Опасность желания - Элизабет Эссекс

И у них появится свой дом — как этот.

Это был хороший дом, хотя, вероятно, в нем жили не часто. Теперь, когда ей поручили убрать комнаты, Меггс начала присматриваться к дому с неким собственническим интересом — к мебели из красного дерева, которую она полировала в столовой, к сверкающему ореховому паркету. По крайней мере в столовой были стол и стулья. Гостиная была пуста — очевидно, ею не пользовались; несколько предметов мебели были сдвинуты в угол и укрыты чехлами, ожидая, когда хозяин расставит их по местам.

Единственной обитаемой комнатой, кроме кипящей жизнью кухни, был кабинет хозяина. Должно быть, именно там он проводил все свое время. Комната действительно отражала его личность, по крайней мере насколько это было известно Меггс. Главным предметом обстановки был массивный письменный стол, перед которым стояло два жестких стула с прямыми спинками. Судя по всему, капитан намеренно желал, чтобы люди, пришедшие к нему, ощущали неудобство. Это она почувствовала на собственной шкуре.

На стенах не было больших портретов — ни хозяина, ни его предков. На полках было расставлено несколько маленьких картин в рамках — с изображением кораблей. Две причудливые гравюры над столом и зеркало, закрепленное так высоко над камином, что Меггс в нем себя не видела, — вот и все украшение комнаты.

Зато здесь было много книг. Великое множество. Если капитан действительно прочитал их все, странно, что он до сих пор не ослеп. Книги были не только расставлены на полках. Они были сложены стопками и лежали раскрытыми на столе и всех прочих поверхностях — даже на полу. Создавалось впечатление, что он одновременно просматривал несколько десятков книг. Или все они соперничали за привлечение его внимания. Кроме книг, все остальное в кабинете было разложено в идеальном порядке.

В доме были еще комнаты — наверху. Меггс задрала голову и посмотрела на второй этаж, куда вела широкая лестница с красивыми резными перилами. Там была спальня Самого.

Миссис Таппер сказала, что ей не надо там убирать. Мистер Джинкс сам позаботится об этом и о вещах хозяина тоже. Но ведь у Меггс есть собственные мозги, разве не так? А они никак не желали отказываться от острого желания узнать, что там, за закрытой дверью.

Может быть, там, как и в кабинете, повсюду книги? Или его спальня похожа на хозяина — человека сдержанного и простого в быту? Там должна быть очень большая кровать, чтобы вместить такого крупного мужчину. Перед мысленным взором Меггс предстала весьма соблазнительная картина: он лежит на кровати — совершенно обнаженный, смуглый, мускулистый — и смотрит на нее своими пронзительными голубыми глазами.

Господь всемогущий, да что же это с ней случилось? Должно быть, в мозгах что-то помутилось от хорошей еды, работы и удара по голове. Приличная девушка может попасть в беду, если позволит себе подобные мысли о мужчине.

Впрочем, любые мысли о таком мужчине, как капитан Макалден, не могут принести ничего, кроме неприятностей.

Где-то в недрах кухни звякнул колокольчик, и Меггс побежала туда, стараясь изгнать соблазнительный образ из головы и вернуться к работе.

Она принялась накрывать стол к ужину в соответствии с распоряжениями миссис Таппер, используя изумительно красивые вещи — столовое серебро, хрусталь и фарфор, настолько тонкий, что сквозь него проникал свет. Она поставила на край стола большую супницу, а миссис Таппер принесла блюдо с жареными цыплятами — их подали с картофелем и горошком. Простая пища, сказала миссис Таппер. Для Меггс все это показалось пиром души. Ей пришлось сглотнуть, чтобы не пустить слюни.

А потом пришел Сам. Он выглядел усталым, по крайней мере физически. Из-за хромоты он шагал медленно и неуверенно, но его глаза оставались яркими и проницательными и не упустили ни одной детали в комнате. Меггс поневоле втянула голову в плечи и отступила назад, решив довести исполнение своей роли домашней прислуги до совершенства. Она была готова на все, лишь бы ее выпустили из кухни и позволили заниматься тем, что ей лучше всего удается. Очищать карманы — непростая работа, но все же проще и доходнее, чем возня со шваброй.

Когда хозяин кивнул, миссис Таппер и мистер Джинкс сели с одной стороны стола, а ей и Тимми было предложено занять места с другой.

Боже, выходит, что капитан вовсе не пошутил. Они действительно собираются сесть вместе за стол. Конечно, всякое бывало, но Меггс ни на секунду не поверила, что капитан действительно будет есть вместе с ними, словно это самая обычная вещь во вселенной. Какой же он чудак, если ужинает со своими слугами. Ведь это не гости и не ровня ему! Да поможет ей Бог и все святые! Меггс чувствовала, что ее лицо горит, словно горячая лепешка. Она не могла припомнить, когда в последний раз сидела за обычным обеденным столом, не говоря уже об этом блестящем поле из красного дерева, которое занимало почти всю комнату. Хотя ей однажды доводилось сидеть за таким столом. В прошлом.

А последние несколько лет они ели на улице, стоя или сидя на подходящей ступеньке или свободной скамейке. Да и ели они в лучшем случае горячие пироги, которые разносчик продавал с тележки. Некстати вспомнился грубо сколоченный дощатый стол в лачуге старухи Нэн, где все дети сидели, тесно прижавшись друг к другу, и поспешно запихивали в жадно открытые рты скудную пищу, торопясь, чтобы ее не съели другие.

— Таннер, — тихо шепнула она, — наблюдай за капитаном, как он ест, и старайся делать то же самое. Нет, дурачок, вино пить не надо. Ты еще слишком мал. Просто попытайся улучшить свои манеры.

Впрочем, откуда взяться манерам? В прошлой жизни Тимми был еще совсем маленьким и не мог ничего помнить. Он ел, как в тюрьме, низко склонившись над своей миской с супом, как будто должен был ее защищать.

А Меггс кое-что помнила, хотя и смутно. В ее памяти остались бледно-желтые скатерти и свежее молоко в глиняных кувшинах. И пироги. Они наполняли воздух изумительными ароматами яблок и корицы. Меггс подняла левую руку к краю стола и осторожно коснулась пальцем изысканно украшенной резьбой серебряной вилки.

— Даже не думай прикарманить ее. — В грезы Меггс вторгся резкий голос капитана. — Стоимость всего, что здесь пропадет, будет вычтена из твоей платы. Причем будет учтена стоимость замены, а не те деньги, которые ты выручишь за продажу.

Проницательный сукин сын, этого у него не отнимешь. Но он не знал всего. Меггс снова опустила руку на колени и вернулась к воспоминаниям. Бледно-желтые, словно нарциссы, скатерти. Жирное молоко. И цветы. Только что срезанные в саду цветы в кувшинах, а не в вазах, по всему дому.

И тарелки. Как эти, с бледными цветами и золотыми каемками вдоль краев. Рука ее матери, тонкая и изящная, длинные пальцы, сжимающие ножку бокала. Может быть, все они сидели за таким же столом? Покопавшись в памяти, Меггс тяжело вздохнула. Единственное, что она еще смогла вспомнить, — это колышущееся пламя свечей.

Каким же вкусным оказался суп! Картофель, лук порей, сметана. Горячий и густой. Рай, да и только!