездоровая идея. И верно, людям не стоило бы заходить в Чаон Гакку – столицу Смерти, где собрались все вампиры, чтобы отдать ей должное уважение.

– Король должен был послать своих бальзамировщиков, – заметил Гротар. Он был самым молодым и самым огромным из этой троицы, на целую голову выше Юанара и Фириана Людоча и, подобно им, он был ветераном многих войн и не раз попадал в опасные ситуации.

– Согласен. Я бы тоже сказал, что это поручение для гиен, – присоединился Юанар. – Но король хорошо знает, что нет смертных во всем Мираабе, кроме нас, кто посмеет войти в проклятые усыпальницы Чаон Гакка. Двести лет назад король Мандис, желая восстановить золотое зеркало королевы Аваины для своей любимой, отправил двух отважных воинов, чтобы те спустились в склеп, где мумия Аваины до сих пор сидит на престоле в отдельной зале, держа зеркало в высохшей руке… Вот эти герои и отправились в Чаон Гакку… Но они так и не вернулись. И король Мандис, предупрежденный предсказателем, так и не сделал вторую попытку добыть зеркало, а удовлетворил свою возлюбленную другим подарком.

– Юанар, твои рассказы порадовали бы тех, кто жаждет топора палача, – проворчал Фирлиан Людоч, самый старый из троицы, чья коричневая борода выцвела до пенькового оттенка под солнцем пустыни. – Но я тебя не упрекаю. Все отлично знают, что эти катакомбы часто посещают твари похуже линчей и призраков. Странные дьяволы перебрались туда давно из безумной, проклятой пустыни Длоф. Слышал, говорят, что короли оставили Чаон Гакку из-за каких-то теней, что появлялись в полдень в залах дворца, без видимой формы, отбрасывающей их. И невозможно было от этих теней избавиться, хотя обряды экзорцизма проводили и жрецы, и волшебники. Люди говорят, что плоть любого, кто посмел коснуться теней, или вступал в них, становилась черной и гнилой подобно плоти старых трупов, притом за один миг. А когда одна из теней явилась и уселась на трон короля, правая рука сюзерена Агмени загнила до запястья, а потом отвалилась подобно конечности прокаженного… И с тех пор никто не жил в Чаон Гакке.

– В самом деле, я слышал и другие истории, – пробормотал Юанар. – Город главным образом оставили из-за того, что пересохли колодцы и источники. Вода исчезла после землетрясения, которая расколола землю. Дворец королей обрушился до самого нижнего хранилища. А король Агмени сошел с ума, когда вдохнул пары, вырвавшиеся из одной трещины. И он так никогда и не оправился, даже после того как уехал из Чаон Гакки и перебрался в Мирааб.

– Вот это рассказ, в который я могу поверить, – объявил Гротар. – И считаю, что Фаморгх унаследовал безумие своего предка Аг-мени. Без сомнения, королевский дом Тасуун гниет и вот-вот должен рухнуть. Проститутки и волшебники роятся в дворце Фаморгха подобно трупным червям. А теперь, эта принцесса Луналия Ксулак, которую он взял в жены – проститутка и ведьма в одном флаконе. Он послал нас сюда по поручению Луналии. Это она хочет получить мумию Тнеприза для своих проклятых целей. Тнеприз, как я слышал, был большим волшебником в свое время. И Луналия наверняка собирается воспользоваться мощной магией его костей для создания какого-нибудь приворотного зелья. Тьфу! Не нравятся мне такие поручения. На мой взгляд в Мираабе и так полным-полно мумий для создания подобных микстур, чтобы бесить возлюбленных королевы. А Фаморгх только пьет и прикидывается дураком.

– Побойся, – предупредил Фирлиан Людоч. – Луналия – вампир, который желает молодого и сильного… кстати рано или поздно может настать и твоя очередь, если, Гротар, мы вернемся живыми из этой поездки. Видел, как она смотрела на тебя.

