Самая последняя правда - Марина Серова

– Деньги нужны всем, – заметила я. – Но я не собираюсь сейчас обсуждать с тобой более этичные способы их получения. Меня эти дела вообще не интересуют, меня волнует Ирма Линдгардт.

– Да я понятия не имею, что с ней случилось! – загорячился Станислав.

– Когда ты в последний раз виделся с Лавровым?

– А это еще кто?! – вытаращился на меня Чайник.

– Менеджер из компании «Абсолют».

– Не знаю такого, – мотнул головой Чайник. – Никогда его не видел. И Ирму я не видел уже сто лет! Как уволился оттуда, так и не встречал ее больше!

– А вот с Василием Игоревичем ты встречался, и совсем недавно! – напомнила я ему.

– С Василием Игоревичем – это другое дело, – сказал Чайник. – Что, Василий Игоревич тоже пропал?

Я не стала отвечать на этот вопрос, спросив вместо этого:

– Зачем ты к нему пошел?

Чайник тяжело вздохнул:

– Я вообще не понимаю – какой мне смысл перед тобой распинаться, если ты все равно меня в ментовку отправишь? Вот и разбирайся сама, а мне резона нет тебе помогать!

– Ой, какие мы стали смелые! – зло сказала я. – Только вся твоя бравада – лишь до стен камеры! А уж каким ты станешь покладистым на следующий же день своего пребывания там! А резон у тебя простой: если ты расскажешь мне всю правду насчет Ирмы – что ты с ней сделал, и вообще, где она, я умолчу о наркотиках. При тебе же могу спустить этот пакетик в унитаз. Таким образом хотя бы одно обвинение с тебя снимут. Статья за наркотики, знаешь ли, не менее серьезная, чем за убийство.

– Да никого я не убивал! – взвился Чайник.

– Тогда тебе тем более нечего бояться, – развела я руками. – Говори, что знаешь.

Чайник задумался.

– Если докажу, что я ни сном, ни духом, точно про наркотики не насвистишь?

– Обещаю! – серьезно кивнула я.

– Вот только чем доказать… – задумчиво проговорил Чайник и взглянул на меня. – Короче, я тут ни при чем, сразу говорю! И на себя это не возьму, даже если за наркоту повяжут! Да, я ей угрожал, потому что ненавидел, и сейчас ненавижу! Выдра длинноносая! Вечно на всех свысока смотрела, как будто мы – грязь у нее под ногами! Так ей и надо, что ее похитили!

– Тише, тише! – остановила я этот поток эмоций. – Оставь свои чувства при себе. Так мы до сути не доберемся.

– В общем, я, конечно, погорячился тогда, не скрою, – качая головой, продолжал неудавшийся программист. – Поначалу долго зубы на нее точил, даже мечтал встретить ее где-нибудь и по башке ей настучать – просто так, чтобы не выпендривалась. Но сама подумай: зачем бы мне было ее похищать?

– Чтобы убить, к примеру, – невозмутимо предположила я.

Чайник закатил глаза:

– Да сдалась она мне, еще срок из-за нее получать! Что я выигрываю от ее смерти? Что, меня сразу обратно на работу примут, с распростертыми объятиями, да?

– Месть не предполагает материальной выгоды, она ищет морального удовлетворения, – парировала я.

– Да я успокоился уже на ее счет! Если бы я всерьез того хотел, уже давно бы ей отомстил! У меня даже мысль была фотки ее состряпать откровенные и в инете разместить! И мужу ее показать: все знали, какой он ревнивый товарищ. Потом я и на это забил! Плевать мне на вашу Ирму, я этого и не скрываю!

– А зачем ты терся возле «Абсолюта»? Неужели правда надеялся, что Липатов тебя обратно возьмет? – недоверчиво спросила я.

