Крысолов - Александр Горский

— А Подгорная говорила, что видела человека с палками, — не согласилась Виктория, — так что, может быть, он и вправду хромает.

Мясоедов поморщился.

— Викусик, ну кто с таким дефектом полезет под камеры? Это же проще простого опознать будет. Можно и лицо не закрывать тогда, все равно не поможет.

— Не будем гадать, — завершил их спор Реваев. — Итак, у нас на сегодняшний день имеется интересная картинка. Если считать все вместе, то есть восемь убийств молодых девушек. Во всех случаях убийства совершены в квартире убитой, везде применялось холодное оружие. В пяти случаях из восьми убитые были связаны скотчем. Я ничего не путаю, Виктория, вы же эти дела отбирали?

— Все правильно, Юрий Дмитриевич. Ко всему прочему, по этим делам в настоящее время нет подозреваемых, все типовые версии друзей, родственников и тому подобное отработаны.

— Разве? — прищурился полковник.

— Точнее, по одному делу подозреваемый есть, — смутилась Виктория, — он даже задержан. Это жених убитой девушки.

— Слушайте, ну, это совсем ни в какие ворота не лезет, — возмутился Рыбалко. — Мало того, что ты собрала все висяки с поножовщиной, которые непонятно какое к нам отношение имеют, так ты еще и раскрытое дело притащила.

— Там парня за уши притянули, — вспыхнула Виктория, — он обнаружил тело и сам вызвал полицию. Местные ничего лучше не придумали, как его же и закрыть.

— В районах всегда так делают, на всякий случай, — буркнул Мясоедов, — сначала закроют, потом расследуют.

— Мне все это изобилие не нравится, у нас от него несварение будет, — напирал Рыбалко. — И потом, раз уж мы так любим статистику, так посмотрите, сколько у нас смертей от ножевых по году. Сотни! Так давайте все нераскрытые объединим в одно дело, вот веселуха будет.

— Вика, ты на нас не обижайся, — вмешался в разговор Мясоедов, — но, по сути, Дима прав. Сейчас не девяностые, стреляют меньше. А вот режут все так же. По пьяни в основном. Молодежь всегда гибнет чаще.

— К чему ты клонишь, Георгий? — Вика, расстроенная подобным отношением оперативников, смущенно теребила распечатку по отобранным ею делам.

— Я клоню к тому, что критерии отбора, которые ты озвучила, слишком размытые, у нас нет оснований, во всяком случае сейчас, чтобы искать в этих делах что-то общее.

— Убит человек, — Рыбалко щелкнул языком, — объединяем.

— А что вы скажете на то, что они все вернулись домой незадолго до убийства и можно предполагать, что убийца входил с ними в подъезд?

— Я скажу, что попасть в подъезд, где есть домофон, но нет консьержки, удобнее всего вместе с потерпевшим. И все это знают, — отрезал Рыбалко.

— А что, если нам проверить мобильные геолокации? — неожиданно вмешался в беседу все время молчавший Шепилов.

— Какие? — не скрывал своего раздражения Рыбалко.

— Мы же хотим у всех этих девушек найти что-то общее. Ну, или хотим не найти. — Капитан насмешливо взглянул в сторону оперативников. — Если все эти убийства связаны, то они происходили с интервалом примерно в неделю. Я правильно понял?

Виктория кивнула.

— Замечательно, — улыбнулся Шепилов, — значит, у убийцы было совсем небольшое время на выслеживание своей жертвы. Из этого следует, что они как-то с ним связаны.

— Ты хочешь сказать, они все знакомы? — нахмурился Мясоедов.

— Знакомы вряд ли, это бы сразу бросалось в глаза. Но как-то связаны. Если только речь идет о том, что у нас один и тот же персонаж по городу с ножиком бегает.

Рыбалко уже открыл рот, чтобы в очередной раз возразить, но Реваев опередил его:

— Хорошо, мы так и поступим. Виктория, готовьте запрос, причем сделать все надо очень быстро. Руководство обещало нам полную поддержку, так что люди для обработки информации у нас будут. Запрос должен уйти уже сегодня, и проконтролируйте, чтобы его получатели поняли его срочность. Обработанные данные должны быть у меня послезавтра. Желательно в первой половине дня. Если все окажется именно так, как я предполагаю, то со дня на день у нас появится новое убийство.

— Я смотрю, человек мешок с мусором достает и в кусты тащит. Я кричу ему: нельзя здесь мусор бросать. Он оглянулся, меня увидел, в машину прыг и по газам. Я тогда ближе подошел. Вначале не понял. Потом понял, испугался. Стал вам звонить.

Рассказ дворника не изобиловал подробностями. Номер машины он не запомнил, так же как и лица водителя. Все, что из него удалось вытащить дежурному оперу, так это то, что на лице скрывшегося человека была кровь.

— Ты точно видел, это он был ранен? — попытался уточнить оперативник.

— Точно, видел, — закивал пожилой таджик.

— Или это на нем была кровь убитой?

— Может, так, тебе виднее, — еще энергичнее закивал дворник.

Опер плюнул.

— А регистрация есть у тебя?

— Конечно есть, сейчас покажу.

— Не надо, — махнул рукой оперативник, — тебе и так с нами в отдел ехать.

— Зачем в отдел? — Таджик одновременно расстроился и удивился. — Я же все рассказал.

— Надо, — хлопнул его по плечу опер, — протокольчик напишем, машинку опознать попробуем.

— Как опознать? — еще больше изумился дворник. — Она что, у вас стоит?

— По картинкам, — рассмеялся оперативник. — Стой здесь, никуда не уходи.

Дворник пожал оранжевыми плечами и достал сигареты. Неторопливо, с удовольствием затянулся. Пожилой таджик и раньше замечал, что, когда он курит, думается легче, даже если курит простые сигареты, без анаши. Вот и сейчас, выпуская струю серого дыма в почти такой же серый воздух, он думал о том, стоило ли вообще вмешиваться и звонить людям, разговор с которыми всегда в конце концов приходит к одной и той же фразе, после которой он лезет в карман и достает аккуратно сложенный вдвое листок регистрации. В нескольких метрах от него замелькали фотовспышки, послышался треск веток, а затем отборная брань. Из кустов выбрались следователь и эксперт-криминалист. Второй раздраженно осматривал порванный рукав куртки, из которого торчал белый завиток подкладки.

— Да что за день-то такой поганый, — возмутился криминалист, — ведь это же не зашить незаметно. Куртка на выброс.

— Не причитай, Коля, — добродушный немолодой следователь мельком взглянул на рваный рукав, — по сравнению с нашей девицей день у тебя не так уж и плохо сложился.

— Да он у меня всегда лучше, чем у потерпевшего, особенно когда на труп едем. Нашел с чем сравнить, Михалыч, — возмутился криминалист, приглаживая растрепавшиеся жидкие волосы.

— Ну а чего тогда разорался? Не нервничай. Куртку жене покажешь, она сходит на рынок. Купит там шеврон какой-нибудь, под цвет подходящий. В ателье за сто рублей тебе его пришьют. Тело из кустов можно доставать, я думаю. Сейчас на открытом пространстве посмотри как следует. Если дворник не напутал и наш душегуб в крови был, то, может, и мы чего найдем. А, Николай?