– Я бы скорее сошелся с дикой ламией, – возразил Гротар в добродетельном негодовании.

– Твое отвращение тебе не поможет, – заметил Фирлиан Людоч. – Я знаю и других, кто выпил микстуры… Однако мы приближаемся к последнему винному магазину в Мираабе. А мое горло сохнет только от одной мысли о предстоящей поездке. Мне понадобиться целая чаша святой воды от Юороса, чтобы смыть эту пыль.

– Точно говоришь, – согласился Юанар. – Я тоже высох, как мумия Тнеприза. А ты, Гротар?

– Я выпью все, только если это не любовный напиток королевы Луналии.

Верхом на трех быстрых дромадерах и ведя четвертого в поводу, на спине которого был приторочен саркофаг, куда предполагалось поместить останки короля Тнеприза, эти три прихвостня короля скоро оставили позади яркие и шумные улицы Мирааба, поля сезама, рощи абрикосовых и гранатовых деревьев, находящихся в нескольких милях от города. Еще до полудня они покинули маршрут караванов, и свернули на дорогу, которая редко использовалась людьми, но часто львами и шакалами. Однако, дорога до Чаон Гакки хорошо сохранилась – две колеи от старинных колесниц все еще глубоко отмечались в почве пустыни, где дождь больше не шел ни зимой, ни летом.

В первую ночь они спали под холодными и многочисленными звездами, по очереди несли вахту, чтобы лев случайно не натолкнулся на них, или гадюка не заползла в их лагерь в поисках тепла. Второй день они ехали среди холмов, становившихся все круче и глубоких ущелий, так что дорога становилась все труднее. Не было слышно ни шороха змеи или ящерицы, ничего, кроме их собственных голосов и топота верблюдов – ничто не нарушало тишину, воцарившуюся в этих землях подобно немому проклятию. Иногда, на скалистых вершинах, возвышающихся над ними на фоне мрачного свинцового неба, они видели ветви увядающих столетних кактусов, или стволов деревьев, которые сгорели еще в незапамятные времена.

Второй закат застал их, когда Чаон Гакка уже был поле зрения, его обветшалые стены возвышались меньше чем в четырех лигах в широкой открытой долине. Они подъехали к придорожной усыпальнице Юикла – маленького и гротескного бога смеха, чье влияние, как полагали, было главным образом благожелательно. Путники были довольны тем, что дальше в этот день идти не придется, и устроились под защитой рушащейся святыни из страха перед вампирами и дьяволами, которые могли бы жить в соседстве с теми проклятыми руинами. Из Мирааба они привезли с собой винный мех, заполненный крепким рубиновым вином Юорос. И хотя мех был теперь на три четверти пуст, они выпили в сумерках на разбитом алтаре, и помолились Юиклу, прося защиты, поскольку он мог бы защитить путников от демонов ночи.

Они спали на старых и холодных тканях с алтаря, как прежде неся вахту по очереди. Гротар, который нес третью вахту, когда, наконец, побледнели небеса, усыпанные звездами, разбудил своих спутников на рассвете, когда небеса по цвету напоминали рассыпанный пепел.

После скудного завтрака из фиг и высушенной козлятины, они возобновили путешествие, направив своих верблюдов вниз по долине, петляя по склонам, усеянным валунами, объезжая глубокие трещины в земле и скалах. Добраться до руин оказалось не так просто, и путникам приходилось ехать то в одну, то в другую сторону. Тут и там были давным-давно погибшие фруктовые деревья, разбитые сараи и фермы, где даже гиена на отважилась бы свить себе логово.

Из-за этого только в полдень они добрались до окраин города. Подобно рваным фиолетовым плащам, стены и арки зданий протянули тени. Повсюду были видны следы землетрясения: покрытые трещинами дороги, особняки, превратившиеся в груды камня, подтверждая истории о том, почему город был заброшен – все точно как говорил Юанар.