Осторожно, женское фэнтези! - Ирина Шевченко

От красоты и величия этого места должно было дух захватывать, но не в моем нынешнем настроении. Даже картины из жизни богов, которая недавно так меня интересовала, рассматривать не хотелось. Я лишь отметила, что юный атлет в зеленой тоге, неизменно возглавлявший компании небожителей, ни капли не похож на знакомого мне мальчишку, и присела на одну из скамеек перед алтарем.

Тихо. Почти пусто. Лишь двое служителей рядом с курильницей, да с десяток прихожан разбрелось по залу.

— Илси! — окликнул кто-то.

Обернувшись, увидела идущего ко мне эльфа. На нем была обычная одежда, никаких длиннополых платьев и развевающихся плащей: строгое черное пальто, серый шарф, брюки, ботинки. Белые волосы аккуратно зачесаны назад и собраны на затылке в хвост. Но все же эльф: прозрачные глаза, острые уши и рисунок шрамами на щеках.

— Здравствуй, Илси.

Я выдавила улыбку, с которой положено встречать друзей:

— Здравствуй, Грайнвилль.

— Не ожидал встретить тебя здесь, — на языке людей он говорил чисто, а акцент появлялся, скорее, из-за необычного звучания его голоса, высокого и певучего.

— Сама не ожидала, что приду, — призналась я. — А ты часто тут бываешь?

— Да. В храме хорошо думается. Иногда прихожу сюда почитать.

— А это можно?

— Читать в храме? — Грайнвилль улыбнулся, и мне показалось, что рисунок на его лице поплыл, изменив форму. — Вряд ли богам есть до этого дело. И вообще до нас.

— Есть, — сказала я, вспомнив Мэйтина, круглосуточно отвечающего на звонки-молитвы.

Эльф, не подозревавший за Элизабет подобной убежденности, удивленно повел белесой бровью.

— Извини, если оскорбил твои чувства, — произнес церемонно.

— Просто я верю, что мы им не безразличны.

— У тебя что-то случилось?

— С чего ты взял? — я непроизвольно коснулась щеки, убеждаясь, что слезы уже высохли.

— Люди редко вспоминают о богах, когда у них все хорошо.

Однако, логика. И не возразишь.

— Грайнвилль, ты веришь, что цель оправдывает средства?

— Зависит от того, что это за цель.

— Спасение мира, например.

— Тогда верю, — сказал он не раздумывая.

— И можно пойти на все что угодно? На подлость? Предательство? Убийство?

— Можно.

— А жить потом как?

— Можно не жить.

Да, логика. Нужно запомнить на будущее: никогда не обращаться за советом к эльфам.

— Ты спасла мир, Илси? — спросил он серьезно.

— Да. От еще одного боевого мага, — я попыталась свести разговор к шутке. — Перевелась на целительство.

— Я уже знаю. Хорошее решение.

— Надеюсь.

— Думаю, ты не способна на убийство.

— Угу, — промычала я. — Поэтому и перевелась.

— Я не об этом. Об убийстве ради спасения мира. Ты не смогла бы.

«Что же тогда ты сделала?» — будто бы спрашивал он.

— Я давно хотела спросить: зачем эльфы учатся в академии? — если ему позволено без предупреждения менять тему, то и мне можно попробовать. — Ваша магия принципиально отличается от нашей, и я не думаю, что преподаватели-люди могут вас чему-то научить. Зачем тогда?

Мне вовсе не было это интересно. Не сейчас. В мыслях был Оливер. И Камилла. Вдруг она до сих пор в подвале?..

— Согласно седьмому пункту одиннадцатого параграфа мирного договора, заключенного между нашими народами в одна тысяча пятьдесят восьмом году, не достигшие возраста первой зрелости эльфы имеют право на обучение в учебных учреждениях Арлонского королевства наравне с людьми, — без запинки выдал длинноухий. — Под этот же пункт подпадают магические учебные учреждения всех степеней.

Не удивилась бы, если бы он полный текст договора процитировал, но это ровным счетом ничего не объясняло.

— Я не говорю, что вам нельзя тут учиться. Но зачем? И чему?

— Есть ряд общеобразовательных курсов. История, религиоведение, эстетические направления…

— Мистические существа?

— Почему ты спросила? — в напевном голосе почудились новые нотки: словно журчащий по камням ручеек зарокотал, наткнувшись на внезапную преграду.

— Я готовлю доклад о драконах. Думала, вдруг у тебя есть какие-то конспекты.

— Мы не изучаем драконов. Мы достаточно знаем о них.

На этом разговор заглох. Мы сидели рядом и молчали. Эльф задумался о чем-то. Я страдала и пыталась подсунуть грызшей меня совести кость в виде всеблагой глобальной цели. Совесть воротила от кости морду и, выпустив кошачьи коготки, скреблась по сердцу.

В конце концов я не выдержала. Попрощалась с Грайнвиллем, вышла из храма, свернула с главной дороги на одну из боковых аллеек и припустила бегом…

Дверь в подвал была открыта, и двое старшекурсников заносили в хранилище стеклянный короб с мумифицированной головой рептилии. «Василиск реликтовый», — значилось на табличке, и я понадеялась, что эта голова — не все, что удалось спасти от того василиска, которого Элси отправила под окна к ректору.

Убедившись, что Камилла не проведет ночь взаперти, я еще час бродила в сгущавшихся сумерках между учебными корпусами, пока не вспомнила, что мы с Норвудом договаривались увидеться за ужином.

Рысь ждал меня у столовой. Увидев, схватил за руку и потянул внутрь:

— Пойдем скорее, пока она не ушла.

— Кто?

— Подружка Мартина, как раз с архитектурного, — он протащил меня через зал и остановился рядом с одной из поддерживавших крышу колонн. — Вон она.

За столиком, на который он кивнул, ужинали две девушки.

— Блондинка? — уточнила я.

— В том-то и дело, что нет.

— Точно? — голова была занята другим, но выбор Мартина, парня во всех смыслах видного, меня удивил. Девочка была некрасивая и невзрачная: обвисшие волосы мышиного цвета, бледное личико с бесцветными бровями, длинный нос. Она ужасно сутулилась и почти не поднимала глаз от тарелки.

— Думаю, у Кинкина к ней один интерес был, — шепнул мне на ухо Рысь.

— Полигон?

— Ага. В общежитии говорят, что Мартин еще с одной девицей крутил, и вроде как архитекторше об этом донесли. Что, если она ему неправильную схему подсунула? А там ловушка была, неисправный портал или еще что-нибудь?

Я с сомнением посмотрела на девушку. Такая не то что ловушку — скандал не устроит. Да и не вязалась версия Норвуда с остальными исчезновениями.

— Я бы все равно проверил, — не сдавался он.