Три минуты до судного дня - Джо Наварро

Были и более тревожные новости: после того как расследование в отношении Рамси отложили в долгий ящик, Советы провели девять — девять! — ядерных испытаний, в основном в северо-восточном регионе Казахстана. Одно из них состоялось всего через неделю после знаменитой американской поездки Михаила Горбачева, лейтмотивом которой была надежда на долгожданное мирное сосуществование. Мысли о ядерных бомбах мучили меня еще с Карибского кризиса, когда мимо нашей квартиры в Майами круглые сутки шли поезда, которые доставляли военную технику и боеприпасы на соседнюю авиабазу в Хоумстеде. Но при мысли о ядерных бомбах в руках военных той страны, которая, казалось, была близка к развалу, мне становилось страшно. Тем более что в последнее время у советских генералов было немало поводов для раздражения.

Эстония, к примеру, заявила, что отныне Советский Союз не вправе влиять на ее внутреннюю политику. Журналисты в Югославии громко требовали свободы. В Чехословакии стало так неспокойно, что подконтрольные Советам войска арестовали Вацлава Гавела — писателя, мать вашу! В Польше уже почти пять месяцев у власти стояла партия Леха Валенсы «Солидарность». Всего две недели назад Восточногерманская коммунистическая партия чуть не развалилась — немыслимо! — а на прошлой неделе появились новости, от которых у членов советского политбюро наверняка кровь застыла в жилах: Венгрия провозгласила независимость.

Большинство аналитиков, с которыми я разговаривал, считали, что страны НАТО могут выдержать эту бурю, пока в Западной Германии стоят нацеленные на Москву ракеты «Першинг-2». Но отчаянные империи совершают отчаянные шаги. Кремлевские комиссары стали бы не первыми тиранами, которые пытаются спасти свои шкуры удачно спланированной войной. Она могла бы начаться, скажем, с ввода тысячи танков в Фульдский коридор. Или еще с чего похуже.

Глядя в блокнот, я старался подбодрить себя веселыми мыслями. На сегодняшней встрече работники штаб-квартиры ФБР выразили готовность к сотрудничеству. Некоторый интерес проявило даже Министерство юстиции. Кроме того, в начале октября немцы сделали запрос на использование наших с Линн форм FD-302 для выстраивания дела против Конрада, и это не могло меня не обрадовать.

Но лучше всего было то, что я не только получил разрешение снова побеседовать с Рамси, но и смог его разыскать. Поверьте, после целого года задержек это было непросто. Мы не можем следить за людьми, которых лишь надеемся однажды привлечь к ответственности. Это было позволено Дж. Эдгару Гуверу, но его время давно прошло. К тому же такое наблюдение требует огромного опыта. Никто не хочет поручать его новичкам, которые будут либо постоянно терять объект, либо так навязчиво преследовать его, что он заляжет на дно.

Мы начали охоту на Рамси с нескольких телефонных звонков в ресторан «Боб Эванс» на трассе 60, где он работал в последнее время. Мы намеренно звонили в разные смены — и каждый раз нас ждала новая история: у Рода заболела мама; он пошел забрать машину из мастерской и т. п. У нас складывалось впечатление, что большинство из тех, с кем мы говорили, никогда в жизни о нем не слышали. В итоге мы отправили туда одного из самых молодых наших агентов, который должен был притвориться старым другом Рамси. Он смог разузнать, что Род уволился несколько месяцев назад и теперь, возможно, водит такси в Орландо.

Воспользовавшись этими данными, я нанес визит матери Рода Дороти, и это было правильным шагом. Ей тоже звонили из «Эй-би-си ньюс», и она переживала, что упоминание о Роде в связи с делом Конрада может ему как-либо навредить.

— Рода распределили на эту работу, мистер Наварро, — напомнила она мне. — Он не стремился туда сам. Нельзя ведь признать человека виновным просто потому, что он работал с преступником.

Дороти мне сразу понравилась. Она была полна энергии и казалась человеком широкой души. Она даже напомнила мне библиотекаря из моей школы — женщину, которая всегда с улыбкой разговаривала с непоседливыми семи- и восьмиклассниками и быстро прощала наши многочисленные проступки.

День был унылый. С залива пришел косой дождь, нашедший дыру в металлической крыше Дороти. На кухонном полу стояло пластиковое ведро, которое постепенно наполнялось водой. Дороти настояла, чтобы мы с ней выпили чаю с печеньем, пока на заднем фоне слышалось нескончаемое «кап-кап».

— Род не общается ни с отцом, ни с братом, — сказала она, — но они все очень похожи, все семи пядей во лбу. К несчастью, наша семья распалась, когда он еще учился в школе. Отец Рода пошел одним путем. Стюарт — другим. А мы с Родом остались вдвоем.

Было видно, как сильно она желала, чтобы все сложилось по-другому.

— Род, — продолжила она, — хотя бы пошел в армию. Я надеялась, что там он образумится, но тут, ох, марихуана. Все у него не слава богу.

Насколько все «не слава богу», она не могла и вообразить, но как сказать такое матери?

— Может, он еще возьмется за ум, — сказал я. — Некоторые долго ищут свое место.

— Может быть, — согласилась она, но особой надежды в ее голосе я не услышал.

Мы проговорили еще минут двадцать, которые стали передышкой в моем суматошном дне. В конце концов Дороти подтвердила, что Род переехал в пригород Орландо, где действительно водил такси. Впрочем, она не знала, где именно он живет и в каком таксопарке работает.

— Знаете, — сказала она, когда я собирался под дождем бежать к машине, — Род — перекати поле. Он постоянно в движении.

Несомненно, Дороти была прекрасным человеком и даже в столь тяжелых обстоятельствах всеми силами старалась нам помочь. Но информации, что Род работает таксистом где-то в Центральной Флориде, нам было недостаточно. В Орландо находились «Дисней Уорлд», «Си Уорлд», «Эпкот-Центр» и десятки менее раскрученных туристических мест, из-за чего количество таксопарков на душу населения в городе зашкаливало. Нам пришлось отправить на место целую дюжину агентов под прикрытием. Когда у нас уже не осталось молодых агентов, чтобы легенда звучала убедительно, мы наконец нашли нужный сервис такси и смогли идентифицировать Рода, который пришел забрать машину.

Но работать приходилось с предельной осторожностью. Мы знали, что к Роду подбираются ребята из «Эй-би-си ньюс». Нельзя было предугадать, как он поступит, если вдруг почувствует, что им заинтересовалась и национальная пресса, и ФБР. У этого парня не было тормозов.

Примерно за месяц до этой поездки в Вашингтон, 26 сентября, я наконец снова увиделся с Родом Рамси после двенадцати месяцев вынужденной разлуки. Парень был совсем плох.

Я не ожидал от этой встречи многого. Я просто хотел восстановить контакт, пока мы собираем группу поддержки, которая сумеет удовлетворить нужды всех агентств, задействованных в игре: от Совета национальной безопасности до Министерства юстиции. Настоящие допросы были еще впереди.

Когда я в первый раз позвонил Роду в офис таксопарка, он сказал, что не может говорить, но сообщил, что живет в трейлере с женщиной, хотя и не слишком счастливо. По словам Рода, у нее был другой парень, который регулярно заходил к ним и выгонял его из его собственного трейлера. Когда такое случалось, он спал в машине. Ну и жизнь!