Окончательное решение - Рекс Стаут

Парселл заерзал в кресле.

— Смешно, право… Друзья Дины… Конечно, у нее наверняка были друзья, но я, право, никого не знаю. Она часто уходила по вечерам в кино, в театр и так далее, но я не знаю с кем. Это забавно. Я думал, что довольно хорошо знаю ее…

Зазвонил телефон. Я взял трубку и услышал знакомый голос:

— Арчи. Это Фред. Говорю из автомата на углу. Можно мне отлучиться? Перекушу чего-нибудь и тут же вернусь. Или не оставлять его до самого дома? Как долго он у вас пробудет?

— Подожди. — Я обернулся к Вулфу. — Фред. Его объект вошел в полуразрушенную лачугу, которая может являться притоном греха. Просит инструкций. Вломиться ли ему туда?

Вулф зло взглянул на меня.

— Ом может быть свободным до утра, — сказал он и обернулся к Парселлу. — Простите, так что вы говорили?

Но дядюшка Ральф ждал, пока я не положил трубку и не повернулся к ним. Это свидетельствовало о хорошем воспитании, пусть он и не принадлежит к высшему свету.

— Относительно знакомств Дины, — произнес он. — Она встречалась со многими людьми в доме, с гостями, приглашенными к обеду, а иногда на вечер, но это вряд ли вам интересно. Вам нужны другие знакомства, которые она могла использовать для такого опасного дела, как похищение человека.

— Или кто-нибудь, кто мог использовать ее.

— Нет, сэр, — покачал головой Парселл. — Не думаю, чтобы Дина рискнула пойти на такое преступление, но если бы уж и пошла, то была бы только главной. Она была бы боссом. — Он поднял руку. — Я сказал, что являюсь вашим почитателем, мистер Вулф, и это действительно так. Искренним почитателем. Я знаю, вы никогда не допускаете ошибок, и если вы убеждены в том, что Дина замешана в этом деле, то у вас должны быть веские основания. Мне казалось, что я довольно хорошо знаю ее, и, естественно, что меня терзает любопытство, но, конечно, если не хотите рассказать…

— Почему же, я уже кое-кому сообщил об этом. — Вулф внимательно оглядел собеседника. — Я сообщил об этом полиции, и, возможно, что скоро это станет достоянием гласности, поэтому я вполне могу удовлетворить ваше любопытство. Записки, одну из которых ваша сестра получила по почте, и две другие, которые она обнаружила в телефонных книгах, напечатала мисс Атли. Это неоспоримо.

Никакой заметной реакции. Можно было подумать, что мистер Парселл ничего не слышал. Он только моргал, глядя мимо Вулфа, затем произнес:

— Благодарю вас за то, что вы мне это сказали. Это доказывает, что я не такой уж простофиля, как некоторые думают. Я подозревал нечто в этом роде, когда меня спросили, не знаю ли я, кто забрал пишущую машинку из кабинета моей сестры.

— Вас спрашивала об этом полиция?

— Да. Я не сказал им, потому что я… В общем не сказал, но вам скажу. Я видел, как Дина забрала машинку. Во вторник вечером. Я видел, как она ее вынесла, по-видимому, в свою машину, которая стояла у дома.

— В какое время?

— Не обратил внимания, но до девяти часов. Приблизительно через час после того, как моя сестра уехала с чемоданом.

— Откуда вы знаете, что с чемоданом?

— Я сам помогал ей вынести чемодан и положил в багажник. Я встретил ее на лестнице и предложил поднести чемодан. Она не сказала, куда едет, и я не спрашивал. Я подумал, что тут что-то не так, но не знал, что именно. Я подумал, что она едет к Джимми. Он уехал в воскресенье, и сестра не говорила, где он. — Парселл покачал головой. — Значит, Дина напечатала записки и поэтому увезла машинку… Я должен поблагодарить вас за то, что вы сказали мне об этом. Стало быть, вы правы, а я-то думал, что хорошо ее знаю. Ведь еще неделю назад я играл с ней в карты… В четверг, нет, в пятницу, и уже тогда она все спланировала. Трудно поверить… Но теперь я понимаю, почему вас интересуют ее друзья. Если бы знал, я бы непременно рассказал вам. Можно ли сказать сестре, что это Дина печатала записки?

