Очкарик - Семён Афанасьев

* * *

Филиал директората безопасности Жёлтого Листа в городе.

Кабинет начальника сектора.

— Вам не кажется, что вы сейчас какими- то, м-м-м, надуманными аргументами пытаетесь оправдать собственную некомпетентность?

Начальник сектора смотрел на Ло ровно, без эмоций.

— Мне нечего добавить к докладу, — сухо ответила она. — Я бы на вашем месте, возможно, воспринимала всё так же. Готова отвечать.

— Бросьте. Вы же понимаете, что дальше Пограничья вас просто физически некуда посылать, — деликатно сдал назад он. — Но знаете в чём наша с вами проблема?

— В чём? — рефреном отозвалась дроу, в мыслях которой не к месту всплыло бородатое лицо гнома по имени Тангред.

— Провалы случаются у всех. — Кабинетный чиновник, явно не ходивший своими ногами дальше Пятой улицы города и явно считавший себя гораздо более великим полководцем, чем все остальные, встал со стула.

И принялся прохаживаться от двери к окну.

— Проблема не в самом провале, тем более что все ваши живы, — продолжил он. — Проблема начинается там, где мы не можем проанализировать причины нашего провала. Понимаете, я должен дать какие-то рекомендации! Что надо делать, чтоб другая группа, на вашем месте, не попала в такую же ситуацию?

— Тренироваться бегать быстрее? — наугад бухнула Ло, исключительно чтоб поддержать видимость разговора.

Немолодой гном, как ни парадоксально, в её мыслях сейчас ей весело подмигивал. Она еле сдержалась, чтоб не улыбнуться тоже: начальством это было бы воспринято явно не положительно.

— Не знаю. Давайте разбираться, — решительно заявил начальник сектора и полез за бумагой и писчими принадлежностями. — Сейчас будем анализировать вместе. Потому что, если вас послушать, то первый попавшийся хуман может легко натянуть нашу специальную Звезду-семёрку — а мы даже не поймём, как так.

— Гномы говорят, похоже на ментальную магию, — отстранённо выдала Ло, думая о своём.

— ЧТО?

Из ступора её вывела застывшая фигура местного начальника.

— Упс, оговорилась. Они как раз отрицают! — она в полминуты пересказала результаты своих полуночных бдений совместно с Ри и Тангредом на ниве списывания сигналов с гномьих амулетов.

— Значит, говорите, гномы сами утверждают, что это было исключительно их решение? — теперь уже начальник сектора был задумчив донельзя.

— Да, — легко пожала плечами эльфийка. — Старший гном знает о такой магии, но клянётся, что о ней и речи нет в случае с тем хуманом.

— Ло, я сейчас один вопрос задам… — её старший рангом собеседник сейчас был похож на пса, вставшего на след. — А в каких случаях разумный искренне уверен, что ментального вмешательства не было? Вот прямо-таки категорически уверен?

— Когда его действительно не было, — пожала плечами дроу. — Ну или когда менталист такого ранга, что… СТОП. Не думаете же вы… — она вынырнула наконец из своих приятных созерцательных мыслей и теперь удивлённо смотрела на загоревшегося нездоровым огнём куратора.

— ДА. Значит, живым его вообще брать нельзя даже пытаться… — моментально засуетился чиновник.

А Ло снисходительно вздохнула: если объявить хумана менталистом заранее — и шлёпнуть при встрече — то награду получишь, как за менталиста.

Даже если он таким не является.

Невысказанное предложение начальника в данном случае совпадало и с её личными интересами командира Звезды, потому эльфийка не стала возражать:

— Как скажете. Не живым — значит, не живым. Может, он и впрямь так опасен.

На утро просыпаюсь свежим, отдохнувшим; как будто вчера в двух мирах приключений и не было. Особенно с учетом того, как всё закончилось там, хе-х.

Лошади, почуяв, что я зашевелился, перетаптыванием копыт и лёгким ржанием в тот же момент будят мою спутницу.

Асем просыпается мгновенно. Сев и оглядевшись по сторонам, она тут же успокаивается:

— Ты проснулся? А то кони встрепенулись… но они на тебя дернулись.

— Тут кони — тоже самые лучшие сторожа ночью? — уточняю потому, что там было именно так.

Вообще, не только лошади. Любые копытные (в первую очередь ишаки, бараны, козы) — гигантский источник проблем в любом селении для того, кто решит обойти его ночью с любой из сторон незаметно.

Понятно, что у всех копытных весьма немаловажный инструмент выживания — это чутко спать. А также, быстро просыпаться и рвать с места во весь опор, если надо.

Кони в этом ряду стоят особняком; но лишь в том плане, что реагируют далеко не на всё. Например, всякие степные мыши, суслики, прочая подобная мелочь здорового взрослого коня даже не потревожат.

— Как спалось? — задумчиво уточняет Асем, достаточно нейтрально глядя на меня.

— Знаешь, отлично, — говорю, ничуть не кривя душой.

Я уже понял, что моя молодая спутница девять раз из десяти чувствует почти любую неискренность, потому что человек в такие моменты как-то иначе начинает пахнуть.

Интересно.

— Спасибо большое, — решаю поблагодарить её развернуто. — И уснул вчера моментально под твоими руками; и плохих снов не было; и сейчас чувствую себя, как будто неделю отдыхал.

— В степи всегда так спится, — вздыхает орчанка. — Особенно если женщина спит рядом с мужчиной. Спасибо, что мы вчера не стали ничего делать, — со свойственной ей откровенностью рубит она в лоб через секунду. — Ты был полностью прав. Мне бы сейчас не было хорошо, если бы…

Кладу руку ей на запястье, останавливая слова:

— Тссссс. Преимущество беседы между близкими — это когда не нужно называть все вещи своими именами. Потому что и так понятно.

— Ты мудрый, — кивает она словно каким-то своим мыслям.

— А что, были сомнения? — Моё настроение сейчас — на пять баллов, потому тянет шутить и веселиться.

— Ты же человек, — бесхитростно отвечает моя спутница. — У вашего племени вообще редко мудрость когда водится. А ты ещё и относительно молод…

— Ну и как тут не заржать? — успеваю выдохнуть перед тем, как это же и сделать.

Она неожиданно присоединяется ко мне.

Кони, неодобрительно поводя ушами, отходят шагов на двадцать дальше от нас.

— Насчёт вчерашнего. Если ты будешь так меня усыплять каждый вечер, когда мы ездим вместе, меня это вполне устроит в качестве твоей благодарности. — Решаю расставить все точки над нужными буквами. — Чтоб и не напрягать никого, и обязанных друг другу чтобы среди нас с тобой не было.