Дверь в зеркало - Елена Топильская

Голова у Антона шла кругом. Чем дальше, тем больше интересного они узнавали, но ничего не прояснялось, а наоборот, запутывалось еще больше. Под впечатлением от услышанного из уст сестер Покровских они совсем забыли расспросить про Герарда Васильевича Полякова, но Антон подумал, что еще вернется в эту тихую квартиру, пахнувшую засушенной розой.

Может быть, они бы и еще поговорили, но заторопилась Таня. Все-таки ей надо было хоть ненадолго заглянуть на работу, а перед этим забежать в РУВД за почтой, как она обещала прокурору. Уходя, она не удержалась, спросила сестер, почему они считают, что другое имя изменило бы их судьбу.

Сестры грустно вздохнули.

– Все-таки имя – это судьба, – сказала Ангелина Модестовна. Вас как зовут, деточка?

– Таня. Татьяна.

Старушки переглянулись и пожали плечами.

– Не помню, – сказала Катишь.

В РУВД Антон не пошел, присел на скамеечку поблизости, отмахиваясь от надоедливого пуха. Таня, то и дело раскланиваясь со снующими туда-сюда сотрудниками районного управления, исчезла внут ри здания и не заставила себя долго ждать, выскочила буквально через пять минут, помахивая пачкой конвертов разного калибра.

Подхватив Антона со скамейки, она устремилась по направлению к прокуратуре. По дороге просматривала конверты, один из которых сунула под нос Антону:

– Это тебе.

Антон взял у нее из рук большой конверт из плотной коричневой бумаги.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что это фототаблица по трупу Годлевича, у экспертов взяла.

Антон остановился как вкопанный.

– Что ж ты сразу не сказала?!

Таня нетерпеливо потянула его за рукав.

– Пойдем, Антон, я и так уже задержалась, шеф меня в порошок сотрет...

Но Антон не двинулся с места; дрожащими пальцами он вытащил из конверта плотный лист с наклеенными на него фотографиями, снимки были подписаны и скреплены печатью криминалистического отдела. Вглядываясь в фотографии, он узнавал и высокие книжные полки, и тело, лежавшее на полу, и экспертный чемодан судебного медика, случайно попавший в кадр. Правда, на снимках все казалось немного иным, чем в действительности. А это что? Антон даже перевернул таблицу, пытаясь собраться с мыслями. Вот эта фотография была явно сделана еще до приезда Ларисы, судмедэксперта, потому что тело еще не было перемещено на пол, и экспертная сумка в кадре не светилась. Да и место фотографии на таблице, а снимки явно были наклеены в том порядке, в каком они делались, указывало на то, что тело мертвого Годлевича еще должно было находиться в кресле. Но кресло было пустым!

Антон сморгнул и снова стал просматривать снимки. Все правильно, труп должен был находиться либо в кресле, либо на полу у ножки кресла, ведь криминалист уехал с места происшествия вместе с Антоном, еще до прибытия в квартиру труповозов. Вот же снимок, на котором все в порядке, труп в кресле, как и должно быть. А следом – все то же самое, только кресло пустое. Рассмотрев на этой загадочной фотографии корешок книги на полке, Антон вроде бы понял, в чем дело: снимок был сделан объективом, направленным в зеркало. Это был снимок отражения. И труп в нем не отражался.

А вот и сам Антон, с дурацким видом стоящий перед зеркалом, он снят в разных ракурсах, в том числе и с фотоаппаратом в руке, ведь эксперт, махнув на него рукой, дал ему в руки фотоаппарат, чтобы тот сделал исторический снимок, оставшись наедине с привидением, появляющимся из зеркала.

Но никакого призрака, никакого силуэта женщины камера не запечатлела – только глупую улыбку Антона, нажавшего на затвор фотоаппарата. Что ж, Антон этого и не ждал, призрак сфотографировать невозможно. Гораздо больше Антона занимало пустое кресло на фотографии. Он припомнил страшную историю из криминальной хроники 1923 года, там тоже фигурировал покойник, не отражавшийся в зеркале. Странно, но труп, лежавший на полу, зеркало отразило, вот же снимок!

Антон чувствовал, что разгадка где-то близко. Зеркало надо искать, зеркало. Войти в квартиру покойного Герарда Васильевича Полякова, найти зеркало и разобраться наконец во всем.

Придя домой, он влез в Интернет, нашел святцы на официальном сайте Соловецкого мужского монастыря и прочитал, что имя Агния значит «непорочная», а Екатерина – «всегда чистая». Странно, но ни в июне, ни в июле именин Екатерины не было. Неужели летом нельзя было назвать девочку Екатериной, удивился он.

Ради интереса он посмотрел, что значит имя Татьяна; действительно, значение этого имени в святцах не было указано. Странно... А вот имя Ангелина означало «вестница». И это Антона вдохновило.

Выключив компьютер, он долго рылся на книжных полках, пока не откопал старенькую, в руках рассыпающуюся книжку Успенского – «Ты и твое имя». Там, в конце, давались толкования имен, он нашел Татьяну и прочел, что это имя значит «устроительница». Тоже неплохо, подумал он, и в целом соответствует.

Он отправился на кухню, покопался в холодильнике. Греть обед было лень; себе он объяснил это плохим самочувствием. Догрыз оставшиеся со вчерашнего дня сухарики, запил соком, послонялся по квартире. Но дома не сиделось.

На Татьяну рассчитывать сегодня уже не приходилось, она и так сегодня весь день потратила на Антона и его дела. Может, сходить туда, в Семенцы, самому, пока еще не ночь?

Написав маме записку о том, что он на работе, Антон оделся потеплее (на улице было еще жарко, но его что-то познабливало), и отправился по уже знакомому маршруту. На всякий случай он сунул за пазуху конверт с фототаблицей.

Странно, но вечером Семенцы выглядели совсем иначе, чем ясным днем. Хоть в белые ночи и не темнело вовсе, но сумерки словно накрыли улицы и дома голубоватым флером, и, двигаясь в этом синеватом плотном воздухе, Антон еще больше уверился в том, что здесь время течет по другим законам, и в то время, как человечество уже пережило Миллениум, в Семенцах – все еще начало двадцатого века.

Выйдя из метро, он прошел по Серпуховской улице, нарочно медленным шагом, ища дом номер пятнадцать, в котором Александр Блок в разгар романа с Любочкой Менделеевой снимал меблирашки для свиданий с ней. К его разочарованию вместо старого здания между домами тринадцать и семнадцать красовался дом современной постройки, со сберкассой внизу. Обидно, подумал он, что здесь есть вывески на иностранных языках, приметы нашего времени, поскольку в целом даже современные здания, построенные взамен разрушенных или снесенных, не портят мрачного очарования этого архаического местечка.

Вот и нужный дом, с подъездом, густо засаженным тополями; Антон поднял голову и посмотрел на второй этаж, на окна сестер Покровских. Свет в комнатах не горел, и окна были плотно закрыты. Может быть, потому у них дома стоит такая музейная атмосфера, что они не впускают в комнаты уличный ветер?

Наверное, старушки уже спят в своих постельках, подумал он, поднимаясь на площадку второго этажа, к опечатанной квартире. Свет на лестнице, естественно, не горел, и запах лестничной клетки сильно отличался от аромата сухих цветов. Где-то душераздирающе завопила кошка, и Антон вздрогнул.