— Ваша сестра, возможно, уже знает об этом от полиции. Вы не многим помогли мне, мистер Парселл, но вы были откровенны, я ценю это. Мистер Теддер должен поблагодарить вас, и я уверен, что он это сделает. Не смею вас больше задерживать.

— Но вы хотели мне рассказать о том, что кто-то отравил виски Джимми.

— Да. Это случилось в среду вечером в библиотеке. Вы тоже там были.

— Да.

— Вы поднесли коньяк мистеру Хладу.

— Да, кажется. Но как… Ах, это вам рассказал Ноэль!

— Нет, его сестра. Я хотел выяснить у нее, кто мог подсыпать снотворное в виски мистера Вэйла, но отказался от этого намерения. Подобные расспросы практически всегда бывают тщетными; память может ошибиться, а интересы людей слишком переплетены. Суть весьма проста: мистер Вэйл был усыплен. Когда он спал, его подтащили к статуе, поэтому кто-то должен был подсыпать снотворное в его напиток. Вот вам и объяснение.

Парселл, не мигая, уставился на Вулфа.

— Подтащили? — переспросил он. — Вы сказали — подтащили?

— Да.

— Но его никто не подтаскивал! Он сам…

— Он был в коматозном состоянии. Кто-то притащил его к статуе и столкнул статую на него. Не буду распространяться о подробностях. Я рассказал об этом только потому, что должен был разъяснить вам слова мистера Теддера относительно напитка мистера Вэйла.

— Но вы говорили, что Джимми убили?

— Да.

— А полиция этого не говорит!

— Нет?

— Но вы же не сказали об этом Ноэлю!

— Нет, сказал.

— Вы сказали Ноэлю, что Джимми был убит?

— Да.

— Вы этого не знаете. Не можете знать.

— Глагол «знать» имеет много значений. Я пришел к заключению, что мистер Вэйл был убит.

— Тогда, значит, вы… вам вовсе незачем было расспрашивать меня про Дину Атли. Вы воспользовались мной… — Щеки у него покраснели. — Вы одурачили меня. — Он поднялся с кресла. — Ноэль должен был меня предупредить. Это нечестно. Вы тоже должны были сказать мне. Кажется, я, действительно, дурак. — Он повернулся и направился к двери.

Я оставался на месте. Бывают случаи, когда лучше позволить уходящему посетителю самому взять свою шляпу и отпереть дверь. Когда я услышал, что дверь захлопнулась, я вышел в прихожую проверить, что он захлопнул ее после того, как пересек порог, и вернулся к своему рабочему столу. Вулф выпрямился в кресле и корчил рожи.

— Если он не дурак, — сказал я, — то можете вычеркнуть и его.

Он скорчил еще одну рожу.

Я никогда не понимал отношения Вулфа к еде и, возможно, никогда не пойму. Конечно, это его сугубо личное дело. Если Фриц приносит блюдо жареных голубей и один из них чуть-чуть жирнее других или лучше подрумянился, Вулф берет его себе. Если запас дикого тимьяного меда из Греции истощается, мне дается понять, что для оладий вполне годится обыкновенный отечественный мед. И так далее. Но если я задерживаюсь по делам в городе и не поспеваю к обеду или ужину, его это всерьез беспокоит. Видите ли, я могу испортить аппетит каким-нибудь сандвичем, съеденным на скорую руку в закусочной, или, что еще хуже, загубить себе желудок. Если он сочтет посетителя голодным, даже если это кто-нибудь из тех, кого он собирается разнести вдребезги, он велит Фрицу принести поднос, и отнюдь не с остатками от обеда. Перерыв в принятии пищи для него исключен начисто. Раз уж он уселся в свое кресло, то встанет из-за стола, только съев последний кусочек сыра или покончив с десертом. Это его личное дело, но он пытался во что бы то ни стало распространить это правило и на меня и добился бы своего, если бы я поддался. Меня интересует только один вопрос: он не любил обращаться ко мне во время еды, потому что при этом отрывается от еды сам, или не хочет отрывать от еды меня?..