– Надеялся, – со вздохом признался Чайник. – Между прочим, спецов, подобных мне, не так уж много! Я что хочешь могу взломать. И зря Василий Игоревич не согласился, я бы ему еще много пользы мог принести! Но Ирму я даже не видел и беседовать с ней не собирался. Только я не знаю, как мне это доказать… Подожди… – он заерзал и попытался подползти поближе ко мне.

– Ты что? – удивилась я.

– Да мне за комп нужно!

– Остынь, я сама посмотрю! – остановила я его.

– Сегодня какое число? – спросил Чайник.

– Четвертое декабря, – ответила я и усмехнулась. – Ну, ты истинный программист: дату по компу узнаешь!

– Когда, говоришь, она пропала? – торопливо спросил он, не слушая меня. – Второго, вечером? Я в это время на форуме был, можешь проверить – там и дата, и имя, и время.

– Э-ха! – присвистнула я. – Во-первых, с твоими навыками, наверное, ничего не стоит установить любое нужное время! А во-вторых, где у меня гарантии, что это именно ты там торчал, а не кто-то из твоих приятелей по твоей просьбе?

Чайник нахмурился и что-то проворчал себе под нос.

– Может быть, ты выходил куда-то? – продолжала искать варианты я. – Ты вообще куда-нибудь выходишь?

– Выхожу, конечно, – хмыкнул он. – В магазин, например. Жрать-то иногда хочется! Слушай, там у меня пакет висит, на кухонной двери, – сообразил он. – Возьми, глянь: я чеки всегда на дно бросаю, вместе с продуктами. Может быть, там есть чеки за второе число?

Пожав плечами, я прошла к кухонной двери и сняла с нее ярко-желтый пакет. На дне его и впрямь скопилось несколько белых смятых бумажек, и я их все тщательно рассмотрела. Все чеки были из ближайшего супермаркета, расположенного на первом этаже дома, где жил Станислав. На всех были обозначены не только дата и время, но и ассортимент купленных товаров с ценой.

Чеков за второе число было два: на одном стояло время – восемнадцать двадцать пять, на другом – двадцать два сорок. Покупок по первому чеку было гораздо больше, во втором были пробиты лишь сигареты и жвачка.

– Вообще-то, это далеко не железное алиби, – со вздохом проговорила я.

– Ну, как говорится, чем богаты, – огрызнулся, лежа на полу, Чайник. – Больше ничего предъявить тебе не могу. А что, против меня есть какие-то прямые улики? Ничего нет, одни косвенные! И домыслы! Или меня кто-то видел возле «Абсолюта» в тот вечер? Или возле дома Ирмы? Да я даже не знаю, где она живет! Короче, я тебе честно говорю: ни при чем я тут!

Я стояла, наморщив лоб и задумавшись. Твердого алиби Чайник и впрямь не предоставил. Хотя, с другой стороны, если бы он тщательно готовился к преступлению, то и в самом деле позаботился бы как об алиби, так и о помощнике. Сотового телефона, принадлежавшего Леониду Корецкому, я у него не нашла, хотя и довела обыск до конца. Сим-карта в телефоне самого Станислава была с его номером. Словом, ничего, кроме пресловутого пакетика с порошком, который никак нельзя было считать доказательством его причастности к исчезновению Ирмы Линдгардт, я не обнаружила. Пакетик помог мне лишь в качестве метода устрашения горе-программиста.

Можно было, конечно, продолжать и дальше запугивать Чайника этой находкой, но я не видела в этом смысла. Ему явно больше нечего было сказать. И вообще, пообщавшись с ним, я подумала, что если бы даже он решился похитить Ирму из-за проблем с нехваткой денег, то тогда скорее потребовал бы их у нее. Ну, или у ее родственников. А чтобы просто отомстить начальнице, он мог найти более подходящий его натуре способ: те же фотки в Интернете гораздо больше подходят для него. К тому же он мог попытаться заработать на них, шантажируя ими Ирму в надежде, что она заплатит. Мошенничество и похищение человека – вещи разные. Чайнику элементарно негде даже держать пленницу. А в его квартире ее точно не было.